Почему? Потому что, когда я сидела и разговаривала с девушкой, которая одолжила мне свой телефон в тот день в Логове Дьявола, она казалась такой невинной, такой нервной. Такой… обычный. Если бы на ней не было формы Логова Дьявола, она бы идеально смотрелась в шляпке и бесформенном платье Колонии. И все же выражение, которое я видела на ее лице, было далеко не испуганным или невинным. Ее глаза остекленели от удовольствия.
Я снова сглатываю, пытаясь осознать то, что вижу, когда Рипер толкает Сэм щекой на войлок бильярдного стола и с рычанием глубоко вонзается в нее.
— Не все такие милые и невинные, какими кажутся, — издевается Спайдер, — в глубине души у каждой женщины, какой бы нормальной она ни была, внутри сидит шлюха, ожидающая, когда ее выпустят, — его пальцы заправляют прядь волос мне за ухо. — Приведи любую репрессированную женщину из вашей гребаной Колонии в комнату, полную байкеров, и, скорее всего, она будет есть чей-то член в течение дня.
От этих слов у меня сжимается горло. Неужели он так видит каждую женщину? Как шлюху? Так вот как он видит меня? Сейчас он намеренно резок, я слышу это по его тону, но я также слышу, что он верит в это. Осознание этого выворачивает меня наизнанку, и все же мое тело все еще взывает к нему. Действительно, кажется, я страстно желаю, чтобы он пробудил во мне леди вечера.
Я хочу, чтобы он развратил меня, сделал меня более похожей на него.
Моя челюсть сжимается от оскорбления, которое, я уверена, слышу в его словах.
Пальцы Спайдера обвивают мою шею. — Все в порядке, Эмма, — напевает он, — перестань так усердно бороться. Теперь это твоя жизнь. Прими это. Я буду счастлив научить тебя, как стать той грязной девчонкой, какой я тебя вижу.
Его слова душат меня, угрожая затащить в мир, который я не готова принять.
Крики Сэм, кажется, вторят моей собственной борьбе с притяжением Спайдера. Было бы так плохо сделать то, что он мне говорит, признать, что есть какая-то извращенная часть меня, которая принадлежит этому миру разврата и тьмы? Да, так и было бы. Потому что это тот человек, который установил камеру в своей комнате, чтобы наблюдать за каждым моим личным моментом без моего ведома. Как я могу отпустить это? Как я могу мириться с этим?
Рипер был заменен на Рэта.
Господи, помоги мне. Я хочу посочувствовать Сэм, но я слышу голод под ее потрясенным дыханием, когда он жестоко берет ее сзади.
Рэт заканчивает шлепком по заднице и поцелуем в нос. Он ухмыляется и неторопливо уходит. Драгон подходит к ней сзади.
— Моя очередь, — урчит он, проводя ладонью по ее заду.
— О нет, — она издает какой-то задыхающийся смешок.
— Ты будешь добра ко мне? — требует он, — ты собираешься принять мой член во все свои дырочки?
— Да, сэр, — ее голос тихий и дрожащий.
Я не могу поверить, насколько я мокрая.
Спайдер проводит по ошейнику вокруг моей шеи, едва касаясь его. — Не могла бы ты взять его член во все свои маленькие дырочки? — рычит он.
Способность говорить покидает меня. Я пытаюсь справиться со своим дыханием. Мое горло сжимается, и я сжимаю табуретку под собой так, что побелели костяшки пальцев.
Он издает победный смешок, уловив мою панику. Гнев вспыхивает, и он кусает меня за ухо.
— Я бы с удовольствием швырнул тебя на стол прямо сейчас и посмотрел, как мой Президент уничтожает тебя.
Ненависть вспыхивает, обжигающе горячая, и все же я крепче сжимаю табурет, чтобы не погладить себя. Он сжимает мою челюсть, удерживая мой взгляд на Сэм и Драгоне, который делает свой второй заход.
— Ты хочешь быть на ее месте, Дикая Кошка?
Я сжимаю губы, чтобы не выпалить правду, пытаясь подавить потребность, пульсирующую в каждой унции моей крови. Пугающе легко представить себя на месте Сэм. Если на его месте будет Спайдер. Пока это Спайдер, погружающий меня в животный мир, который разворачивается перед моими глазами.
Должно быть, он уловил мою реакцию, потому что Спайдер жадно рычит мне в ухо. — Я не могу дождаться, когда вернусь в свою постель и проведу всю ночь, наполняя тебя своим членом.
Мое лоно пульсирует.
Если бы все было по-другому, заявление, которое он только что сделал, было бы чертовски сексуальным. Если бы там был хотя бы проблеск мужчины, в которого я влюбилась в ту ночь, когда подстрелили Кэпа, я бы была в восторге, позволив ему отвести меня в свою комнату, как только все закончится, готовая раствориться в нем так же сильно, как он жаждет сделать это со мной. Но человек, который шепчет мне на ухо — это не он. Человек, который сейчас со мной — мой похититель, мой мучитель. Он монстр, и, если я позволю ему затащить меня еще дальше в свой мир, он сожрет меня целиком.
Он сожрет меня и даст кусочек своим братьям.
— Теперь, когда твоя киска наполнена, — говорит Дракон, — пришло время мне дать тебе то, чего ты действительно хочешь. Хороший долгий трах в твою великолепную маленькую задницу.
Сэм издает стон, который звучит наполовину нуждающимся, наполовину испуганным.
Эти слова посылают через меня волну страха за нее. Я напрягаюсь, мои ногти впиваются в подушку стула, мое сердце стучит в ушах.
— Видишь, теперь, посмотри на это. Я получал удовольствие, представляя, как делаю это с тобой, — говорит мне Спайдер и тихо смеется над моим резким вдохом, — я сделаю так, что тебе это понравится.
Он должен знать о моем страхе, должен слышать его в моем дыхании, видеть его в напряжении моего тела, и это придает его обжигающе горячему обещанию коварный, жестокий оттенок.
Мой разум пытается найти хоть какое-то сочувствие, хоть какое-то тепло, хоть какое-то чувство надежды, за которое можно было бы ухватиться, но ничего нет. Его слова несут в себе жар, но это жар палящего солнца, способный уничтожить меня при соприкосновении. Почему меня тянет к нему? Почему меня тянет к чему-то, что может только разрушить меня?
Драгон сжимает волосы Сэм в кулак, пока она не расслабляется. По тому, как двигается его рука, я знаю, что он тянется к ней между ног.
— Такая мокрая. Из всего этого получится отличная смазка. — Интонация в его тоне говорит мне, что он ухмыляется.
Сэм хнычет, когда он смазывает ее собственным соком. Затем он скользит в ее зад. Он шипит сквозь зубы, и Сэм издает долгий, отчаянный звук, наполовину от боли, наполовину от удовольствия.
Она пытается свести ноги, возможно, рефлекторно от боли, царапая ногтями бильярдный стол. Драгон снова раздвигает ее ноги, и его бедра толкаются быстро и сильно.
Несколько мужчин вокруг них гладят себя, но никто не прикасается к ней. Я понимаю, что это значит. На этот раз она полностью его.
Комната наполняется звуком ударов плоти о плоть, ворчанием Драгона и криками Сэм. Сэм хлопает ладонью по столу, вскрикивая, и бедра Драгона ускоряются.
Черт возьми, как я могу не кончить, сидя здесь?
— Вот что я собираюсь сделать с тобой, Маленькая воровка, — губы Спайдера снова щекочут мое ухо, и его хриплый рык заставляет меня дрожать отчасти от страха, отчасти от желания. — Оттрахаю твою задницу как надо.
Толчки Драгона становятся дикими.
— О, трахни меня, да! — Сэм кричит и мечется.
Господи, я почти тру себя, чтобы освободиться прямо здесь.
— Срань господня, это горячо, — говорит Рэт, потирая промежность, — слава богу, что камеры записывают это дерьмо.
Страйкер ухмыляется.
Драгон отходит в сторону, убирая волосы с лица. Он шлепает Сэм по ягодице. — Такой хороший трах.
— Ни хрена себе, — добавляет Рэт, — кто хочет копии шоу?
Мое сердце останавливается. Если Рэт может раздать копии всем присутствующим, позволил бы ему Спайдер сделать это с видеозаписью из своей комнаты?
Лежа поперек бильярдного стола на виду у всех и тяжело дыша, Сэм медленно, устало поднимает руку, как будто ее спрашивают.
Вау. Никогда нельзя знать все о людях наверняка.
— Дай мне одну, — говорит Спайдер, — это возбуждает мою Дикую Кошку.
Мои щеки горят. Земля, поглоти меня сейчас же. Я могла бы убить его.
