Спустя некоторое время, довольные и удовлетворенные решаем перекусить. Крадучись пробираемся на кухню, Марк усаживает меня на стол и под тихие смешки кормит бутербродами, а я его. И целуемся так часто, что губы саднит, будто безумно истосковались друг по другу. Так и есть. И уже глубокой ночью, когда сдерживать зевоту с трудом удается, Марк относит меня на руках в спальню. Он, конечно же, распускает свои руки, но я пресекаю все попытки, боясь разбудить сына. Прижавшись к его груди и обвив его руками и ногами, словно лиана, под ровный стук сердца, закрываю глаза.
Сердце и душа наполнены долгожданными покоем и умиротворением. Понимаю, что по поводу совместного будущего вместе с этим мужчиной, не возникает ни единой тревожной мысли. Да, нам предстоит огромная работа над нашими отношениями: узнать друг к друга, распознать все слабые места, привыкнуть к минусам наших взрывных характеров, найти болевые точки и знать, когда вовремя притормозить, чтобы не навредить. Боже, дай мне сил и терпения, потому что это будет не легко. Но какие бы трудности не послала нам судьба мы вместе все преодолеем. Я уверена в нас на тысячу процентов.
Эпилог
Марк
Спустя 9 месяцев
— Он ведь уделается весь в земле, ты этого хочешь? — Замечает Демид, наблюдая за Сережкой, что крутится возле цветов и норовит залезть в вазон на длинных ножках.
Я лишь усмехаюсь и продолжаю следить за сыном, мне интересно, как он доберется до них. Цветник слишком высокий, опрокинуть его не удастся, но зацепившись можно повиснуть, а вот если упадет, то измажется, а этого я не могу допустить. На какой черт его нарядили так рано? Церемония через три часа, его нужно было одевать самым последним. Мы с братом уютно расположились в креслах, в саду под навесом, где через несколько часов соберутся родственники и близкие на нашей с Лерой церемонией бракосочетания. Мать настояла, чтобы мы провели церемонию в ее саду, за которым она вместе с садовниками тщательно ухаживает. Дата выбрана не случайно, ведь именно к середине мая в саду расцветаю вишни и яблони. И погода сегодня солнечная, поэтому выбором места я доволен. Наш дом еще строится и не готов принять такого количества гостей.
Сейчас по шатру, между пустых столов и украшений из цветов снуют рабочие и организаторы мероприятия, но уже скоро здесь будет не протолкнуться. Лера до сих пор не в курсе точного числа приглашенных, я тоже знаю только примерное количество. От двухсот до четырехсот. Мать не говорит Лере, чтобы не шокировать ее стеснительную натуру. А мне плевать, пусть хоть вся Москва будет свидетелем того, как мы даем клятвы друг другу, скрепляя наш союз. Самое главное, что Лера согласилась, четыре месяца назад, когда на первый день рождение сына, я сделал ей предложение. Я и мать порадовал, когда разрешил ей заняться организацией свадьбы. Потом еще четыре месяца подготовки. Два из которых мы ждали пока сошьют платье на заказ, потом еще несколько месяцев обсуждение букет цветов, оттенком скатертей и приглашений. Лера согласилась на скромную церемонию с родственниками. Но проходила неделя за неделей и мать уговаривала ее добавить то одно, то другое. И список блюд ширился, количество приглашенных становилось все больше, а развлекательная программа становилась обширнее. Я перестал сдерживать мать и, казалось, Лера тоже не возражала.
- Мама не обрадуется, когда увидит разоренную клумбу, а Лера оторвет тебе голову, потому что не усмотрел и позволил испачкать его праздничный наряд. — делает очередной глоток рома из стакана.
Сын радует меня, потому как обойдя вазон, замечает ящик, приставленный с другой стороны и забирается на него. Затем тянется за бутоном ярко красного цветка и отдирает его. Подносит к носу и вдыхает. Молодец, остался чистым и довел дело до конца.
— Ты не рано ли начал пить? Когда начнется церемония будешь уже спать?
— Я пропущу ее только в одном случае — если мне попадется хорошенькая незнакомка, с которой я затеряюсь в каком — нибудь в темном углу, где нас никто не потревожит. — Заливается смехом и осушает стакан.
— Здесь только родственники, а все остальные особи женского пола уже побывали в твоей постели, — закатив глаза, качаю головой. Как всегда, думает только членом.
— Не правда, полный список приглашенных мать нам до сих пор не показала, поэтому я ожидаю встретить незнакомую симпатичную особу и…
— Можешь не продолжать. Я понял, — морщусь от услышанного и кричу сыну:
— Все правильно сделал! Не ешь его, лучше матери подарим позже! — он не слушается, а откусив пару лепестков корчиться и выплевывает их, продолжая раздирать его уже пальцами.
— Марк Антонович! — из глубины дома раздается беспокойный голос одной из организаторов.
Резко оборачиваюсь и вижу, как на крыльце мне машет девушка, подзывая. Вскочив на ноги, подбегаю к сыну и хватаю его на руки:
— Я присмотрю, оставь его, — поглядывая на дом предлагает Демид и тянет руки, чтобы забрать Сережу.
— Спасибо, но твоей пьяной морде я не доверю его.
Войдя в дом первое, что слышу, это шум со второго этажа и крик моей будущей жены. Слов разобрать не могу, но она очень недовольна. Да что там стряслось? Быстрыми шагами миную лестницу, на пути встречаю маму, что протягивает руки и я передаю ей сына:
— Сынок, не знаю, что произошло, но она как с цепи сорвалась, что ты наделал?
— Я? Мне самому интересно. Что с ней?
— Не знаю, девушка пришла сделать ей макияж и прическу, но пулей вылетела оттуда, а Лера кричит и ругает тебя на чем свет стоит, — испуганно докладывает мама и прижимает внука к груди.
— Я разберусь, — оставляю ее возле лестницы и добравшись до нашей спальни, распахиваю дверь.
В комнате полный бардак, вещи разбросаны, на белоснежном ковре валяются куски земли, по полу разбросаны цветы, разбитые вазы. Закрыв дверь на ключ изнутри, поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с разъяренной Лерой. В коротком халате, растрепанная с бигудями в волосах, она держит в руках мой ноутбук.
— Лера, ты чего тут устроила? — мой взгляд прикован к буку, которым она замахивается, и в миг до меня доходит, — нет! Не делай этого! Там есть документы, копии которых я не успел еще сделать!
Сжав губы крепче, она кидает его в мою сторону, но я успеваю увернуться, и он с грохотом ударяется о стену. Крышка и клавиши разлетаются в стороны, когда он падает на пол.
— Ненавижу тебя, животное! Ненавижу, — кричит она все горло и развернувшись смахивает с туалетного столика все, что на нем лежит.
- Да что с тобой такое?! — бросаюсь к ней и настигнув сжимаю сзади кольцом рук.
— Отпусти! Или я убью тебя! Клянусь богом я отрежу тои чертовы яйца, за то, что изменил мне! — орет, надрываясь еще громче и извиваясь всем телом, стараясь вырваться.
— О чем ты говоришь? — встряхиваю ее сильнее, чтобы успокоилась и услышала.
— Я все слышала, как эта визажистка беседовала с кем-то в холле, выдавая тебя с потрохами. Я все знаю Власов! Ты трахаешься у меня за спиной! И думаешь тебе это с рук сойдет? Не будет никакой свадьбы! Не будет! Отпусти меня! Быстро! — Я в шоке от ее истеричных воплей и совершенно не узнаю эту бунтарку. Вернее, совсем забыл какой она может быть.
— Я не изменял тебе! Что за чушь ты несешь?! — Разворачиваю ее лицом к себе и держу крепко за запястья. — Я блядь, сейчас же найду эту сплетницу и вытрясу из нее все, что ты услышала. Заставлю забрать свои слова обратно, потому что это все наглая ложь! Я не изменял тебе! Точка! Успокойся!
— Изменял, изменял! Вероника, кажется Кручинина, или Крусинова, я не расслышала ее фамилию, — губы дрожат, сама вся трясется от ярости и в глазах столько мольбы чтобы опроверг ее слова, что мне становится больно. Теперь понимаю о ком она и просто молчу, злобно втягивая воздух носом и сжимая челюсть. Твою мать! Почему сейчас? Я намеревался сотни раз уже рассказать об этом, но все тянул, боясь нарушить наши с трудом выстроенные отношения. Я готов задушить собственными руками ту суку, что так легко все уничтожила!
