С.К. Стивенс заставил меня влюбиться в Келлана Кайла, и когда я закончила эту книгу и была полностью потеряна, в худшем книжном фанке в моей жизни, не способная функционировать… Я наткнулась на Rum&Roasters.
И вот он, Шон Стетсон, задумчивый, таинственный, смуглый и красивый.
— Послушай, Джи, — сказал Клэй.
— Джиана, — поправила я.
— Ты бы предпочла, чтобы я снова называл тебя Котенком?
Мои глаза превратились в щелочки, когда он ухмыльнулся своей собственной милой шутке.
— Я парень, и как парень, я знаю, чего хотят парни. По крайней мере, большинство нормальных, здравомыслящих парней. И я говорю тебе. Тот парень, — он указал пальцем туда, где Шон играл свой сет на сцене, бар был тусклым по сравнению с тем местом, где его освещал мягкий прожектор, — хочет женщину-загадку, ту, которая могла бы стать его музой, которую будет немного трудно заполучить, немного не в его лиге.
Мои глаза чуть не вылезли из орбит, прежде чем я накрыла гигантский палец Клэя обеими руками и опустила его вниз, быстро взглянув на Шона, чтобы убедиться, что он не видел.
— Я могу заставить его есть с твоей ладони ко Дню благодарения.
Мои щеки горели так, что я боялась, что они опалят мои волосы, когда они упадут мне на лицо.
— Почему ты думаешь, что я этого хочу?
Клэй только приподнял бровь.
Ладно, сейчас меня так же легко прочитать, как рекламный щит.
Я прикусила внутреннюю часть губы, взглянув на Шона, а затем снова на Клэя, прежде чем понизить голос до шепота.
— Он едва знает о моем существовании.
— Еще одна вещь, с которой я могу помочь, — сказал он, проводя по себе большой рукой. — Как ты думаешь, кто-нибудь в этом кампусе сможет игнорировать девушку, которая привлекает внимание Клэя Джонсона?
Я закатила глаза от дерзкого намека, но не могла возразить против его точки зрения.
Это было правдой.
Этот массивный кусок мускулов и эти пронзительные зеленые глаза были удалены с рынка, с тех пор, как Клэй вошел в кампус Бостонского Северо-Восточного Университета — к большому разочарованию каждой девушки. И хотя он был жалким придурком с тех пор, как они с Малией расстались, поклонницы, которые следовали за командой, как мухи, умоляли хотя бы попробовать его испытать привязанность.
Все еще…
— Он музыкант, — отметила я, скрестив руки на груди. — Вероятно, ему наплевать на футбол.
И вселенная любила подшучивать надо мной, потому что именно в этот момент Шон закончил песню, которую он играл, и, несколько раз поигрывая на гитаре, он заговорил прямо в микрофон и сказал:
— Дамы и господа, сегодня с нами знаменитость. Клэй Джонсон, лучший защитник NBU и защитник NFL. Не забудьте взять автографы, пока есть такая возможность.
Клэй поднял руку в смиренном жесте, когда каждая пара глаз устремилась к нам. Я пригнулась и попыталась спрятать лицо, пока Клэй поглощал каждую секунду, бросая соблазнительную ухмылку и подмигивая определенным девушкам за столом. Они тихо перешептывались друг с другом, их глаза скользили по Клэю, их улыбки были нетерпеливыми, все подталкивали друг друга, как будто они выбирали соломинку, кто попытается заговорить с ним первым. Я закатила глаза, когда одна из них не очень деликатно сняла его на видео на свой телефон.
— Есть какие-нибудь пожелания, чувак? — спросил Шон, и тот факт, что он разговаривал с Клэем, а Клэй сидел за моим столом, был настолько близок, насколько я когда-либо была близка к тому, чтобы оказаться в той же вселенной, что и мой избранник.
Клэй посмотрел на меня с этой чертовой ухмылкой, все еще надежно закрепленной на лице.
— Как насчет “Просто скажи да” от Snow Patrol?
Я снова закатила глаза, и когда Шон начал играть, Клэй наклонился еще ближе.
— У тебя еще не закончились аргументы?
Я вздохнула.
— Итак, позволь мне прояснить все. У нас будут фальшивые отношения, в которых ты, гипотетически, поможешь мне заполучить Шона, а я… — я моргнула, ничего не понимая, — сделаю… что именно? Я имею в виду… что в этом для тебя?
Затем на его лицо набежала какая-то тень, и он откинулся на спинку стула, слегка пожав плечами, прежде чем одним глотком выпил половину своего пива.
— Малия.
Я нахмурилась.
— Я не понимаю.
— Я знаю свою девушку, — сказал он, и в его глазах было больше решимости, чем я когда-либо видела, и это о чем-то говорило, потому что я не раз видела, как этот парень пересекал поле для невозможного перехвата. — Я знаю, что она все еще любит меня, все еще хочет меня, но она думает, что есть что-то лучшее. Она всегда хотела чего-то лучшего. — Он сделал паузу. — Она была воспитана с этим желанием. Это просто часть того, кто она есть.
Мне пришлось бороться с собой, чтобы не скривить губы от того, как он заставил все звучать, будто это хорошее качество.
— Но когда она увидит меня с кем-то другим, когда она поймет, что я двигаюсь дальше. — Он покачал головой с дьявольской улыбкой. — Это зеленое чудовище доберется до нее. Она будет умолять меня вернуться
Я сморщила нос.
— Я не знаю, Клэй… Я не хочу играть в такие игры.
— Поверь мне, в них играют все. Итак, если ты не играешь…нет, если ты не выигрываешь, — он пожал плечами, — ты проигрываешь.
От его слов у меня внутри что-то сжалось, и я перевела взгляд туда, где Шон бренчал на гитаре на сцене. Мое сердце сделало сальто назад, как и всегда, когда его взгляд скользил по мне, хотя это было так быстро, что я едва успела заметить цвет его золотистых глаз, прежде чем они снова исчезли.
Я была невидимкой для него. Я всегда была такой.
Я бы никогда не призналась вслух, сколько раз я фантазировала о нем, особенно когда перечитывала “Бездумный”. Каждый раз, когда он играл в этом баре и смотрел в мою сторону, я задавалась вопросом, будет ли это ночью, когда он закончит играть и подойдет прямо к моему столику, требуя познакомиться со мной, требуя отвезти меня домой. Когда он вдруг поймет, что она та девушка, которая смотрела каждое выступление, которая знала каждое слово в его оригинальных песнях, которая тихо сидела в углу, в то время как все остальные девушки набрасывались на него?
После этого фантазии всегда становились немного пикантными.
Тем не менее, даже когда он посмотрел на меня, моей мгновенной реакцией было отвернуться, спрятаться, раствориться в толпе и снова стать невидимой. Подобное внимание заставляло меня чувствовать себя неловко, заставляло меня задаваться вопросом, есть ли у меня что-то в зубах, а не была ли я желанной. Я была не из тех девушек, которые могут выдержать его взгляд, как только он попадется мне на глаза, которые могут ухмыльнуться и приподнять бровь, или облизать губы, или нарисовать соблазнительный круг на ободке моего кофе.
У меня не было энергии главной героини.
Я была скорее изворотливой, милой лучшей подругой с кучей мудрых советов.
Я вздохнула, сердце тосковало по чему-то, что казалось таким недосягаемым. Когда Шон снова взглянул на меня, я, как всегда, спрятала лицо, щеки пылали, а затем я взглянула на Клэя, который только приподнял бровь, как будто поймал меня с поличным.
Или, в данном случае, краснолицей.
Всю свою жизнь я была слишком напугана, чтобы добиваться того, чего хотела, — я была полной противоположностью Малии, Клэя, всех, с кем я работала в команде. Я не была похожа на своих братьев и сестер, обреченных на величие и притягивающих всех, кто был рядом со мной, как магнит. Я не была похожа на свою начальницу, которая привлекала внимание в каждой комнате, которую она украшала.
Я была боковым ударом, и меня всегда устраивало быть на заднем плане.
Но теперь, впервые в жизни, я обнаружила, что жажду быть в центре внимания. И ради долбаного парня, и ради науки.
Скрестив ноги, я наклонилась вперед, сложив руки на столе.
— Нам нужны условия. Условия. Правила.
Когда плавный изгиб губ Клэя был его единственным ответом, я задалась вопросом, в какие неприятности я вляпалась.
