квартал, а раньше, в моем детстве все было иначе. Я отчетливо помню деревянный дом – проходную. Прямо за ней стояли грузовики. Машину деда я знал наизусть и узнавал без ошибки одну из десятка стоящих в ряд. Сколько с этой машиной связано воспоминаний. Однажды зимой, в мороз дед забыл слить воду с радиатора. Вечером, вспомнив, он побежал в колхоз сливать воду. Хорошо, что все обошлось. Оказалось, невероятно тяжело быть шофером. Ремонт летом дело несложное, другое дело зима. Непросто на открытом воздухе, в мороз менять детали. Закрытого, отапливаемого гаража не было. Помню, как вечерами в свете старинной лампы дед заполнял путевые листы. А как пахнет кабина пятьдесят третьего газика. Это нечто непередаваемое словами. Это надо чувствовать. Запах моего детства. Тогда я мечтал стать шофером. Я помню все закоулки территории колхоза. Не знаю почему мы так свободно могли проникать туда, ведь был высокий бетонный забор, но мы с друзьями часто бывали там. Особенно запомнилась пилорама в дальнем углу. Запах опилок и свежие доски. По осени, вдоль забора, напротив ряда грузовиков ставили прицепы от тракторов. Они были доверху наполнены морковью. Мы ели ее немытую, столько, сколько влезет. И никто нас не гонял, не ловил. А еще, по другую сторону забора были огороды. Это конечно было нехорошо, но мы там брали капусту. Ели ее, хрустели и продолжали бегать, озоровать. В один год, в августе на территорию привезли мотки сена. Очень много. Его сложили в несколько рядов, и мы бегали по ним, играя в догонялки. Несколько лет назад, зная, что месту моего детства в том виде которым я его знал осталось недолго, я прогулялся вдоль колхозного забора. Удивительно, прошло столько лет, но все тайные дыры и ходы остались там же и такими же, как и были в детстве. Я посмотрел сквозь поржавевшие ворота и столько чувств нахлынуло. Воспоминания, грусть, что уже ничего не вернуть. Там, где когда-то стоял грузовик деда красовалась штрафстоянка. Проходная опустела. Вдалеке виднелся корпус нового, так и не введенного в строй гаража. По-моему, он так и не был достроен. А как бы он пригодился деду, чтобы не мерз зимой и ремонтировал свою машину в тепле. Но как всегда у нас бывает, все самое нужное опаздывает и появляется тогда, когда нет уже тех, кому бы оно пригодилось. Прошел еще год. И ни штрафстоянки, ни долгостроя уже не было, на их месте выросли новые, комфортабельные дома.
Детство выдалось хулиганским. Мы бегали по окрестным дворам в поисках приключений. Играли в пиратов, взаправду прятали сокровища – реальные деньги. Друг, что жил этажом ниже предложил закопать три рубля. Еще бумажные, советские. Эти три рубля ему дали родители на обеды в школе. Дома он нашел красивый маленький ларец. Не знаю для чего использовали его, быть может как шкатулку под кольца или для чего-то еще, но на роль пиратского сундука он годился идеально. В пойме реки росла высокая ива, под ней мы и решили закопать наш клад. Здорово получилось. И вот вечером, когда мы всей семьей сели ужинать, раздался звонок. За дверью был друг с родителями. Возможно он должен был отдать сдачу или еще что, но так или иначе стало известно о пропаже. Я, стоя в дверях, с ложкой в руке отвечал на вопросы. Пришлось рассказывать все как есть. Видимо взрослые не особо то верили в нашу затею, но мне пришлось рассказывать все как есть. Я так и не знаю, нашли ли наш клад родители друга или нет, но история на этом закончилась. Зато было многих других. Было много легенд. Окрестные мальчишки говорили, что в разрушенном подвале старого магазина спрятана машина времени. Однако никто не решался проверить так это или нет. Света в подвале не было, а разрушения были очень сильными. Зато был другой, более доступный подвал, под нашим пятиэтажным домом. Он казался огромным, наполненный загадками и тайнами. Одна из таких тайн гласила, что в темном закоулке есть подземный ход, прорытый еще во времена нашествия татаро-монголов. Говорили, что он ведет до самой Клязьмы, а это около километра. И мы искренне верили и готовились в путешествие по туннелю. Однако отправить в самую гущу темноты никто из нас так и не решился. Со временем стало ясно, что никакого древнего хода под обычной пятиэтажкой быть не может. Когда же электрики вкрутили лампочку, то с ее светом последние остатки тайны развеялись. Темный закоулок оказался обычным тупиком. Но нас это не расстроило. Впереди нас ждали новые тайны. По соседству стояли старые деревянные бараки. Перед сносом их расселили. И мы всю свою любознательность направили туда.
Это был восемьдесят шестой год. Весна, мой любимый месяц май. Я заканчивал учиться в первом классе. Дорога из школы домой по улице Песочной у взрослого человека занимала от силы минут десять. Для меня с друзьями этот путь был настоящим приключением, длившимся час – полтора. По всей дороге, с интервалом в пятьдесят метров были установлены водонапорные колонки. И мы считали своим долгом остановиться у каждой. Нажать на рычаг, побрызгать водой было нашим излюбленным занятием. И в тот день все было, как всегда. По пути друзья покидали нас, те, кто жил ближе, уходил домой и мы шли дальше. В конце концов я остался с другом вдвоем. До дома было рукой подать. Но зачем было спешить? Там скучно, а здесь весело. Все-таки весна. Мы играли, бесились. В какой-то момент друг в шутку замахнулся на меня рукой. А я, не глядя на дорогу, отскочил в сторону. Зачем? Улица то Песочная. Редко, когда машина проедет. Да и ее потом слышно было бы. А тут тишина. В этот момент фактически по проселочной улице на большой скорости мчался мотоциклист. Что случилось со мной? А ничего, ни боли, ни испуга. Выключился как телевизор. Щелк и темнота. Ничего не чувствуешь. Тела будто бы нет, только ощущается течение времени. Ты словно в черной комнате, а вокруг пустота. Постепенно ощущение реальности стало возвращаться. Сначала звук. Потом жуткая боль. Губа распухла, сочилась кровь. Мотоциклист подтащил меня к колонке и умыл. Размыто, нечетко я видел его руки. Потом опять провал, но уже без ощущения черной комнаты и течения времени. Вновь голоса дворовых мальчишек. Они испуганно кричали: “Что с ним, что с ним?” Оказалось, друг меня тащил на себе. Мотоциклист бросил и уехал. В следующий
