Цвет греха. Алый

— Кай…

То ли зову. То ли прошу. Не знаю, зачем раз за разом произношу заветное имя. Не получается молчать. И я повторяю его снова и снова, пока череда глубоких сильных толчков доводит нас обоих до того самого предела, за которым не существует ничего, лишь безграничное удовольствие, прошивающее насквозь.

И всё…

Никаких сил больше не остаётся. Хорошо, они мне не особо-то требуются. Кай так и не отпускает. Сам выносит меня, сперва из спальни, затем и из дома, который, к слову, совершенно пуст — никаких признаков той же девочки или нашего с ней пернатого трофея, даже ящик из-под яблок куда-то исчезает.

Кстати, об этом!

— Если ты пошёл меня искать, решив, что я собираюсь сбежать, то напрасно, — произношу негромко в признании, пока мужчина целенаправленно идёт к тем воротам, со стороны которых мы прибыли на ферму. — Я не собиралась. Вернулась бы. Сама.

Мужские ладони, удерживающие меня, на мгновение впиваются сильнее.

— Тебя долго не было, — отзывается он угрюмо.

Тоскливо усмехаюсь.

— То есть, ты мне не веришь?

И снова его пальцы вдавливаются сквозь ткань в мою кожу, будто забраться под неё пытаются.

— То есть, тебя долго не было.

Вздыхаю.

Смысл что-то доказывать?

Да и зачем я вообще пытаюсь перед ним оправдаться?

Тем удивительное собственное упрямство.

— Не веришь.

Секундная пауза.

И…

— Верю. Но тебя долго не было, — становится мне почти нереальным откровением. — И… ты поранилась, — звучит от собеседника уже в неприкрытом недовольстве, а через короткую паузу он и вовсе дополняет язвительно: — Вся территория под видеонаблюдением. Полностью. За исключением внутренних помещений самого дома.

В голове быстренько складываются картинки, на которых мелькают кадры, где я и Лиззи гоняемся за курицей.

Кадры, которые Кай, судя по всему, видел!

Кажется, мне почти мучительно стыдно…

И особенно сильно, когда замечаю снисходительную ухмылку на его губах. Не совсем мне предназначенную, скорее каким-то его мыслям. Но готова поклясться, с моим участием. Или курицы.

До ворот остаётся всего ничего, и я очень близка к границе мечты поскорее убраться отсюда, а потом просто забыть и сделать вид, будто ничего такого не было. Но! Остаётся ещё одна маленькая проблема. Не сразу, но всё же решаюсь и её озвучить.

— А мы можем взять с собой яблоки?

Ничего подобного Кай от меня точно не ждёт, даже шаг сбавляет. Удивлённо приподнимает бровь.

— Яблоки? — переспрашивает.

Охотно киваю.

— Да. Яблоки, — подтверждаю. — Видела, когда мы гуляли, их полно там. В ящиках, — поясняю. — Можно?

Удивление в синих глазах быстро пропадает. А на мужских губах расцветает неопределённая усмешка. Ничего не отвечает по этому поводу. Доносит меня до машины. Усаживает на пассажирское сиденье.

— Тут подожди, — велит, прежде чем вернуться на ферму.

А я только рот и успеваю открыть, чтобы возразить, в первую очередь потому, что не в самих яблоках моя проблема, и вряд ли ему известно, откуда и с какой целью у меня возникает такое скоропалительное желание. Уходит. Возвращается довольно быстро, едва ли пара минут проходит. В самом деле с ящиком яблок в руках, который он оставляет на заднем сидении автомобиля.

Тем самым!

Который Дори поклевала…

А значит, Лиззи теперь уже наверняка спасена, все следы преступления стёрты, и её дед ничего не узнает. Ну, если конечно, не будет, как Кай пересматривать записи видеонаблюдения.

И тогда, получается…

— Спасибо, — благодарю искренне.

Почти сразу отворачиваюсь. Слишком смешанные чувства вызывает его поступок. А потом ещё долгое время борюсь с напрашивающейся улыбкой на своих губах, даже после того, как внедорожник всё-таки трогается с места, и мы уезжаем.