— Этот самый лучший. Выберем здесь.
Я была вынуждена примирительно улыбнуться и окинуть требовательным взглядом витрину с обручальными кольцами снова, но ничего не приглянулась и я к Татарину подошла, пальцами по его ладони скользнула, сбивая с неё напряжение.
— Мы возьмём это. — Решительно кивнула, на выбранный им экземпляр указывая. — Оно самое лучшее. — Добавила со значением и в волнении закусила губу, когда он это кольцо снова мне на палец надел. Красиво, по всем правилам, точно как на церемонии в ЗАГСе, которой мы были лишены из-за его спешки. — А что ты выберешь себе? — То ли напомнила, то ли уточнила, отмечая, что окольцовывать себя он не спешит. Татарин, задумавшись буквально на мгновение, прошёл к другой витрине и с совершенно безразличным видом ткнул, как показалось, в первое попавшееся. Кольцо выбрал обычное, тонкое, без вставок и узоров. С размером снова угадал.
— Посчитайте. — Консультанта окликнул, а та с втянутой в плечи шеей стояла. — Посчитайте! — Повторил он громче и пальцами едва не перед носом щёлкнул.
Та к кассе подошла и принялась торопливо щёлкать по клавишам, а Олег на меня посмотрел и весело подмигнул, подбадривая. Я ладонь к лицу приложила, словно хочу ему кольцом похвастаться, а Татарин нахмурился, ко мне приблизился, потянул за руку и все мои колечки с пальцев стянул.
— Не хочу, чтобы носила украшения, подаренные другими. — Свои действия пояснил, а я улыбнулась.
— Никто не дарил. Сама купила.
— Тем более. Теперь есть, кому дарить.
Я облегчённой рукой потрясла и недовольно скривилась.
— Так я чувствую себя неуютно. — Пожаловалась, а Татарин нетерпеливо вздохнул.
— Тогда возьмём ещё вот эти два. — На кольца, которые, видимо, давно уже присмотрел, указал и уже через мгновение они сверкали на моих пальчиках.
— Татарин, ты транжира! — Заявила, а он нахально улыбнулся.
— Я женился раз и навсегда. Считай, что вкладываю деньги в произведения искусства.
— Ну вот… Ещё и нахамил…
Татарин рассчитался и пропустил меня в дверях вперёд.
— Под произведением искусства я тебя имел в виду. — Пояснил он и поцеловал. Не так, как прежде, а будто собственнически, с нажимом, с демонстрацией силы.
А как только оказались за пределами магазина, посмотрел на меня выжидательно. Мой вопрос хотел услышать, и я себя сдерживать не стала.
— Страна знает своих героев? — Проговорила и закусила щёку изнутри.
Я имела в виду реакцию девушки-консультанта. Олег изменения в её поведении заметил тоже, потому играть в угадайку не стал.
— Впервые её вижу. — Ответил ровно и считал, что этого вполне достаточно.
— Знаю. Она на фамилию твою отреагировала. Какие будут варианты?
Татарин наигранно рассмеялся и плечами пожал, не зная, на что сделать упор.
— Я не последний человек в городе. Почему бы и нет?
— Она испугалась, Олег. — Пояснила я, заставляя раздражённо отмахнуться.
— Я не должен отвечать за чужие страхи.
— Ты злишься?
— Я не понимаю, почему мы должны тратить на это время.
— На самом деле я не о том поговорить хотела. — Добавила я, а у Татарина брови взметнулись вверх.
— Вот как?
— Только хотела сказать, что не убегу. — К его плечу прильнула, а Татарин с готовностью обнял.
— Можешь даже не пытаться.
— И пытаться не буду тоже. Не для этого вернулась в твою жизнь.
— И что ты задумала? — Посмотрел без тени улыбки.
— Что-то страшное!
— Например?
— Например… любить тебя долго и самоотверженно!
— Наташ, как и у любого человека, у меня есть прошлое. Гордиться там нечем, но и отказаться не получается. Ошибки были и провалы. Со временем о многих из них ты узнаешь, но между нами это ничего не изменит. Запомни это. Или запиши.
— Я запишу. Татуировкой на теле. — Улыбнулась я, на его расписанные руки глядя.
Прижалась к нему, старательно в глаза заглядывая, а Татарин времени даром не терял. Всю меня осматривал.
— Так и не сняла? — Кивнул на кулон, что в вырезе платья мелькнул, а я его спрятать поспешила.
— Самое ценное у человека — его воспоминания. Со своими я расстаться не готова до сих пор.
— Я подарю тебе новые. И воспоминания, и украшения, и впечатления. — Кулон пальцами подцепил и прищурился. — Как ты условно называешь конкретно это?
— Секс на пляже! — Задорно отозвалась я, ожидая вызвать у Татарина шок, он же подобную новость воспринял спокойно.
— Точно! Секс на пляже! — Довольно кивнул. — Ты как-то говорила. Значит, придётся удивлять!
— Смирись, Татарин. Воспоминания всегда сильнее дня сегодняшнего. Из них стирается всё плохое и остаётся только общее положительное впечатление, добиться которого в реале невозможно.
— А я талантливый! — Залихватски ответил тот. — И старательный. — Добавил чуть тише и меня по носу щёлкнул.
От щелчка я отмахнулась и напросилась на объятия. Устроившись под его тёплым боком, довольно улыбнулась.
— Ещё цветы, Татарин. Ты забыл про цветы.
— Я не забыл. — Добавил он недовольно. Тут же подпрыгнул и сорвал с ветки яркий оранжевы цветок, мне его подарил. — Теперь всё. — Довольно отчитался.
Глава 28
Я чувствовала себя безгранично счастливой, довольно щурилась яркому солнцу, что всё же справилось с непогодой и, не задумываясь над тем, куда иду, наслаждалась. Чего не могла сказать о… теперь уже муже… Его от спокойствия и умиротворения отделяла целая пропасть. Всё чаще он был напряжён и взвинчен. Подолгу смотрел на меня и, опомнившись, пытался зашлифовать прокол мягкой улыбкой. Держал крепко, надёжно, словно каждую секунду ожидая вероломного бегства. И в каждом моём слове, в каждом жесте двойной смысл разгадать пытался. Это по сощуренным глазам было видно, по плотно поджатым губам заметно, по тому, как обнимал… Не трепетно и нежно. А словно фиксируя, удерживая. Поцелуи его получались жадными, ненасытными, прикосновения основательными, каким-то жёсткими. Он вслушивался в интонацию, чётко выделяя любое сомнение, неуверенность. Прижимался со спины и сердцебиения отсчитывал. Был предельно точен, предельно внимателен. Силился улыбаться чаще, но губы расходились будто нехотя. И я старалась его отвлечь. Как могла. Другой была. Открытой, раскрепощённой, весёлой. Той, что взывает к подвигам, кто соблазняет на сумасшедшие поступки. Касалась его нежно, часто, позволяя и ему, и себе к этим ощущениям привыкнуть. Запах его вспомнила и тянулась к нему, словно насекомое к самому сладкому цветку. Он манил и притягивал. Он краснеть и теряться заставлял, такими взглядами порой окидывал. И целовал, целовал, целовал… Не ожидая одобрения, невзирая на людей вокруг. Хотел и желания своего скрыть не пытался.
День подходил к концу, скрывать сковывающее тело напряжение удавалось всё сложнее. Мы всё время оказывались в толпе, в окружении незнакомых людей. Смеялись, танцевали, пили вино и, порой, словно забывали о существовании прошлого и будущего. Только сейчас, только вместе. А, вдруг опомнившись, что остались наедине, будто растерялись. Я посмотрела на Олега с подозрением и шутливо прищурилась.
— Татарин, ты ведёшь меня на пляж?
Какое-то время он молчал, над ответом раздумывая.
— На пристань. — Тихо проговорил в итоге.
— Секс на пляже не даёт тебе покоя? — Рассмеялась я такой загадочности и настрою, а он подбородок вскинул.
— Хочу удивить тебя. Согласись, имею на это право.
— Уже удивил. И, поверь, подаренное тобой кольцо, точно как и этот кулон, никогда не сниму.
Татарин посмотрел на меня, точно на дурочку.
— Ты и так никогда его не снимешь. — Выдал без доли сомнения и какой-то сигнал в море подал. Я за ним проследила и восхищённо закусила губу.
— Инопланетян вызываешь?
— Ага, тех самых, которые из космоса должны твоё кольцо разглядеть. — Хмыкнул он. — Будет яхта. — Добавил, словно нехотя. — Против секса на яхте ты ничего против не имеешь? — Уточнил, а я густо покраснела, будто секс с Татариным мне предстоит впервые.
