Пусть медленно, но верно и незаметно я уничтожу этого мальчишку, а не он меня. Он своими мелкими и детскими выходками меня больше не проберет.
Но как же я ошибаюсь…
Открываю дверь в дом, и сразу же у меня вырывается:
— Не поняла…
По лестнице спускается девушка. Не вчерашняя — уже другая. Спускается она в одних трусах, хотя и трусами этот клочок ткани не назовешь. Заметив меня, девчонка скрещивает руки на груди и говорит:
— Ой.
Я же могу спокойно отреагировать? Да, могу… Нет! Не могу! Обещала себе, но стоило столкнуться, как тут же сорвалась.
Бросив сумку на пол в коридоре, иду к лестнице. Думаю, Вадим предупредил, что здесь еще живет его мачеха, иначе реакция у девушки была бы другой. Сейчас она стоит, не двигаясь, только хлопает глазами. В шоке, похоже.
— Пошла вон, — тихо говорю я, подойдя к ней.
— Что?
— Слуховой аппарат подарить?
— Но…
Эта малолетняя сучка в моем доме еще и пререкается. Злость быстрее мысли. Хватаю ее за волосы, наматываю на кулак и тащу девчонку вниз. Она начинает верещать и звать Вадима. Пытается сопротивляться, царапает ногтями мою руку, но я все равно выталкиваю ее за порог и закрываю дверь. По лестнице не иду, просто взлетаю вверх и без стука захожу в комнату Вадима. Пусто, но из душевой слышится шум воды.
Окидываю взглядом комнату, морщась. Вот это порыв страсти, что так все разбросано. И два использованных презерватива у тумбочки. Стараясь на них не смотреть, двумя пальцами поднимаю лифчик, нахожу топ в пайетках и джинсовую юбку. Иду к себе в комнату и, открыв окно, выбрасываю вещи. Слышу, что девчонка колотит в дверь, перегибаюсь вниз и предупреждаю:
— Две минуты тебе одеться и свалить отсюда, иначе разговаривать будешь с ментами.
Закрываю окно и смотрю на свои дрожащие руки. Вот же пробрало меня!
— Ты чокнутая.
Перевожу взгляд на дверной проем. Вадим стоит, привалившись плечом к косяку, но расстроенным из-за того, что я выкинула его однодневку на улицу, не выглядит.
— А ты, — тычу в него пальцем, — похотливое животное. Тебе что, плевать, кого трахать?
Вадим усмехается и, ничего не ответив, уходит.
Кажется, наша неприязнь перерастает в войну.
Глава 8 Вадим
Признаться, я виноват.
Сам отправил девчонку голышом на кухню за водичкой, когда увидел в окно машину Лизы. Но такого поворота я не ожидал. И чего она взбесилась, выбросила вещи в окно, скорее всего, перед этим вытолкав мою очередную девушку на одну ночь за дверь?
Конечно, расчет был именно взбесить Лизу, но я не ожидал, что она поступит именно так. Думал, придет ко мне, закатит скандал, нажалуется отцу…
Что ж, дамочка непредсказуема. И эта непредсказуемость еще больше меня убеждает, что она что-то скрывает. Ну не ведет она себя как обычная баба, хоть убейте!
И сейчас она прожигает меня своими синими глазищами, тыча наманикюренным пальцем в мою сторону, еще и похотливым животным называет.
Нет, ну как будто завидует или ревнует.
Я ухожу, оставив мачеху гневаться. Не стану сейчас вступать в перепалку — пусть думает, что у меня в голове, и мечется из угла в угол. И, оказавшись в своей комнате, я почему-то представляю, как она ногтями с французским маникюром впивается в свои ладони, как ее глаза темнеют от злости и она нервно трясет головой, от чего светлые волосы перестают быть уложенными волосок к волоску. Ох, наверное, это было бы завораживающее зрелище…
С фантазией у меня будь здоров, поэтому так и хочется, как прыщавому подростку, запустить руку в штаны и подрочить, пока эта картинка стоит перед глазами. Я, кажется, окончательно свихнулся.
Переодеваюсь и иду вниз. Через кухню выхожу на веранду, а оттуда спускаюсь к морю. Все-таки отец молодец, что купил дом с выходом к пляжу. К своему пляжу. Он вроде бы ничем не огорожен, но место выбрано так, что сюда, кроме как через дом, не попасть.
В некурортный сезон здесь, наверное, невыносимо уныло и одиноко, но сейчас город полон девчонок и развлечений. Туристически бюджетное место, которое оккупировали студенты и люди, чьи финансовые возможности ограничены.
Мое внимание привлекает аппетитная фигурка на берегу. Я сразу зависаю, а потом вспоминаю, что здесь никого не может быть, кроме… Бля, у меня опять стоит на нее. Пусть теперь не возмущается, что я таскаю в дом девушек — нехер щеголять в таком виде передо мной.
Морщусь. Я становлюсь опять противен сам себе, но блуждаю взглядом по ее телу. Родинка под левой лопаткой, выделяющиеся позвонки, волосы собраны на затылке, тонкая талия, а задница такая, что хочется подойти и сжать ладонью ягодицу. Лучше сразу обе двумя руками.
Снова так ярко представляю свои руки на этом месте, что не замечаю, как зад сменяется передом и передо мной уже красуется плоский живот с проколотым пупком. За эту мелочь и цепляюсь:
— Тебе не кажется, что в твоем возрасте такие побрякушке уже не актуальны? — киваю на сережку в пупке.
— Не нравится — не смотри.
Бля, нравится, еще как нравится. Но я подхожу к Лизе и указываю на море:
— Вот море мне нравится. И знаешь, чем вы похожи?
Она с интересом смотрит на меня, с немым вопросом в глазах. Но я молчу, жду, пока сама спросит.
— И чем же?
Наконец-то! А то молчание угнетало.
— Видишь, оно такое спокойное, красивое, так и манит к себе, — кладу я руку Лизе на плечо, но она даже не дергается, так внимательно меня слушает. — Но под его гладью неизведанный мир, полный опасностей и тайн. Что хранит в себе эта глубина? Тысячи погибших кораблей, миллионы хищных зубов… И еще в любую минуту тебя может поглотить волна, накрыть собой и потянуть вниз.
— Но ты, заходя, не знаешь ни глубины, ни температуры, — продолжила Лиза за мной. — Это лотерея. Ты можешь знать по словам других, но, впервые оказавшись рядом с бушующей стихией, будешь все равно сомневаться. Так вот я скажу тебе, Вадим, ты ныряешь в омут с головой. Возможно, там слишком мелко — и ты сломаешь шею.
Лиза, поведя плечом, сбрасывает мою руку и идет в дом, а я смотрю ей вслед. Смотрю, как даже при движении ни малейшего изъяна на ее заднице не появляется. Идеальная, блядь, женщина.
Странные у нас отношения. Даже до идиотизма странные. То мы взрываемся не вовремя, то играем роли, причем без прописанного сценария. Но локация всегда есть — ее надо только пройти. Вопрос только в том, сколько жизней я потеряю. В играх я разбираюсь, даже создал несколько, так что… Нырну в эту глубину, надеясь, что все-таки выплыву.
И я ныряю. Сейчас я с морем не сражаюсь — не хватает волн, хоть какого-то проявления его силы. Неужели я действительно продолжаю их сравнивать?
Лиза и море…
Море и Лиза…
Нет, наваждение. Я слишком много о ней думаю. И, черт бы ее побрал, хочу. Но как-то болезненно — лишь бы взять. Как какая-то чертова инфекция, которую ненавидишь, но независимо от твоего чувства она проникает в тебя. Вот Лиза такая же. Я как будто болен, меня лихорадит то от ненависти, то от желания.
Не стоило мне ее целовать — это запустило болезнь.
Вода не помогает, не выводит из этого состояния. Плюнув, выхожу на берег и, не надевая шорты, иду к дому. Вижу сквозь стеклянные двери, как Лиза закрывает дверцу холодильника и выходит из кухни.
Везде она!
Лиза, Лиза, Лиза…
— Лиза! — зову ее, она оборачивается. — Можешь сделать кофе? Пожалуйста, — добавляю я мягко, — мне еще всю ночь работать, а я пока душ приму.
Мы снова в амплуа. И я вижу, что она это понимает, но все-таки кивает и возвращается в кухню.
— Хорошо, — говорит, подходя к кофемашине.
— Спасибо, — улыбаюсь я и иду наверх.
Чувствую себя Джеймсом Бондом без пистолета, когда захожу в ее комнату. Здесь все пропахло ее духами, но в интерьере нет человека — только дизайнер.
Перевожу взгляд на стол. Нет, ноут в другой раз. Пока просто шарю по полкам, причем быстро и поверхностно. Вот почему я делаю это только сейчас, ведь целый день был в распоряжении, пока Лиза находилась в городе?
