Я не спеша осматриваю ее, проводя пальцами по всему ее телу. Ее веки опускаются, и она бормочет, где болит, искушая меня указаниями прикоснуться к ней там, где это заставит ее вздохнуть от удовольствия. Она вздрагивает, когда я перестаю ласкать ее грудь, чтобы отодвинуть прожженную фланелевую ткань на ее плече.
— Я не там сказала, — шипит она, хватаясь за меня, чтобы справиться с болью.
— Мне нужно промыть и перевязать рану. Сиди спокойно.
Роуэн ворчит себе под нос, но все равно сидит. Ее плечо обожжено, но не намного сильнее, чем мое. Большой синяк, вероятно, будет болеть еще хуже, судя по тому, как она неловко задыхается, когда я трогаю ее вокруг кожи.
— Считай, что данная боль — твое наказание.
- Не собираешься отшлепать меня за хулиганство? — процедила она сквозь зубы.
Я ухмыляюсь. — Нет, пока ты ранена. После этого? Абсолютно. В прошлый раз урок ты не усвоила.
В ее глазах вспыхивает жар. Перевязав ее, я ласкаю ее испачканную сажей щеку. Она поворачивается, касаясь губами моей ладони. Я собираю аптечку и даю ей воды, чтобы она запила обезболивающее.
— То, что мы делаем для них, не помогает, — говорю я.
Она нахмурила брови. — Что ты имеешь в виду?
— Моя сестра. Я никогда не рассказывал тебе всей истории. — Знакомая тяжесть давит на меня, но не так сильно, как обычно. Роуэн переплетает свои пальцы с моими. — Она была так молода. Ты напоминаешь мне ее, дух, который у нее был, — Моя короткая улыбка исчезает, и мой тон становится жестким от ненависти. — У нее был учитель в младшей академии, Коулмен. Он был больным ублюдком, который охотился на нее. Его манипуляции и уход разрывали ее на части.
Роуэн задыхается и обнимает меня, просовывая наши соединенные руки между нами.
Медальон лежит у меня в кармане, но я оставляю его там вместо того, чтобы высвободиться из ее успокаивающих объятий.
— Потеря Шарлотты была ужасной. Я долго сбивался с пути, гонимый только целью отомстить. У меня ушло два года на поиски после того, как Коулмен сбежал из города.
— И что же ты сделал?
- Заставил его страдать за каждую боль, которую он причинил моей сестре. — Ее рука крепко обхватывает меня. — Я разрывал его на части, пока он не взмолился о пощаде, которой не было. — Я делаю паузу, проводя ладонями по ее спине. Она прижимается ближе. — Ты не боишься меня.
- Нет, — бормочет Роуэн. — Ты заставляешь меня чувствовать себя в безопасности.
Грохот прокатывается по мне, и я прижимаю ее голову к своему плечу.
— Я хочу сказать, что, хотя я и стремился отомстить, это не вернуло ее. Я все еще скучаю по ней.
— Я бы сделала это снова. — Когда я напрягаюсь, она спешит продолжить. — Я имела в виду с твоей помощью. Для Итана. Я знаю, что это не вернет его, но люди, которые убили его, плохие.
Я понимающе киваю. — Коулмен заслужил смерть.
Момент прерывается урчанием ее желудка. Она прикрывает его рукой.
— Я так и не смогла купить тебе сэндвичи и кофе, за которыми ходила.
— Здесь есть еда?
Я хмыкаю, передвигаясь по кухне, чтобы быстро перекусить: беру хлеб, фрукты из холодильника и сыр. Я отламываю кусок выдержанного чеддера, чтобы накормить ее. Она стонет в знак благодарности за вкус. За несколько минут она съедает половину порции. Впервые за несколько дней к ней вернулся аппетит. Это место всегда было моим убежищем. С Роуэн в нем он чувствует себя более полным.
— Я забрал у тебя много вариантов, но на этот раз я оставлю один в твоих руках.
Она поднимает голову и криво улыбается мне. — Что это значит?
— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Здесь, в моем настоящем доме. Не только для твоей защиты, но и… — Я провожу пальцем по изгибу ее подбородка. — Ты вторглась в мое сердце. Никто никогда этого не делал. Я хочу, чтобы ты осталась здесь, потому что я всегда защищаю то, что люблю.
Она прерывисто вздыхает. — Рен.
— Будь моей королевой, Роуэн.
37
Роуэн
Услышав горячие слова Рена, я коснулась глубинной части своей души. Нежное тепло проходит сквозь меня, как объятия.
Я вижу то, чего боялась раньше, как сильно я изолировала себя под предлогом независимости, чтобы смягчить удар, который я не смогла выдержать, впуская людей. Но рядом с ним, он позволяет мне быть уязвимым и все еще знает, что я сильная.
Когда я нуждалась в нем, он приходил, тогда еще позволял мне сражаться с ним рядом.
— У тебя мое сердце, — бормочу я. — Ты не можешь от меня избавиться.
— Даже не мечтаю об этом, — улыбаясь, он притягивает меня к себе для еще одного поцелуя. — Хороший ответ, потому что, если бы ты сказала”нет", я мог бы принять радикальные меры.
Из меня вырывается смех. — Псих.
Это слово пронизано любовью.
— Как бы мне ни хотелось напомнить тебе, кому ты принадлежишь, я должен позвонить ребятам и сообщить им, что ты в безопасности. Иди посмотри вокруг, я знаю, что ты умираешь от желания, судя по тому, как ты все время подглядываешь.
Рен делает шаг назад, и я спрыгиваю со стола, чтобы исследовать. Уютная атмосфера царит по всему дому. Среди уютных комнат я нахожу маленькие штрихи Рена, которые заставляют меня прикусить губу в улыбке. В конце концов я оказываюсь в гостиной и смотрю на фотографию Рена в рамке с девушкой, которая, должно быть, его сестра.
Прислушиваясь к его глубокому бормотанию в соседней комнате, я достаю телефон и делаю глубокий вдох. Больше нельзя откладывать этот разговор, и я хочу услышать мамин голос. Я нажимаю кнопку звонка и прохаживаюсь по гостиной.
— Роуэн? Все в порядке? — Ее голос дрожит и срывается. Черт, я не думала о том, как тревожен будет поздний ночной звонок после нескольких дней молчания.
— Извини, я знаю, что уже поздно. Я просто хотела поздороваться. Я скучаю по тебе и хочу услышать твой голос. Посмотри, как ты держалась.
— Все в порядке, милая. Ты всегда можешь позвонить мне, в любое время дня. — Похоже, она сидит в постели и что-то бормочет собаке. — Мне тоже приятно слышать твой голос. Я так тебя люблю.
В горле образуется комок. — Я тоже тебя люблю. Прости, что я раньше ничего не сказала об Итане. Он м-пропал. Я прочищаю горло. — Я испугалась. Я не думал…
На мгновение в трубке воцаряется тишина, за исключением слышного сопения, когда я замолкаю. Я крепко зажмуриваюсь.
— Я знаю, моя дорогая. — Мамин выдох полон того же горя, в котором я тонула всю прошлую неделю. — День за днем, ладно? Мы выбираем счастье. Мы предпочитаем думать о хороших воспоминаниях.
Мама такая сильная, когда в этом нет необходимости. Никто не осудит ее за то, что она сломалась. Она потеряла мужа и сына.
Признание, которое я должна был сказать ей много лет назад, выплескивается из меня.
— Мама… Я никогда не знала, как рассказать тебе это, — не перебивает она, слушая с терпением святого. Я снова сдерживаю проклятие за то, что держу ее в неведении. — В ночь аварии. Я улизнула, и когда папа узнал, он приехал за мной. Мы спорили. Это… Это все моя вина. Мне очень жаль.
Последняя часть выходит хриплым шепотом. Страх, что она возненавидит меня, душит меня.
— Роуэн, — тихо говорит она. — Милая, я знаю. Твой отец позвонил мне перед тем, как отправиться за тобой. Ты ни в чем не виновата. Это был несчастный случай.
Она уехала на выходные. Именно по этой причине я думал, что мне сойдет с рук тайное бегство.
Мое горло сжимается, и мне трудно выдавить ответ. — Но ты никогда ничего не говорила.
— Я не хотела, чтобы ты несла какую-то вину за то, что вышло из-под твоего контроля. Мне жаль, что тебе пришлось так долго держать себя в таком положении.
Ее прощающие слова омывают меня. — Я люблю тебя.
Это все, на что я способна в своем ошеломленном состоянии.
— Я тоже тебя люблю. Спасибо тебе за то, что ты чувствуешь, что можешь сказать мне это сейчас. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.
Я киваю, хотя она этого не видит.
