— Макс, поговори со мной, — попросила я, пробуя вино. Оно было превосходным. В винах я совсем не разбиралась. Я была спецом по части крепкого алкоголя, поэтому пришлось положиться на вкус продавца-консультанта, и вот, 12000 за бутылку себя оправдали. — Сегодня мы можем говорить на любые темы.
— Тебе обязательно уезжать?
— Да. Это инициатива Алонсе.
— Когда ты вернешься?
— Я не знаю. Возможно, никогда.
Это было правдой. Не исключено, что мне понравится во Франции, а в Москве, рядом с «чужим» Максом жизнь была не выносима. Мы сели за стол, я ловко орудовала палочками, вспоминая, как Макс на этом же самом месте научил меня им пользоваться.
— Ну, да. Помнится, ты очень хотела уехать, — буркнул Макс. Его слова прозвучали, как упрек.
— Быть вечной любовницей бывшего мужа не лучшая участь.
— Почему? Разве я плохо о тебе забочусь? Разве тебе плохо со мной? — искренне удивился Макс.
— С женатыми мужиками встречаются только стрёмные лохушки.
— Это почему же?
— Ну, смотри, все праздники ты будешь проводить с семьей, а не со мной. — Я загибала пальцы. — Поздно ночью тебе не напишешь, что я лежу голенькая и умираю от желания. На отдых ты со мной тоже не поедешь. Постоянно нужно шифроваться, не дай Бог нас увидят вместе, а учитывая, что ты мегазвезда, сделать это непросто. И все это ради чего? Ради нечастого секса и жалких подачек? Такая жизнь не для меня. Хочу целого мужчину, который будет тратить весь свой секс, время и деньги на меня одну. Я не намерена тобой делиться, ничего не изменилось. Сегодня я всего лишь сделала исключение ради своей мимолётной прихоти.
— И эта женщина обвиняет меня в жадности? — усмехнулся Макс. — У меня, кстати, подачка для тебя. — Макс ушел в коридор и вернулся с красной бархатной коробочкой в руке. — Это к твоему ожерелью, — сказал он, присаживаясь на стул, и протянул коробочку мне.
Я с нетерпением открыла ее. В ней был золотой широкий браслет с темными камнями, как в ожерелье, которое подарил мне Лёха.
— Это обсидианы, — сказал Макс. Он сложил руки на груди, внимательно наблюдая, как я примеряю украшение на изувеченное запястье. Браслет был достаточно широк, чтобы скрыть порез. Идеальный подарок для тех, чья участь до конца дней скрывать признаки попытки суицида. — Пришлось поздравить Ворона с Днём Рождения и извиниться, чтобы узнать, что за камни были в том ожерелье. Я сказал тогда, что они подходят к цвету твоей души… Это не потому, что я посчитал тебя сукой. Нет, я и сейчас так считаю, но это не поэтому… Я о глубине твоей души и скрытности. Порой я думаю, что узнал тебя, как ты снова и снова открываешься мне с другой стороны. Вот, как эта встреча, например, очень неожиданна. Мне кажется, что как я не старайся, я никогда не узнаю тебя до конца… Смотришь внутрь камня и темнота начинает засасывать тебя в себя, а что там, неизвестно…
— Господи, как романтично, — выдохнула я. — Он великолепен! Спасибо, так приятно!
— Не благодари. Это же Лёха первый придумал подарить тебе «драконье стекло».
Макс знал, что я без ума от сериала «Игра престолов».
— Я рада, что вы помирились.
Я еще раз взглянула на браслет и захлопнула коробочку, сожалея, что мне Максу нечем было ответить. Прощальных подарков я еще никогда никому не дарила.
— Разве может быть иначе? Он мой друг. И я готов за него убить! Если бы не Лёха, я бы никогда не решился сделать тебе предложение на весь Олимпийский. — Я удивленно вскинула бровь. — Он навестил меня в больнице после того, как ты врезала мне по морде. — Я смущенно улыбнулась, вспоминая этот неловкий момент. — Я никак не мог взять в толк, какая муха тебя укусила. Потом пришел Лёха и рассказал мне по секрету, что ты умираешь от любви ко мне.
— Прямо так и сказал?
— Ну, почти… — рассмеялся Макс. — И я потом уже прокрутил в голове все наши моменты и понял, что я просто тупой осёл! Как я сам не догадался об этом? Это же было ясно, как белый день. Это еще раз подтверждает, что ты скрытный человек.
— Это подтверждает, только то, что ты тупой осёл! — Я расхохоталась в голос.
— Мда… А потом меня навестил Тимон. Это было его идеей сделать тебе предложение на этой церемонии. Это не могло тебя не впечатлить, но я все равно сомневался… Блядь, я так боялся, что ты пошлёшь меня к черту на глазах у всех!
— А если бы вам не дали четвертую тарелку или я бы тебе отказала?
— Тогда бы мы тут сейчас не сидели.
Конечно, Макс мог бы сделать мне предложение при других обстоятельствах, и, конечно я бы согласилась выйти за него, но от его последней фразы настроение испортилось у нас обоих.
— Почему Вирьен? Почему, скажем, не Лёха? — спросил Макс. — Его ты хотя бы по-дружески любишь. Он красивый, молодой, тоже богатый… Он хорошо к тебе относится. Мне кажется он был бы счастлив…
— Он больше не хочет «донашивать» за тобой ни подруг ни жен, — С Алонсе у меня свои интересы.
— Да, блядь, чем тебя привлек этот старый педик? Что он тебе мог такого пообещать, что ты на такое согласилась?
— Макс, ему всего 39!
— Твоему отцу 42!
— Это мне говорит человек, который спал с сорокалетней женщиной!
— Алена старше меня на десять лет, а не в два раза!
Макс беспокоился о том, буду ли я счастлива с другим мужчиной. Это было неслыханно! Как они будут жить с Евой, меня вообще не волновало.
— Как, кстати, твои дела? Концерты возобновили? — я сменила тему, не желая больше обсуждать нас с Алонсе.
— Да, все наладилось, слава Богу! Как только твой отец закрыл этого упыря Федоровского, все и наладилось.
— Батя молодец!
— Не спорю! Я уже был в таком отчаянии… — Макс подвинул пепельницу и закурил. Я воздержалась, помня о своей миссии. — Тут с тобой непонятки, тур по швам трещит, Ева беременна… Я думал, что с ума сойду! У Алёны тоже появился шанс стать счастливой.
— Думаешь, она им воспользуется? — поинтересовалась я.
— Я с ней поговорю.
— После того, как она хотела тебя использовать?
— Это все бабские штучки! Она сделала это от отчаяния! Я помню добро. А Алёна была ко мне ОЧЕНЬ добра. Если бы в тот момент у меня было, что ей предложить взамен семейной жизни, всё было бы иначе.
— Женился бы на ней?
Было странно ревновать Макса к Алёне больше, чем к Еве. Макс не ответил.
— Макс?
— Нет, но избавил бы её от побоев Ивана. Малышка, запомни, если мужик поднял на тебя руку однажды, он будет пиздить тебя до конца твоих дней, делая виноватой тебя же. У мужчины должно быть в крови, заложено на генетическом уровне, что женщин бить нельзя. Никогда и никому не позволяй себя обижать. Не дай ублюдку даже шанса самоутвердиться за твой счёт!
Я не стала уточнять, о ком сейчас говорит Макс, об Алёне или своей матери, или намекает на Алонсе.
— Максим Глинский, я не знаю, что тебе на свадьбу подарить… — призналась я, сменив тему.
Макс откинулся на стуле и пристально посмотрел на меня.
— У меня уже все есть, кроме тебя, — тихо сказал он. — Поэтому просто приди посмотреть, как мне вешают на шею хомут и уводят в стойло.
— Макс, ну зачем ты так. Уверена, ты будешь счастлив.
— Я не уверен.
— Блядь, ну, хватит ныть о том, как ты вляпался в дерьмо! — Я очень разозлилась на Макса. — Ты женишься на женщине, которая тебя любит и ждет от тебя ребенка! Ты сам с ней завязал отношения, тебя никто не заставлял, значит, она тебе тоже не безразлична. Так что возьми себя в руки и продолжай жить! Что не так?
— Да все не так! — Макс вскочил и принялся расхаживать по кухне. — Я снова не знаю, кто я и куда сам себя веду. И ничего не могу поделать.
Макс метался, как тигр в клетке, потом подошёл ко мне и встал передо мной на колени.
— Пожалуйста, не уезжай! Я чувствую, я знаю, что случится что-то плохое, а меня не будет рядом и я не смогу тебя защитить.
Макс уткнулся лицом мне в живот, я гладила его по волосам, а по моей спине пробежал неприятный холодок.
