Я знал, что должен сказать ей это. Она не могла снова оставить меня в таком состоянии. Я не выживу без нее.
Впереди показалась гора, и я спустился вниз. Мы приземлились на поляне.
Луна отражалась в маленькой речке, и луг озарился светлячками. Или они могли бы быть феями.
Елена соскользнула с моего крыла, продолжая смотреть на жуков-молний. Я трансформировался обратно в свою человеческую форму и подошел, чтобы встать позади нее, обхватив ее руками.
— Прости, что я так долго не появлялся, — сказал я.
— Все в порядке. Ты должен был найти свои сферы. Просто пообещай мне, что в следующий раз, когда тебе снова придется сделать что-то подобное, я смогу поместиться в твоей сумке.
Я усмехнулся.
— Я обещал это слишком много раз, но на этот раз у тебя есть моя клятва.
Было тихо, пока мы стояли там и наблюдали за миллионом светлячков вокруг нас.
— Это стихотворение было прекрасным, — сказала Елена.
— Знаю. Ты говорила мне это раньше.
— Не то, которое ты превратил в песню, Блейк, а то, которое ты пел, когда мы летели сюда.
Я нахмурился. Что она говорила?
— Ты это слышала?
Она кивнула.
— Я также слышала, когда мы разлучились в замке, когда Горан притворялся Гельмутом. Я не могла тебя видеть, и мне было так страшно. Я действительно думала, что Гельмут хочет убить меня, а потом твой голос проревел, что это Горан.
Я закрыл глаза. Она услышала меня.
— Он не хотел, чтобы ты узнала, что он его близнец. — Я открыл глаза.
Она повернулась в моих объятиях, чтобы посмотреть на меня.
— Теперь я это знаю.
Я мягко улыбнулся и настроился, но от нее ничего не последовало. Я сильнее концентрируюсь.
— Почему у тебя такое вытянутое лицо? — спросила Елена.
— Это не двусторонний поток. Я не слышу тебя.
— Думаю, это своего рода расплата, — поддразнила она. — Это вернется, Блейк. Я знаю.
Я глубоко вздохнул. Пришло время.
— Что ж, если ты можешь читать мои мысли, может быть, теперь я смогу тебе кое-что показать.
Она прищурила глаза.
— Что бы это могло быть, черт возьми?
Я ухмыльнулся.
— Тссс.
Я закрыл глаза и отвел ее в белую комнату — начало дента.
Она рассмеялась.
— Ты хочешь еще раз показать мне дент?
Я открыл глаза и уставился на нее, сдвинув брови. Наконец она открыла свои.
— Что ты подразумеваешь под «еще раз»?
— Ты уже показывал мне.
— Нет, я бы запомнил, если бы показывал. — Мои мысли были в смятении, когда я одарил ее кривой ухмылкой.
Она рассмеялась, но смех тут же исчез.
— В тот день в лесу. Я думала, ты собираешься попрощаться со мной. Это выглядело так, будто ты что-то скрываешь. — Мои брови сошлись на переносице. День в лесу. Мой сон. — Ты даже говорил тебе, что это не имеет смысла. Что, если бы ты была там. — Я приложил палец к ее губам и закрыл глаза, когда сон о том дне, который был таким необычным, промелькнул у меня в голове.
— Да, это так.
— Это был ты?
— А кто еще это мог быть?
Она действительно могла читать мои мысли. Я был так уверен, что это был я. Образы того, как она лежит на этой кровати, а этот гребаный аппарат дышит за нее, всплыли у меня в голове. Это было так ясно, что я с трудом дышал, просто лежа там изо дня в день.
— Я не понимаю.
— Я делал это так много раз в течение того первого месяца, желая установить с тобой связь, вернуть тебя обратно. Мне нужно было услышать твой голос, даже если это было моих рук дело. Мне было все равно.
Образ того дня заполнил мои мысли. То, как мы целовались, казалось таким реальным. Я должен был догадаться, что так оно и было.
— Ты действительно пробовал это больше одного раза?
— Каждый раз, когда только мог, — сказал я.
Я закрыл глаза, и наши губы снова соприкоснулись. Я мог целовать ее вечно. Поцелуй превратился в жаркую страсть.
Королева Катрина, угрожающая мне, вторглась в мои мысли. Я хмыкнул и прервал наш поцелуй.
— Что? — хихикнула Елена.
— Я не могу. — Я улыбнулся. — Я дал обещание держать гормоны в узде до того дня, когда ты выйдешь за меня.
Мы оба рассмеялись, когда я заговорил в рифму.
— И твой отец только что сказал мне, что еще слишком рано, так что мне будет трудно, но я хочу попробовать.
— Кому ты обещал?
Я пытался скрыть от нее свои мысли.
— Твоей матери.
Она нахмурилась. Я ненавидел то, что это не был двусторонний поток.
— Когда?
Я посмотрел на нее, и в моем сознании промелькнула Святая Земля. Лицо Люциана промелькнуло в моих мыслях.
— Когда я использовала половину способностей сфер, чтобы поговорить с ним.
— С кем?
— Люцианом. Я думал, ты у него, Елена.
Она уставилась на меня.
— Ты связался с Люцианом так же, как с моей мамой?
Я усмехнулся и покачал головой.
— Нет, он не хотел со мной разговаривать, что только подтвердило мои опасения, так что мне пришлось отправиться в путешествие, чтобы надрать ему задницу. — Я ухмыльнулся.
Еще больше воспоминаний, королева Мэгги и Гельмут с Дейзи промелькнули у меня в голове.
— Ты был на другой стороне?
Я кивнул.
— С той стороны время течет по-другому. Я изо всех сил пытался разыскать его и пообещал, что если найду его с тобой, то испепелю. Не имело значения, насколько он был святым, пока он не отказался от тебя. Когда я наконец нашел его, девушки окружали его. — Я улыбнулся. — Люциан сказал мне, что это не было причиной, по которой он не хотел со мной разговаривать. Он хотел покоя. Он сказал, что тебя там не было, и именно так я познакомился с твоей матерью. Она очень похожа на тебя. Когда она узнала, кто я такой, то напугала меня до полусмерти.
— Ты сказал ей, что больше не относишься ко мне как к дерьму, верно?
Я усмехнулся.
— Не этим. О тем, чтобы воспользоваться тобой. Она очень традиционна и не хотела, чтобы ты делала со мной то, чего не должен делать до первой брачной ночи.
Она рассмеялась, когда в моем сознании промелькнули образы королевы, прижимающей меня к дереву.
— Ты не упоминал…
— Черт возьми, нет, — прошептал я, и мы тихо рассмеялись, наконец-то поняв, почему она была так расстроена из-за Люциана.
Наши глаза снова встретились, и я посмотрел на нее.
— Мне жаль, что я не смог уделить тебе больше времени. Оказывается, мне все еще нужно было научиться быть терпеливым.
— Тсс, у меня та же проблема.
— А теперь я просто взял и сделал все еще хуже.
Она обвила руками мою талию и притянула меня ближе к себе. Моя нагота действительно больше не беспокоила ее?
— Мы будем рассматривать это как полезный опыт.
Я зарылся лицом глубоко в ее плечо и просто вдыхал ее запах.
— Ты действительно перешел на другую сторону ради меня.
Я приподнял ее подбородок, чтобы она могла посмотреть на меня, и улыбнулся.
— Когда ты поймешь это, Елена? Даже смерть не сможет разлучить меня с тобой.
В ту ночь все наши друзья постелили семейную кровать в комнате Елены.
Даже группа осталась на ночь.
Все шутили о том, когда Елена была в коме, и о том, как я себя вел. Так неловко. Потом они насмехались над Еленой по поводу того, как мое отсутствие повлияло на нее, когда меня здесь не было.
Она лежала рядом со мной, я обнимал ее за талию, и мы смотрели друг на друга.
Я ненавидел, что она могла слышать мои мысли, поскольку она продолжала разражаться смехом всякий раз, когда я думал о чем-то отдаленно неуместном.
— Ты ни капельки не изменился, ты, балбес, — прошептала она с широкой улыбкой на лице.
— Я говорил тебе, что я — это все еще я, Елена.
— Твои действия были другими.
— Итак, как все было, когда ты проснулась?
Она сделала глубокий, прерывистый вдох, просто подумав об этом.
— Я слышала, как ты разговаривал со Смертью или с кем-то еще.
