— Ты в Порвоо с кем-то встречался… Вы что, с финнами тоже работаете? — спросила я, прикрыв глаза.
— С чего ты взяла, что это был финн? Нет, это был русский, просто он пока тут… отдыхает, — отозвался Юлий, его голос уже начинал сонно звучать.
— А парни из посёлка? Ты их тогда припугнул чем-то. Они тоже из ваших?
— Это быдло? Нет, что ты, принцесса, это так, другое совсем.
— До сих пор в шоке со всех этих совпадений… Ведь, если бы не ты…
Парень вздохнул. Очень хотелось его поцеловать, но, сомневаясь в уместности такого действия, я не стала к нему лезть.
— А ты на полном серьёзе считала, что я – оборотень?
— Нет, конечно, хотя пару раз такие мысли в голову лезли.
— Знаешь, а в каком-то смысле я и правда оборотень…
Мне нечего было на это ответить, другая его грань всё ещё оставалась для меня скрытой, не считая парочки коротких эпизодов, которые ничего толком-то и не показали.
— Могу я спросить тебя кое о чём, касающимся меня?
— Спрашивай, принцесса.
— Если ты не хотел, чтобы я в тебя влюблялась, не хотел сам влюбляться… Зачем подарки, нежность и внимание?
Широкая грудь поднялась выше и медленно опустилась.
— К сожалению, я просто человек, и подвержен человеческим слабостям. Эмоциям. Чувствам. Очень хотелось в те моменты общаться с тобой таким образом, вот и общался, рискнул. Мне правда жаль, что так вышло, Николь, солнце.
— А мне – нет, — абсолютно спокойно и искренне произнесла я.
— Но почему, малыш? Ты вообще должна меня сейчас ненавидеть, по идее.
— Потому что мне было хорошо и интересно с тобой, и крайне приятно получать от тебя тепло. Это была сказка, и плевать, что всё заканчивается, и заканчивается так быстро. Если бы я могла что-то изменить, то ничего менять не стала бы. И пусть будет больно, от своих чувств к тебе отказываться не хочу.
Юлий обнял меня, крепко прижимая к себе. Уткнувшись в его шею, я вдохнула родной и любимый запах.
— Знай, что мне было с тобой так хорошо, как не было ни с кем. Ты действительно солнышко. Единственное солнышко в моей жизни.
— Тогда почему ты хочешь расстаться?
— Я уже объяснял.
— А если меня устроит такая жизнь, как ты описал?
— Николь, пожалуйста…
— Ладно, я поняла тебя.
Заснули мы вместе, в объятиях друг друга. Размеренное дыхание Юлия и его сердцебиение стало лучшей колыбельной.
На утро всё было уже иначе, нежность закончилась, больше никто никому ничего не говорил, никто даже друг на друга не смотрел, мы молча собирали вещи и приводили в порядок квартиру. Улетать из Финляндии не хотелось, расставаться с Юлием – тоже, но и находиться рядом с парнем, осознавая, что это – конец, стало уже невыносимо. Как не сложно и не удивительно это признавать, но, кажется, я хотела домой. Впервые в жизни, я хотела вернуться к отцу. А еще больше хотелось поехать к маме. Юлий как-то спрашивал, нет ли у меня в глубине души обиды на маму, что она уехала и оставила меня. Я сказала, что нет, и это было правдой. А еще правдой было то, что мне ужасно её не хватало. Возможно, будь мама рядом, я бы не испытывала такого лютейшего чувства одиночества в окружении остальных родственников. Правда, находясь с Юлием, я тоже ничего подобного не испытывала, вот только… всё закончилось. Он принял решение, а я с этим ничего поделать не могла.
Хозяин не успевал приехать, так что, закрыв квартиру, мы оставили ключ у соседей, которые лишь мельком оглядели помещение. Ничего не говоря, Юлий поднял мой рюкзак, и мы вышли на улицу. По тротуару шла женщина с пакетом из местного супермаркета, а на траве какой-то парнишка играл с доберманом. Солнце светило ярко, но его то и дело закрывали большие белые облака, да и ветерок дул прохладный. Оглядывая улицу, я мысленно прощалась с этой прекрасной страной, обернувшись в сторону залива, пообещала себе сделать всё, чтобы еще вернуться сюда. Юлий смотрел четко перед собой, суровое лицо не выражало ничего, кроме усталости.
Не могу сказать, что я страдала от невыносимой душевной боли, нет. Пока нет. Как-то не было ощущения реальности происходящего. Возможно, это и к лучшему, иначе я бы точно впала в депрессию из-за вновь разбитого сердца и наблюдения за объектом, разбившем его. Что творилось на душе у Юлия, понять было сложно: он вновь надел свою маску и кроме холода ничего не излучал. В какой-то момент даже показалось, что его глаза потемнели.
Я задумалась, стало интересно, когда пройдет время и мои чувства к нему исчезнут, осознаю ли я, что он действительно был не прекрасным ангелом с черной, как бездна, шевелюрой, а Вельзевулом, которым впервые и представился?
Чувства же исчезают, да? Во всяком случае, я была уверена, что они притупятся.
***
— Николь… Ты прости меня, пожалуйста. Я верю, что у тебя дальше все будет складываться очень хорошо, и в личной жизни, и вообще. Я действительно искренне желаю тебе счастья, — сказал мне Юлий, когда мы прощались, стоя в российском аэропорту. — Прошу, будь счастлива, ты обязана быть счастлива, принцесса.
— Я тоже искренне желаю тебе счастья, Юлий… И я не держу на тебя зла, помни это, пожалуйста. Более того, я уже говорила, что очень благодарна тебе за многие моменты. За спасение, за поездку в Финляндию. И за другие менее глобальные, но не менее значимые вещи.
— Пожалуйста, помни, что ты замечательная.
— Ты тоже помни, что ты можешь быть таким, каким захочешь. Захоти быть счастливым, ладно? А что тебе для этого надо, ты знаешь получше меня.
Юлий тяжело вздохнул, а с моего лица сошла та грустная улыбка, с которой я сказала ему последние фразы.
Парню пришло СМС, и он посмотрел на экран телефона, я отвернулась в сторону, сдерживая слёзы. Пока получалось.
— Итан подъехал, он тебя довезет до дома, как я и говорил, а я поеду сам, отдельно.
— Проводишь до машины? Я не знаю, куда идти, боюсь заблудиться.
— Конечно.
***
Открыв дверь переднего пассажирского сиденья, Юлий коротко поздоровался с Итаном и, поставив мой рюкзак в салон автомобиля, притянул меня к себе.
— Прощай, — прошептал он, нежно поцеловав в щечку.
— Прощай, — тихо отозвалась я, обвивая руками его торс так, словно это был спасательный круг, брошенный утопающему в океане. — Я люблю тебя, — фраза прозвучала настолько тихо, что, уверена, парень её не расслышал.
Отстранившись, Юлий ушел, ни разу не обернувшись. Сев в черный Вольво, я закинула рюкзак назад и пристегнула ремень безопасности.
***
— Ну что, красавица, как прошла поездка? — веселым тоном спросил Итан, выезжая на широкую дорогу.
Негромко играла песенка с легкой мелодией, а вот серое небо казалось таким низким и тяжёлым, что аж морально давило.
— Нормально.
— Как там у вас с Юлием? Не обижал тебя? — также весело спросил он.
Нас подрезал таксист, но парень лишь шикнул, не потеряв самообладания и не сорвавшись на матное выражения.
— Не обижал, — безэмоционально отозвалась я.
— Ты чего такая немногословная, случилось чего?
Какого черта Юлий ему ничего не сказал, не предупредил, что некоторые темы лучше не затрагивать?
— Итан, пожалуйста, давай либо помолчим, либо осудим что-то кроме Юлия и поездки.
— Эм… — он явно смутился. — Да, конечно, извини, я просто… я…
— Все окей, просто сменим тему.
— Конечно.
Минут пять мы ехали в гробовой тишине, парень даже громкость музыки прибавил. Увы, следующая песня оказалась крайне неудачной. Нет, она была хорошей, одной из моих любимых, и даже не особо и грустная, но вот текст… текст заставил слезы снова навернуться на глаза.
Пока лирический герой через вокал Джареда Лето просил спасти его от демонов в его голове и любовников, хотя, скорее любовниц, в его жизни, я усиленно старалась не концентрироваться на своей солидарности с его словами, но, зная, что предательские слезы вот-вот покатятся по щекам, оставляя дорожки следов на пудре, максимально отвернулась к окну и разглядывала мрачный пейзаж. Во всяком случае, погода отлично соответствовала настроению.
