— Можно мне телефон? Я хочу сестре позвонить, — с темы ловко съезжает, а я не настаиваю. Захочет — расскажет. Нет — мне все равно накопали, осталось не по диагонали прочитать.
— Абонент либо в глуши, либо специально симку дёрнул из трубки. Думаешь, мои не попытались на связь с ней выйти? Бесполезно, — приглядываюсь к её запястьям. — Как твои руки, маленькая?
— Не называйте меня так, — быстро выпаливает и тут же краснеет. Милая смущенная девочка.
— Почему?
— Вы мне — никто. И у меня есть имя. Я ведь не называю Вас «малышом», — это было бы комично. Учитывая нашу разницу в габаритах.
— Ав-ро-ра, — выговариваю по слогам и подхожу ближе к перепуганной моей внезапной сменой настроения девочке. — Больше не сверкай таким видом, когда в доме посторонние.
— Не буду, потому что я немедленно возвращаюсь к себе домой. Буду благодарна, если Вы подскажете, как лучше добраться до города. Деньги и телефон остались в моей квартире, — губы замирают приоткрытыми. — Я только сейчас поняла, что они не заперли дверь… Чёрт, чёрт, чёрт! Мне срочно нужно в квартиру… — растерянно хлопает ресницами. Смотрит на меня с такой надеждой, будто у меня в камине портал есть по быстрым перемещениям.
Если район приличный и эти два урода додумались хотя бы захлопнуть дверь — бояться нечего. В противном случае из ценного у неё осталось лишь то, что физически не получилось бы вынести без привлечения внимания.
— Какой у тебя план?
— Ч-что? — глазёнки на меня поднимает.
— Ты ведь должна понимать, что этот пиздец сам собой не рассосется. Что планируешь делать дальше? Про полицию можешь сразу забыть, у тебя даже заявление не примут. Могут ещё и в обезьяннике закрыть на пару суток, чтобы в дела серьёзных людей не лезла.
— Попробую найти Карину…
— Мои спецы не смогли. Землю рыли половину ночи и утро, а зацепок нет. Ещё варианты? — знаю, что давлю на неё. Не выходит иначе.
— Я не знаю, — слишком быстро сдаётся. Я даже немного разочарован. Ненадолго. Девочка быстро берет себя в руки. — Посоветуюсь с Димой, он обязательно что-нибудь придумает.
Интересно.
До этого момента ни о каких Димах я не слышал.
— Это мой парень… — будто мысли мои читает.
— Нет у тебя больше парня.
Губы её накрываю, в поцелуй вовлекаю, действуя медленно для начала, чтобы привыкла к моему напору. Футболку на бёдрах сминаю пальцами, в своё тело девчонку впечатываю так, что ей приходится на носочки встать.
По изгибам ладонью, вторую в волосы её, голову фиксирую удобнее для себя, потому что у малышки первый шок сошёл и теперь она освободиться пытается.
Прикусываю напоследок нижнюю губу, языком скольжу по следам оставленным, дрожь её кончиками пальцев улавливая.
— Да пошёл ты! — шипит мне в губы разъярённо, кулаками крошечными отбивается, возмущенно что-то под нос себе бормоча, когда я вообще не помогаю ей контакт разорвать.
Ну, хоть на «ты» перешла.
Дальше дело проще пойдёт.
Глава девятая. Мир
Упрямая маленькая злючка.
Знает, что по силе мне в разы уступает, а всё равно танком прёт.
Мне труда не составляет уворачиваться от её крошечных кулачков, а девочке пар нужно выпустить. Бить совершенно не умеет. Шипит, сопротивляется, мажет постоянно мимо намеченных целей.
А в глазах самые яркие огни мира разливаются.
— Всё-всё, я сдаюсь. От злости не лопни, маленькая, — ладони её перед глазами мелькают, перехватить приходится, чтобы она не выбила себе ничего нечаянно. Я всё же мышцы успел нарастить, не по вате лупит.
Прикидываю, что делать дальше. Бабки в клуб неплохо было бы самому забросить, чтобы проследить за реакцией Талиба. Девочку с собой брать не стоит — я не идиот, красной тряпкой махать перед этими наглыми зажравшимися рожами.
— Зачем Вы меня поцеловали? Думаете, раз у Вас столько денег — можно делать всё, что вздумается? Мой молодой человек Вам… — осекается, гневом пышет, а слова правильные подобрать не может.
Не нравится мне мысль о каком-то слизняке рядом с ней. Кого себе девочка могла найти? Прыщавого студента с вечным стояком, который только и думает, как присунуть очередной симпатичной мордахе?
— Ты придумывай, не стесняйся. Я подожду. Заодно объясни мне, как твой «молодой человек» относится к тому, что ты в доме незнакомого мужика прелестями сверкаешь. Милые у тебя родинки на заднице, — ухмыляюсь, замечая лёгкий румянец на её щеках. Смущенный взгляд ловлю и подмигиваю девчонке, вновь к себе её прижав. — Здесь, три в ряд — пальцами по атласной коже под ягодицами провожу. — Несколько здесь, — ближе к бедру ладонь увожу и слегка сжимаю. — Две на пояснице возле ямок, — уже просто откровенно лапаю маленькую, пока она сопит слишком громко в моих руках.
Губы поджимает, возмущением своим воздух вокруг нас пропитывает так, что я кожей могу его чувствовать. Ещё немного и она вспыхнет настоящими высокоградусными языками пламени в желании стереть меня с планеты. Дотла.
Мне опять хочется рот этот притягательный накрыть. Вкус её ощутить, всё чувствительные места на теле пальцами изучить и заставить ластиться, когда правильные точки нащупаю. Языком, губами, ладонями — похрен. Даже трахать её не надо, чтобы моральное удовлетворение словить. На поверхности всё.
— Вы. Не имеете права. Рушить. Мою жизнь, — едва не задыхается, практически каждое слово вбивает в меня, словно молотком стучит по шляпке металлической, но всё никак глубже гвоздь загнать не выходит.
Пытается из себя замороженную ледышку строить, а сама зайцем трусливым по сторонам оглядывается, потому что дошло, видимо, что помощи ждать бесполезно. Никакой рыцарь с мечом наперевес в дом не ворвется. Есть только я, выбирать не приходится.
— Ты, — акцентирую на слове. — Девочка, забываешь, что я собираюсь отвалить нехилые бабки, которые очень вряд ли ко мне вернутся. Фактически, я тебя купил. Телом отрабатывать пока не заставляю, так что постарайся не портить мне настроение. Это в твоих же интересах.
— Пока..?
— Слишком дорогая благотворительность, маленькая. А я не святой.
Если мне и дальше так нервы будет рвать от одного только вида этой девчонки — рано или поздно ока окажется подо мной. Лучше бы, конечно, рано, потому что ходить со стояком — удовольствие, с которым я еще будучи подростком распрощался. Привыкать заново желания нет.
Возникшую тишину перекрывает слишком громкий звонок. Всё время забываю громкость подкрутить. Особенно «приятно» его слышать после какой-нибудь веселой ночки, когда голова пухнет от бьющей по вискам пульсации.
— Простите, что отвлекаю. Ключи в прошлый раз оставила на крючке, у меня только от ворот на общей связке были, — вылетело совсем. Няня вчера предупреждала, что мелочь с утра ко мне забросит, а сама выходной возьмет на целый день — семью навестить хочет.
Ребёнок на дне рождения был. Уходила вроде счастливая, а теперь опять тенью пришибленной на меня смотрит и держится обособленно.
Не здоровается, но к этому я уже привык.
Вышагивает мимо к себе в комнату. Зайцем, которого за ухо постоянно таскает, всю пыль по углам собирает на ступенях.
Полгода уже пытаюсь найти с ней общий язык. Единственное, где удается ответ добиться от упрямицы — чего она есть изволит, когда мы с ней вдвоем остаемся. Да и то чаще всего она лишь головой мотает.
Отпускаю няню, возвращаюсь к удивленной девчонке, которая продолжает растерянно теребить подол моей футболки. Не ожидала, видать, в логове монстра детей увидеть.
— Пока безобидно отрабатывать будешь. За ребёнком присмотришь, у меня дела есть. Зовут Василиса, иногда на «Лису» откликается. Пять лет, аллергия на орехи, с остальным сама разберешься. Надеюсь, ты меня дождешься, и не оставишь беспомощную девочку одну в доме, — она в ответ кивает рассеянно, обдумывает что-то и спрашивает.
— А Вы не боитесь меня с ней оставлять?
— У тебя, маленькая, по глазам видно всё.
