Стоит не шевелится. Чего он ищет в моих глазах? Маленький намек? Не в этот раз. С меня достаточно.
Быстро открыл дверь и уходя захлопнул.
Осталось еще сто семьдесят девять дней и я уеду. Ничего сложного.
Неделя текла в своем ритме. Я немного приспосабливалась к жизни, входила в ее ритм, готовилась к празднику что запланировала Лейла и не знала, что подарить ей на день рождения.
В итоге решила купить, настоящий автограф нашего любимого певца и прислать экстра-быстрой доставкой. Купила золотую рамку и упаковала.
К пяти вечера субботы я уже была в особняке Эль-Хоир. Никогда не видела подобного мероприятия. Задний двор был украшен превосходно. Восточные мотивы тихо лились из разных концов этого пространства. Но главное украшение этого мероприятия была Лейла. Сегодня она одета как полагается, не улыбалась лишний раз, впрочем, как и все окружающие женщины, но выглядела она как арабская принцесса.
Когда я уже подходила к группе окружающих ее дам, она меня заметила. Удивительно, как она, горящая энтузиазмом и неуемной энергией способна сейчас, лишь мило улыбаться и тихо говорить?
– Здравствуйте, Лейла. С днем рождения.
– Здравствуй, Ася. Мне всего лишь пятьдесят, но кажется, что я вчера вышла замуж, – тихо рассмеялись.
– Это вам.
Она приняла подарок и спросила:
– Мне очень интересно что там внутри, поэтому я хочу восхититься содержимым как следует. Открою позже.
– Конечно, как желаете. Думаю, так даже лучше будет.
– Пойдем познакомлю тебя с остальными.
Запоминать имена было сложно. Но лишь одно врезалось в мой слух, а глаза желали видеть.
– А это, – указала Лейла на двух женщин, – наши друзья уже много лет. Далал Эль-Ясин и ее дочка Аминат.
Все органы чувств вдруг объявили тревогу, а мозг жадно впитывал информацию, которую усваивали глаза. Молодая, красивая, та самая.
Осознание правды, резко кольнуло в области сердца, но губы улыбнулись и сказали: «Приятно познакомиться».
Это она. Та, о которой говорил придурок-Валид.
Подумала о нем и сразу стало плохо. Может его тут нет? Может вновь уехал?
Народ прибывал партиями. В саду становилось все теснее. Женщины либо находились со своими мужчинами, либо группами.
Когда появились Айяз и Мустафа в национальной одежде, я практически не увидела в них разницы. Словно одно лицо. Но выглядел он шикарно. Сын своего отца.
Мы прошли в большую гостиную, и Мустафа с Лейлой вышли в центр, приковывая внимание.
Образовалась тишина, я осталась стоять почти у стены подальше ото всех. Мерзкий червяк подошел слишком близко, даже не заметила его.
– Прекрасная, заграничная сучка. Как тебе праздник? – шипел как змей. – Нравится быть лишней в этом обществе? Ощущаешь себя грязной подстилкой, своего дорогого Айяза?
Я дернулась, но он схватил меня за руку, заведя ее назад.
– Не рыпайся. Тут очень легко опозорить людей, принявших тебя в свой дом в качестве гостя.
– Отойди от меня, – процедила сквозь зубы, вновь пытаясь освободиться от захвата.
На импровизированной сцене закончилась поздравительная речь Мустафы и началась другая.
– А вот и самая интересная часть вечера. Смотри и слушай внимательно, маленькая шлюха.
Как же унизительно.
– Друзья, помимо этого потрясающего события, у нас, – он указал на себя и жену рукой, улыбаясь, – есть еще одно важное событие для всех наших друзей. Айяз выйди сюда.
Толпа расступилась, пропуская мужчину.
– Хасан, подойди и ты друг мой.
Вновь зашевелились люди. Появился другой мужчина и с ним, та самая девушка, с опущенными глазами. Кажется, я понимаю. Я хочу уйти. Я не стану на это смотреть. Хочу развернуться, но этот урод не позволяет.
– Нет дорогая, ты будешь наблюдать за этим. Ты должна увидеть настоящее место в его жизни.
Я не могу этого видеть. Слишком жестоко.
Меня давит, плющит громадным камнем, сковывает.
Поднимаю глаза полные слез туда, где стоит мой любимый, мой ненаглядный мужчина и вижу его потерянный взгляд.
"Не извиняйся. Мы сами это сделали. Просто полюбили. Не имели права на эти чувства, но они возникли" – шепчу ему мысленно, будто кто-то услышит.
«…нежная, …красивая, …не отпущу тебя, ...ты самая желанная и чистая, …моя женщина…» – звучат в голове его слова, но в реальность вбиваются новые, злые, правдивые:
– Объявляем вам всем, о помолвке наших детей, Айяза и Аминат, которая состоится через четыре недели в этом доме. А после мы скажем о назначенной дате свадьбы.
Вот он, взрыв сердца. Тот самый случай, когда врачи не успевают спасти. Просто, потому что не спасти...
Этот мир не может быть еще более жестоким ко мне. Зачем так? Зачем так больно?
