Сильнее сжимая в пальцах его густые локоны, она потянула за них, совершенно не беспокоясь, насколько больно будет Тандеру от её очередной безумной прихоти и едва контролируемой манипуляции. Он может втягивать воздух сквозь зубы, грубо ругаться, крыть её самыми вульгарными выражениями, даже ущипнуть или звонко шлепнуть по ягодице (обязательно ещё плотнее и грубее припечатав собой к матрацу кровати), но чего определенно не сумеет сделать, так это устоять перед её дальнейшим воздействием. Перед её губами и язычком, соскользнувшими с его подбородка вначале на шею, затем к основанию трапеции, к впадинке над ключицей, к яремной впадинке... Практически на каждом пройденном дюйме она оставляла обжигающий засос, иногда с отпечатком зубов и обязательным змеевидным узором влажного рисунка от своего языка.
Она буквально пробовала его на вкус, снимала его солоновато-острый аромат с примесью горького миндаля и мужского пота, будто на самом деле намеревалась облизать его до самых ног. А если даже и так? Разве она куда-то спешила? Она дорвалась в коем-то веке до самой вкусной и когда-то такой недоступной игрушки. Неужели она не имела права насладиться ею именно так, как больше всего жаждала и лелеяла в своих фантазиях? И разве Рик что-то имел против этого? Ну, пришлось ему перевернуться на спину или в этом есть что-то недопустимое? Не легче ли именно в таком положении принимать столь откровенные и похотливые ласки от оседлавшей его блудницы, которая уже почти свихнулась от неизлечимой к нему озабоченности, от него самого и от того, что она с ним вытворяла сама, и что ОН намеревался сделать с ней в ближайшие минуты.
Рисовать по его тонкой коже, по вздутым под ней венозным змейкам и упругому рельефу мышц: по груди, рёбрам и прессу живота своим язычком, губами, вакуумными поцелуями жаркого ротика и дуреть от этих возбуждающих ощущений все сильнее и глубже. Переплетаться собственными чувствами осязания и зашкаливающими эмоциями с чужими, вбирая их своими рецепторами через ответную дрожь Баумана, через его порывистое дыхание, безошибочно угадывая, где нажать сильнее, где прикусить, а где провести кончиком языка скользящей или слизывающей лаской.
Когда и кого она ещё так обцеловывала, облизывала и ласкала жадными ладошками – гладила, стискивала, царапала? Кого она вообще так хотела, до лихорадочной ломки во всём теле и маниакального желания сделать что-нибудь запредельное и сверх развратное? А ведь не будь Рик так возбужден и не реагируй он так на все её совращающие манипуляции, на вряд ли бы её саму сейчас так вело, а то и вовсе выносило за пределы реальности.
И приближаясь вновь к его эрегированному фаллосу, нацеленному прямо в её лицо, Джо не испытывала ничего, кроме всесжигающего предвкушения с вибрирующими под кожей и черепной костью высоковольтными разрядами сексуального возбуждения. Он же ещё совсем недавно побывал в её киске, довел её до блаженной агонии умопомрачительного оргазма... Может ей не терпелось его отблагодарить и пройти через эту сладчайшую пытку по новому кругу? Или испытать что-то ещё сверх того? Это же сон, а в снах и не такое возможно.
– Значит, ты всё-таки хочешь, чтобы я кончил тебе в ротик? – сиплый голос Тандера раздался через пару секунд, после его сдержанных и весьма довольных стонов, стоило только язычку Джоанн накрыть часть головки его члена, а мягкими створками влажных губ заскользить по всей её налитой кровью гладкой поверхности. Она сама с трудом его расслышала, поскольку удовольствие Рика каким-то образом шарахнуло её по собственным эрогенным узлам, затопив окончательно здравый рассудок за несколько ничтожных мгновений, оглушая и ослепляя изнутри этими выбивающими волнами чистейшего безумия.
Растертая вагина заныла и запульсировала с прежней силой (если не с большей), отдаваясь судорожной дробью в клиторе на каждое ощутимое сокращение пениса Рика у неё во рту, на языке и губах. А от вкуса их смешанных запахов и соков крышу срывало просто на раз.
– Нет, я хочу, чтобы ты ещё раз меня трахнул... много-много раз! И мне понравилось его ласкать. И, да, именно ротиком!
Пальцы Баумана, до этого мягко скользившие по затылку в волосах Джо непроизвольно сжались после её вызывающего ответа, слегка потянув на себя и заставив эту дерзкую девчонку взглянуть в его поплывшее от перевозбуждения тёмное лицо и в почерневшие глаза.
– Тогда разворачивайся ко мне попкой и садись мне на грудь. Думаю, так будет намного удобней и для твоего ротика и для моего.
– Так садится тебе на грудь или на твоё лицо? – в голове зашумело ещё громче и надрывнее забилось в складках ноющей вульвы, накрывая новыми вспышками выжигающего напалма остатки разума и пустой реальности. Она ещё не развернулась и не подставила в самой развратной позе свою раскрытую киску губам и языку Рика, а её уже чуть не вынесло первой мощной волной всепоглощающей эйфории.
– Просто повернись ко мне своим роскошным задом, а остальное сделаю я сам! Иначе придется применить силу.
Он её итак применил, едва Джо попыталась проделать несколько не совсем грациозных движений. Руки Тандера перехватили её за нижнюю часть тела – бёдра, таз и даже за края ягодиц, вначале разворачивая к себе под нужным углом и разворотом, а потом помогая упереться коленками и голенями в более удобном положении у его плеч и головы. В какой-то момент она и в самом деле потеряла ориентацию, каким-то чудом не упав лицом в матрац (сексуальное опьянение, похоже, полностью перекрыло алкогольное). А когда её взгляду предстало чёткое отражение в огромном зеркале напротив и горячий язык мужчины накрыл её клитор, заскользив по влажным складочкам меж растянутыми половыми губами до вагинальной щелочки и обратно к вершине гиперчувствительной "пирамидки", Джоанн с трудом узнала в ахнувшем громком стоне собственный голос.
Как она сразу же не кончила и не потеряла сознания? Но это действительно было просто запредельным, выходящим за все когда-то пережитые и испытанные ею представления о плотском наслаждении, ибо здесь кроме тела выжигало изнутри термоядерными вспышками эмоционально-психического экстаза, снова и снова, всё сильней и сокрушительней! Да и с кем раньше она вообще вытворяла подобное, ещё и наблюдая за столь откровенным развратом в сплошном зеркале на всю стену в нескольких ярдах от изножья кровати? Мало того, чем дальше длилось это сумасшествие, тем большего ей хотелось.
Прижаться грудью к животу Рика, немощно поскуливая и несдержанно подмахивая киской навстречу его языку и жаркому вакууму рта, пока её собственные губки с жадностью накрывают твёрдую и одновременно упругую головку члена, придерживая, массируя и лаская его ствол и мошонку пальчиками обеих ладошек, в то время, как сильные руки Баумана удерживают её бедра и ягодицы очень крепкими захватами (а то не дай бог в порыве обезумевшей страсти задушит его своей вагиной!). И это охренеть как возносило до нереальных вершин нарастающего блаженства с зашкаливающим исступлением. Чувствовать одновременно, как толстый возбужденный член ныряет и банально трахает её ротик, а клитор и вульву вылизывает самыми изощренными способами горячий язык, да ещё и попеременно проникает глубокими режущими толчками во влагалище, растирая изнутри и без того воспаленную точку джи, – это равноценно терять рассудок в самом затяжном и нескончаемом оргазме плотского и эмоционального экстаза. Господи, она же буквально ощущала, как из неё текло прямо на живой "клинок" Рика, а он и не думал останавливаться. Продолжал выписывать снаружи и изнутри головокружительными узорами пульсирующей похоти, то насилуя клитор, лепестки вульвы и упругое колечко входа во влагалище, то поднимаясь к сжатой розочке ануса и опять раз за разом, удар за ударом врезаясь в тугие стенки вагины.
Если бы её рот не был занят меньшей частью пениса, она бы уже давно охрипла от стонов и иссушающих криков. Её итак едва не прикончило на месте, когда новый взрыв сверхновой накрыл сознание и тело (и возможно даже задел и Рика) ядерным облаком сильнейшего оргазма. Она сама не поняла, как так получилось и как Бауману удалось затрахать её языком до такого состояния (а ведь он так и не кончил, хотя член у неё во рту уже реально был твёрже всех предыдущих стадий, а головка буквально вздулась и окаменела). Но это был факт. Её практически вынесло из этого "сна", едва не лишив чувств. И она продолжала стонать и кончать под ударами этих сумасшедших волн, когда Тандер каким-то невообразимо быстрым, а главное точным манёвром стащил её с себя, перетянув на матрац, и... накрыл её со спины всю собой, одним лишь резким и идеально вымеренным ударом всадив в агонизирующую киску на всю длину одеревеневшим фаллосом.
