— А как же ресторан? На кого ты оставишь дело всей твоей жизни?
— Вот, Тома, совсем не смешно, Федор присмотрит, за сутки ничего с ним не случится.
— Федор — это такой маленький, лысый? Твой управляющий?
— Да.
— Ну, он забавный, налицо десяток детских комплексов. Он ведь не женат?
— Вроде нет.
— И живет с мамой.
— Наверно.
— Он в тебя влюблен.
— С чего ты взяла?
— А сама не замечаешь? Господи, Евгения Генриховна, как вообще ты живешь? Словно мотылек в стеклянной банке, мужик по ней сохнет который год, а она не видит. У тебя трусики там, нижнее белье не пропадало?
— А это зачем? — смотрю на подругу: так, включила психолога, я у нее любимой подопытный кролик, да и прекрасно понимаю, к чему она клонит, не такая я бестолковая.
— Ну, фетиш такой, онанирует там дома у себя в твои кружевные трусишки, наверное, еще и фото в портмоне носит.
— Ну тебя, Федор исполнительный и надежный, он со мной уже пять лет работает, на него можно положиться.
— А вот он бы вместе с тобой полежал бы под одним одеялом. Так что там за дом? Большой, красивый? Ну, вообще, сейчас модно иметь усадьбу в глубинке, что-то в этом есть из старины. Кони, пасущиеся козы, а крепостные собирают рожь, — Тамара мечтательно вздохнула, прикрыв глаза.
Села напротив, посмотрела в окно, на улице валит снег — и как ехать по заснеженной трассе? Надо еще машину заправить и выдвигаться, а то до ночи не доберусь.
— Слава воровал из дома вещи — те, что, конечно, имеют ценность.
— Да ты что? Вот же говно какое!
— Господи, Тамара, как ты выражаешься? — Поморщилась, отпив свой кофе.
— А как я могу еще его назвать? Редиска? Говно и есть, ты одна не замечала, какой он, так сказать принюхалась.
— Так чего же ты, любимая подруга, глаза не открыла мне на него раньше? Мол, вот — на, Женя, смотри, какой твой муж и чем занимается.
— А ты бы так взяла и поверила?
— Почему нет?
— Потому что ты ничего не видела кроме своего ресторана, Славочки, а еще Марка. Ты пойми, подруги существуют не для того, чтоб открывать глаза и поливать грязью того, кого ты сама выбрала, а для того, чтоб вместе с тобой принять этот выбор и быть рядом, когда ты сама все увидишь. Это должно быть твое осознанное решение и только тобой сделанные выводы.
Тамара права, скажи мне она о Славе хоть слово еще год назад, я бы не поверила, да она и говорила, точнее, намекала и открыто презирала его. У них эта «любовь» с теперь уже почти бывшим мужем взаимна с самого знакомства. Но тем не менее, подруга всегда была рядом и поддерживала как могла.
— Надо на развод подать, но это уже как вернусь.
— Может, с тобой поехать? Купим у местных самогона, помянем, так сказать, Котова, твое супружество. Жуть как люблю праздники.
— Совсем ненормальная? Нельзя так.
— Верно, нельзя, на него и самогона жалко. Слушай, у меня тут одна клиентка, очень состоятельная женщина, у нее муж генерал, так вот, начал он ходить по бабам, она пошла к бабке — ведьме. Заплатила кучу денег, сделала так, чтоб у генерала не стоял его солдатик. Надо будет адресок той прекрасной женщины у нее спросить, вдруг пригодится.
— Ну и? Помогло?
— Естественно, говорит, забегал по врачам, а потом уехал на сборы в Магадан.
— И зачем она все это рассказывает?
— Я психолог, моя задача слушать и поддерживать, а где надо — дать нужный совет. Но в большинстве случаев все ответы — они на поверхности, человек сам знает, как поступать, но боится сделать шаг и изменить свою судьбу.
Люблю свою подругу, она такая разная, вот всем дает советы, как жить, а сама не замужем и не в отношениях.
— Слушай, Женька, тебе надо мужика, чтоб вот клин вышибать клином. Чтоб такой был, рядом с которым Котом и рядом не валялся.
— Снова твои дикие фантазии, Тома, прекращай, мне не до мужичков, мне надо съездить в деревню, сфотографировать дом с участком, выложить объявление и продать все это наследство тетушки. Спасать ресторан, может еще есть время выкупить его обратно.
— А лучше, чтоб был иностранец. Я раз в Италии сижу в кафе, подкатывает дяденька — лет сорок, легкая седина в висках, на шее красивый платок, пиджак. И как давай вливать мне в уши что-то на своем, да так красиво, закачаешься. Мне казалось, я текла, когда слушала его.
Закатила глаза, представляя, что Томка расскажет дальше.
— Так вот, провели мы с ним ночь, естественно, у меня в номере. Прошел день, этот словоблуд пропал, и вижу я его снова, но на другом конце города. А он там уже другой бабенке льет в уши. Стало как-то обидно, ну, не то чтоб я рассчитывала на продолжение, на тройку с плюсом он тянул, и это за старание.
— И что ты сделала?
— Занялась сексом с молодым официантом, он говорил мало, точнее, вообще молчал, но отжахал меня так, что колени тряслись. Так что тот твердый троечник остался жалкой тенью в сравнении с отличником Франческо.
— Тамара, а ты не спишь с клиентами?
— Нет, нельзя, лицензию отберут.
— А хотелось?
— Честно? Было раз, год назад: мужчина, взрослый, в нем чувствовалась сила именно мужская, энергетика, конечно, бешеная была у него. Мне нужен именно такой, чтоб укротил мой грузинский нрав, доставшийся от папы.
Подруга задумалась, продолжая смотреть в одну точку. А вот такой Тамару я не видела очень давно.
— Так ты присмотришь за Федором и рестораном, ну, мало ли что, заглянешь вечерком?
— Загляну, только ты давай быстрее, я долго не вынесу Федора и твоих тупых официанток.
Быстро начала собираться, побросала в дорожную сумку пару теплых вещей, смену белья, косметичку с расческой и зубной щеткой, полотенце. На всякий случай нашла на кухне зажигалку и бутылку коньяка, водки не было, в деревнях алкоголь — это самая лучшая валюта.
Надела джинсы, свитер, достала зимние угги, пуховик, все-таки на север еду, кто знает, что там с погодой. Проверила наличные деньги, должно хватить, еще зарядник для телефона.
— Пойдем, провожу тебя, но затея, конечно, с деревней странная у тебя. Как хоть называется она, где искать-то тебя, везучая?
— Нижние Камыши.
— А есть еще Верхние?
— Наверное.
— А трусы ты порядочные надела?
— Обычные трусы, Том, что за вопросы?
— Да и правда, кому ты там нужна даже в красивых трусах? Думаю рассчитывать на запоминающийся секс и случайный роман опрометчиво, если только с механизатором.
Глава 7
Дымов
И зачем я только согласился на эту авантюру?
Но Савельева было уже не остановить, он как одержимый принялся рассказывать мне суть деревенского быта, что нет ничего сложного, главное — не высовываться и сидеть на жопе ровно.
Да кого он вообще принялся учить? Словно я в деревне никогда не был и не видел стайку для скотины и кучу навоза. Я, конечно, житель городской, но у меня, как и у многих, жила родня в деревне, куда меня, как всех советских детей, отправляли на лето.
Машка — вот сама летом так отдохнула, что притащила оттуда жениха, хорошо не местного, а тоже отдыхающего. А я все опасался, что ей на курортах кто голову вскружит, оказалось, не того я боялся, да и мои олухи недоглядели.
Ладно, все хорошо, что заканчивается свадьбой. Маша, конечно, сопела в трубку, я сам нарушил правила и позвонил дочери. Она девочка у меня умная, все понимает и не станет в такой странный и непонятный для папки момент устраивать свадьбу, ничего, потерпят, молодые.
Макс вручил мне дорожную сумку, из дома привез половину вещей, что я написал ему в списке, остальное заменил другими. Оказывается, ему не понравились мои зимние ботинки, слишком приметные они, поэтому я сейчас счастливый обладатель непонятно чего, что носит название чуни.
Мою туалетную воду отобрал тоже, заменив ее более скромным парфюмом, а еще придумал легенду, сказочник хренов, что меня зовут Владимир Ткачев, и я электрик.
Кто вообще будет спрашивать там мою профессию? Зайцы в лесу?
