Вот только жить у меня, как прежде, не получалось. И на вряд ли это можно было назвать житью как таковой. Скорее, медленным угасанием или отуплением, которое могло прерываться ненадолго бурной активностью мозга, а потом снова переходить в пассивный режим. И, кажется, я даже не до конца понимала с чего вдруг решилась переехать на новую квартиру к матери. Просто однажды стукнуло этой идеей фикс в голову, и я зацепилась за неё мёртвой хваткой, будто за спасительную соломинку. После чего через Эстер попросила передать Стаффорду о своём желании, вскоре получив, как ни странно, положительное от него согласие.
Правда, как выяснилось чуть позже, всё было не так просто. Да, я могла, как и раньше, ездить и выходить куда захочу, и покупать всё, что не захочу, но только не одна. Меня всё ещё никуда не отпускали без личной охраны или без соответствующего сопровождения. Значит, я до сих пор находилась под бдительным присмотром, и Рейнальд не собирался так просто меня отпускать. А может действительно решил довести начатое до конца и во что бы то ни стало, несмотря ни на что. И неважно, что он мог при этом ни черта ко мне не испытывать. Скорей всего, теперь он имел на меня иные планы — более жёсткие и беспринципные.
— Дейзи? Что ты тут делаешь? — как видно, мама была удивлена по-настоящему, когда открыла передо мной и сопровождавшим меня охранником входные двери своей новой квартиры. Её счастье, что я не открыла их сама собственным ключом, поскольку его дубликат хранился у Стаффорда как раз для меня. Ведь он не шутил, когда говорил, что эта квартира — моё будущее место жительства.
Наверное, отчасти поэтому я сюда и заявилась — негласно заявить о своих правах на это место. А может просто временно спрятаться от себя самой и того, что могло меня ждать через пару недель.
— Прости, что не позвонила заранее и не предупредила. Хотела сделать сюрприз. Если ты, конечно, меня не прогонишь с порога обратно.
Элеонора Райли прошлась растерянным взглядом вначале по мне, потом по отмороженному охраннику, а уже затем заметила стоящи между мной и мужчиной весьма весомый на взгляд чемодан.
— С чего мне тебя прогонять? И почему ты с багажом? Куда-то собралась уезжать?
— Нет, конечно. Собралась временно пожить здесь с тобой. Вернуться, так сказать, в новое семейное гнездо.
— И что… этот мистер прилагается к тебе в виде обязательного бонуса?
Я тоже посмотрела на невозмутимый профиль Карла и выдавила сожалеющую улыбку.
— Мне сказали, что я не могу без него никуда выходить или заходить.
— Не беспокойтесь, мэм. — слава богу, он и сам вдруг заговорил, наконец-то показав, что всё прекрасно слышит и способен говорить за себя собственным голосом. — Я не буду с вами жить, но по указаниям мистера Стаффорда, я обязан следить за безопасностью и передвижением мисс Райли за пределами места её проживания.
— И как же вы будете за этим следить? Неужели… станете сторожить двери квартиры?
— Не буквально. Тем более, что она и так находится под видеонаблюдением, если вы уже успели это заметить. — и в подтверждение своим словам Карл чуть повернул голову в сторону и вверх, указывая взглядом на одну из сферических камер под потолком коридора этажа. За ним проследила и мама, и я, убеждаясь в который раз, что от Рейнальда Стаффорда так просто не спрячешься. Хотя я и думала наивно, что эти камеры являлись частью охранной системы данного кондоминиума и никакого отношения лично ко мне и к Элеоноре Райли не имели.
— К тому же, вашу дочь из этого дома одну едва ли теперь выпустят.
Да, тут уж действительно сложно не восхититься Стаффордской одержимостью в его дотошном подходе к определённым вопросам. Не удивлюсь, если он перед сном просматривает видеозаписи с моим участием, сделанные в его пентхаусе. Хотя это тоже ещё не факт.
— Как у вас тут… всё строго. — Нора снова улыбнулась с милым радушием, но по голосу она явно была далеко не воодушевлена тем, что только что узнала. Чем меня и удивила. Мне-то казалось, что она должна была догадываться о подобных вещах.
— Так ты мне скажешь, что у вас случилось, и что ты на самом деле тут делаешь?
Как только я зашла в квартиру, а Карл внёс за мной чемодан, после чего опять вышел и закрыл за собой двери, моя мать решила больше не играться в радушную хозяйку и задала свой вполне предсказуемый вопрос. Причём как раз в тот момент, когда я прошлась в немаленькую гостиную и окинула недешёвый интерьер умеренно освещённого помещения с искренним восхищением в глазах. Даже испытала что-то вроде лёгкой зависти. Ведь всё это было обставлено и куплено за деньги Стаффорда. Разве что выбирала эту мебель с общим дизайном оформления не я, а моя предусмотрительная мама. И, надо сказать, вкус у неё в этом плане оказался весьма недурственным.
— Просто решила немного пожить с тобой. Или… ты не рада такому известию? Да. Ты, наверное, права. Я должна была тебе позвонить заранее и спросить о твоём согласии по телефону.
— Я вообще-то не об этом, Дейзи. Что у тебя случилось с Рейнальдом, и с чего вдруг ему тебя сюда отпускать?
Мы так и стояли в центре гостиной, окружённые восхитительной мягкой мебелью из большого секционного дивана с замшевой бежевой обивкой и манящими к себе диванными подушками, и даже не подумали о том, чтобы присесть. Вернее, не подумала моя мать, которая должна была мне это предложить полминуты назад.
— Рейнальда сейчас нет ни в городе, ни в стране. Точнее, его нет даже на самом материке. И я понятия не имею, где он сейчас, по его же словам, развеивается. О подобных вещах он пока что со мной не откровенничает.
Пока я это всё выговаривала с натянутой на губах напряжённой улыбкой, Нора не переставала пристально смотреть в моё лицо. Наверное, пыталась что-то там выглядеть — что-то, в чём я не хотела признаваться даже ей. Или особенно ей.
— Честно говоря… выглядишь ты не очень. И, кажется, похудела ещё больше. Ты хотя бы хорошо спишь и питаешься? Я думала, он следит за твоим здоровьем, как одержимый. Если только… Ты уже забеременела? Поэтому он и улетел?
Какой странный вывод. Оказывается, он должен был бросить меня не потому, что переживает за нежданный провал в поставленной цели, а потому что получил то, что хотел. И, видимо, полетел в Европу праздновать зачатие очередного наследника, само сбой, без меня.
— Нет, мама. Он просто улетел, как всегда куда-нибудь летает время от времени. По делам, по семейным вопросам или ещё зачем-то. Он очень занятой в этом плане бизнесмен, если ты ещё не забыла.
В принципе, я говорила чистую правду. С одной только небольшой поправкой. В этот раз он улетел ещё и из-за меня.
— И надолго?
— Без понятия. Но ты ведь и сама можешь с ним созвониться, или с его поверенным. Ты же как-то решаешь свои вопросы, когда нужно что-то оплатить или проконсультироваться по медицинским проблемам.
— Значит… ты не беременна?
А это тоже весьма забавный поворот в разговоре. И хотя я не заметила в напряжённом взгляде матери должного облегчения, не понять её истинных мыслей по данному поводу было не так уж и сложно.
— Не знаю… — я равнодушно пожала плечами, будто мне и вправду было всё равно. — Я больше не проверялась после того, как он улетел. А сколько там живут сперматозоиды, я даже не интересовалась.
— А по самочувствию? Никаких изменений не испытываешь?
И снова она прошлась по моей фигуре обеспокоенным взглядом, как будто и в самом деле обладала сканирующими способностями и могла лишь по одному виду определить, в положении я или нет.
— Испытываю. Но они больше похожи на предменструальный синдром.
А вообще, я опять врала и, похоже, буду теперь это делать постоянно. По крайней мере, в ближайшие дни уж точно и в большей степени самой себе. Потому что изменения действительно были, хотя я и списывала их на ПМС, ожидая со дня на день, когда у меня уже должны начаться менструации. Причём не понимая до конца собственных на этот счёт желаний и эмоций. Чего же я хотела на самом деле — оказаться беременной или нет. Может поэтому и прихватила на всякий случай пару тестов из своей ванной комнаты в пентхаусе Стаффорда. Если задержка всё же случится и продлится более недели, тогда мне придётся проверяться уже по-настоящему.
