Я слишком истощена, чтобы понять суть сказанного, поэтому оставляю его без ответа и отворачиваюсь к пассажирскому окну. Пусть называют это как хотят, для меня это стало чудом, спасением и возможностью вырвать дочь из рук гнусных людей.
— И я поздравляю тебя с рождением ребёнка, — вновь прерывает наше молчание. — Жаль, что ты скрыла от меня такую новость. Я был бы счастлив за тебя, как никогда.
— Прости, — с сожалением смотрю ему в глаза. — Я не хотела, чтобы кто-то знал о ней. Она для меня сокровенна.
Он криво улыбается и отводит взгляд на дорогу. Вижу, что ему неприятно узнавать обо всем в таких обстоятельствах.
Мы больше не произносим ни слова друг другу. Я снова погружаюсь в свои мысли, сгрызая себе нервы. Надеюсь, Роланду удастся всё уладить. Молюсь, чтобы этот кошмар, расщепляющий мою жизнь, скорее закончился, и я обняла Ариану, прижала к груди и вдохнула сладкий аромат её тела.
Мы заезжаем в уже знакомое мне поселение, и только сейчас я осознаю, что Демид не спрашивал адрес, куда меня отвезти.
— Что мы здесь делаем? — хмурю лоб, смотря на ворота, скрывающие за собой дом Ханукаева старшего.
— Поживешь с родными Роланда, пока он все не уладит.
— Это шутка такая? Мне есть где жить!
— Медея, ты уже наворотила дел, — отвечает раздраженно, — Поэтому, давай ты будешь делать так, как говорим тебе мы? Если Роланд решил, что ты должна быть под охраной его людей, значит так и должно быть!
— Хорошо, я готова быть сейчас под охраной. Но пусть за мной присматривают на моей территории.
— Вот он приедет, и ты поговоришь с ним об этом, — заглушив машину, выходит из неё, подходит к моей двери и помогает её открыть.
Решаю, что он прав. Если и обсуждать решения Роланда, то с самим Роландом. А сейчас, учитывая, что вся дальнейшая моя жизнь зависит от него, я не готова лишний раз действовать ему на нервы.
Взяв сумку и достав зеркало с косметичкой, привожу в порядок лицо, а после, вместе с другом захожу во двор с центрального входа.
Моё внимание сразу привлекает уютная картина. Под шатром, за столом сидит семья Ханукаевых и что-то бурно и весело обсуждает между собой. Заметив нас, они замолкают, а Ренат Янович встаёт, чтобы поприветствовать.
— Мы вас заждались, — улыбаясь, подходит ко мне и неожиданно заключает в свои объятия. — Рады видеть тебя, Медея.
— Взаимно, — натянуто улыбаюсь в ответ.
Чувствую себя неловко, очевидно, Роланд сообщил ему, что я все знаю, раз он позволил себе такое открытое проявление чувств. Когда я ещё была Арианой, мужчина очень любил меня и лелеял, как родную дочь.
Отпустив мои плечи, Ренат представляет меня гостям и показывает на свободное место рядом с Османом. Мужчина приглашает за стол и Демида, но тот, сославшись на дела с Роландом и многозначно посмотрев на меня, благодарит за приглашение, а после прощается с нами.
Хочу последовать его примеру и попросить проводить меня к дому, но решаю, что это неприлично. Да и плохая это идея — оставаться в одиночестве с собой, когда внутри творится настоящая война чувств.
Присаживаюсь рядом с Османом, он приветствует меня ещё раз и знакомит со своей невестой. Так странно и паршиво становится от этого знакомства. Помню, как влюблена в него была Эмми и как страдала тогда от того, что у него появилась девушка. Уверена, будь она жива, её чувства давно бы остыли к нему, но она умерла, а в сердце её был он. И вот он жив, счастлив, любит и любим, а моя сестра лежит в сырой земле без единого шанса на счастье.
Глупо, категорично и очень неправильно то, что я сейчас испытываю. Но в этом беспорядке, я не могу отыскать более правильных эмоций.
Напротив меня сидят Лайла и Роза. Молодая девушка внимательно наблюдает за мной, а глаза её радостно искрятся. Она что-то "говорит" Розе жестами, и женщина обращается ко мне:
— Лайла счастлива вновь встретиться с тобой.
— Я тоже рада, — искренне улыбаюсь, посмотрев на девушку.
Она, как и лабиринт, напоминает мне о том, что у Роланд есть душа. Вспоминаю, как однажды, когда мне было лет десять, у меня родился брат. Родители уделяли ему все своё время, а ещё и моё отнимали, чтобы я помогала маме с ним. Я очень злилась на неё и папу, считала, что меня разлюбили. Казалось, даже если я исчезну, никто не расстроится и не заметит моего отсутствия.
— Постоянно возятся с Сэмюэлем! — недовольно ходила взад вперёд перед Роландом по полю, жалуясь на родителей и брата. — Ариана, подай то, Ариана, подай это. Ариана, тише, Сэм уснул, Ариана, проследи за братом, пока я схожу за хлебом. Надоело!
— Ты злишься попусту, — сидя на траве и следя за мной, спокойно отвечал Роланд. — Когда-то родители также уделяли все своё время только тебе одной, не разделяя его ни с кем другим.
Я продолжала маячить перед ним, игнорируя все сказанные им слова.
— Остановись и послушай меня, Ариана, — сказал он строже.
Я остановилась, посмотрела на него обижено, но не решилась продолжить ходьбу. Я ждала от него поддержки, но, кажется, он видел ситуацию совсем иначе.
— Если тебе не хватает присутствия родителей, подойти и попроси их о внимании. А на брата не злись и не ругайся. Он вырастет и станет для тебя самым близким человеком.
— То есть, тебя не бесит, когда приходится присматривать за Лайлой?
— Меня бесит делать уроки, ходить в школу и слушать нравоучения папы, но от заботы о ней я получаю удовольствие. Я её очень люблю. Она особенная и учит меня ответственности.
— Хочешь сказать, ты такой ответственный из-за сестры? — скрестив руки на груди, присела рядом с ним на траву.
— Не только. Но именно она научила не бояться брать ответственность за других.
— Зачем брать ответственность за других? Каждый должен отвечать сам за себя.
— Согласен. Но что делать, когда человек беззащитен и слаб? Когда ему нужна твоя помощь? Надо таким помогать.
— Ну, — сморщив нос и задумавшись, улыбнулась. — Наверное, я бы чувствовала себя намного лучше, если бы помогала слабым и беззащитным.
— Вот. Сэм сейчас маленький и беззащитный. Он зависит от мамы, папы и тебя. Сам он ничего не может. И то, будет ему хорошо или плохо, всецело зависит от вас.
— Я ведь не желаю ему плохого. Просто хочу, чтобы у меня все было как прежде хорошо.
— Запомни, не будет всегда хорошо или плохо. День сменяется ночью, ночь — утром. Надо учиться извлекать из всего урок и идти дальше. Ладно?
— Почему ты такой умный? — улыбалась, восторженно разглядывая его.
— Просто я из всего извлекаю урок, — посмотрел на меня, на мою улыбку и улыбнулся в ответ. — Давай пообещаем кое-что друг другу?
— Что?
— Ты всегда будешь вот так красиво улыбаться, несмотря ни на что. Даже если все будет очень-очень плохо.
— А что ты взамен пообещаешь?
— Я обещаю, что буду рядом, когда будет очень-очень плохо, и возьму все ответственность за твоё счастье на себя.
— Но я хочу зависеть только от себя.
— Завись. Но если почувствуешь себя слабой и беззащитной, я всегда буду рядом.
— Хорошо, обещаю всегда улыбаться, несмотря ни на что.
— Обещаю быть рядом.
Смотрю в тарелку, ковыряясь вилкой в пирожном, а на лице невольно выступает улыбка, пропитанная грустью и тоской. Такие воспоминания только сильнее вонзают кинжал в сердце. В сердце, которое пропитано именем Роланда и самыми разными чувствами к нему.
Вечер проходит в тёплой обстановке. Все плавно переходят в дом и устраиваются у камина. Приятно сидеть у костра даже в летнюю ночь.
Многие диалоги я пропускаю мимо ушей, часто заглядываю в телефон, в надежде получить звонок или сообщение с какой-нибудь новостью. Но телефон молчит, и чем больше времени проходит, тем мрачнее становится внутри.
Пока на душе скребут кошки от самых страшных мыслей, решаю хотя бы облегчить состояние близких людей. Пишу сообщение Майеру, рассказываю вкратце сложившуюся ситуацию, говорю, что со мной все в порядке и прошу у него прощение. После, пишу родителям, объясняю, что Роланд решает вопрос с Арианой, и уже скоро мы будем дома.
