Тристана тем временем уже препроводили на деревянный помост. Голова его была высоко поднята, руки, как и прежде, сомкнуты за шеей, и своим видом он являл достоинство несмотря на то, что хлыст звучно отплясывал на крепких ягодицах принца, пока он поднимался по скрипучим ступеням.
Только теперь Красавица увидела под самой виселицей и ее кожаными петлями чуть выступающий из платформы поворотный круг. Туда-то и толкнул Тристана высокий сухопарый мужчина в ярко-зеленом бархатном камзоле. Грубыми пинками он раздвинул принцу ноги пошире — будто тому нельзя было велеть это сделать простой командой!
«С ним обращаются, точно с животным», — возмутилась, глядя на это, Красавица.
Отступив назад, высокий распорядитель аукциона заработал ножной педалью, приводящей в действие поворотный круг, и Тристан довольно быстро на нем завертелся. Красавица лишь мельком ловила его раскрасневшееся лицо, золотистые волосы, полуприкрытые веками синие глаза. На груди и животе у него поблескивали капли пота. Член его, как и добивались того стражники, был большим и крепким, ноги слегка дрожали от напряжения, будучи расставлены чересчур широко.
При виде его в Красавице опять забурлило желание, и, чувствуя бесконечную жалость к принцу, она в то же время ощущала, как ее лоно вновь набухает и пульсирует.
И тут девушку охватил жуткий страх: «Меня не могут так выставить одну перед этим сбродом. Меня не могут так вот продавать с молотка. Я не смогу так…» Но сколько раз, еще в бытность в замке, она твердила себе подобное…
Громкий взрыв смеха на одном из ближайших балконов застал ее врасплох, вырвав из тягостных мыслей. Народ вокруг переговаривался, кто-то друг с другом о чем-то спорил, а деревянный диск с принцем все вращался и вращался, и от быстрого кружения белокурые пряди соскользнули с шеи Тристана, отчего он стал казаться еще более нагим и уязвимым.
— Необычайно сильный и здоровый принц! — выкрикнул распорядитель торга, и его голос, куда более густой и громкий, нежели у глашатая, перекрыл гул толпы. — Длинноногий, с крепким телосложением! Безусловно, пригоден для домашнего труда, особенно же хорош для полевых работ и, разумеется, в конюшнях.
Красавица поморщилась.
В руке у распорядителя имелся инструмент с длинной, тонкой и гибкой полосой кожи на конце, куда более жесткой и упругой, чем обычный хлыст или ремень, и, когда Тристан вновь оказался лицом к загону с невольниками, мужчина шлепнул им по пенису принца:
— Могучий, отзывчивый член, способный на весьма выдающиеся заслуги! Притом чрезвычайно выносливый!
Площадь взорвалась смешками. Распорядитель между тем протянул руку и, ухватив Тристана за волосы, резко согнул его в поясе и в такой позе провернул на диске еще на один оборот.
— Восхитительная задница! — послышался густой голос распорядителя, неотвратимо сопровождаемый резкими щелчками кожаного хлыста, оставлявшего на теле Тристана красноватые полосы. — Мягкая, упругая! — отметил продавец, потыкав пальцем в ягодицы принца. Затем взялся ладонью за его лицо и поднял повыше: — И спокойный, выдержанный нрав, жаждущий смирения! Каковым ему и следует быть!
Снова звучный щелчок и радостный гогот толпы.
«Каково ему сейчас? — подумала Красавица. — Я бы такого не вынесла».
Человек в зеленом камзоле снова сцапал Тристана за голову, наклонив его пониже, и взял в руку черный кожаный фаллос, свисавший у него с пояса на цепочке. И не успела девушка понять, что тот собирается делать, распорядитель резко впихнул его в анус Тристану, вызвав еще больше одобрительных возгласов и улюлюканья со всех уголков рыночной площади, в то время как сам принц так и стоял согнувшись, с неподвижным лицом.
— Что-нибудь еще о нем сказать? — оглядел толпу распорядитель, вытянув фаллос. — Или начнем уже торг?
Тут же со всех сторон заголосили, перекрикивая друг друга и раз за разом называя все большую цену. Сидевшая на ближнем балкончике женщина в платье с богатым бархатным лифом — явно жена лавочника — подскочила на ноги и попыталась перебить торг.
«Какие же они все тут состоятельные, — удивилась Красавица, — и ткачи, и красильщики, и серебряных дел мастера, делающие украшения для самой королевы. И у каждого есть деньги, чтобы кого-то из нас купить!»
Даже жуткого вида женщина с красными руками и в заляпанном чепце выкрикнула свою цену от дверей мясницкой лавки, но ее быстро «задвинули» конкуренты.
Поворотный диск с принцем медленно, безостановочно вращался, распорядитель подбивал торгующихся назначить наивысшую, окончательную цену невольнику. Тонким, обтянутым черной кожей длинным жезлом, который он вытянул из ножен, точно меч, продавец так и эдак охаживал Тристана по ягодицам, тыкал ему в анус, сам же принц стоял, словно смирившись с унижением, лишь пунцово пылающие щеки выдавали его страдание.
Неожиданно с дальнего края рыночной площади чей-то громкий голос назначил цену, намного превышавшую самые большие ставки за Тристана. По толпе пробежал глухой ропот. Красавица приподнялась на цыпочки, чтобы получше видеть происходящее. К самой платформе подступил мужчина, и сквозь мешающие обзору подмости принцесса разглядела незнакомца с совершенно белыми седыми волосами (хотя он и не был настолько стар для такой глубокой седины), которые красиво, с каким-то особенным очарованием обрамляли его правильное и бесстрастное лицо.
— Итак, этого молодого крепкого жеребца желает приобрести королевский летописец! — возвестил распорядитель торгов. — Кто-нибудь готов предложить за него более высокую цену? Кто даст больше за этого великолепного принца? Ну же, смелее…
Кто-то попытался перебить цену, но летописец тут же своим удивительно тихим голосом озвучил новую, гораздо большую сумму, явно намереваясь оттереть своих соперников.
— Продано! — выкрикнул наконец распорядитель. — Принц продан Николасу, королевскому летописцу и главному городскому историку Ее величества за наивысшую предложенную сумму в двадцать пять золотых монет!
И сквозь слезы Красавица увидела, как Тристана бесцеремонно спихнули с диска, стащили по лестнице и подвели к седовласому мужчине в темно-сером камзоле изысканного, благородного покроя, который невозмутимо стоял, сложив руки и внимательно разглядывая свое приобретение. Щелкнув пальцами, он приказал Тристану следовать за ним и, развернувшись, двинулся с торговой площади.
Толпа с неохотой расступилась, чтобы пропустить принца и его нового хозяина, и на всем пути сопровождала его уничижительными ругательствами и тычками.
Но, не успев проводить его глазами, Красавица вдруг с ужасом почувствовала, что ее следующей вытягивают из кучки невольников и влекут к лестнице на торговый помост.
