Юлий остался стоять на кухне.
========== Ч2. Глава -7- ==========
Выйдя с участка Юлия, я пошла в противоположную от дома сторону – к Каменной горе. Погруженная в свои мысли, я неспешно брела по дороге, не имея конечной точки своего пути, и нет, не плакала, но внутри ощущала лишь глухую пустоту.
Я увидела его. Снова. Поговорила. Почувствовала тепло тела. Будто этих двух лет, двух лет, проведенных без него, и не было. Будто это был лишь долгий плохой сон, один из кошмаров, которые уже давно не снились.
Но всё быстро закончилось, и теперь следовало отпустить Юлия навсегда. Он не поменял своего решения, он даже завел себе другую девушку, не на одну ночь, как делал это раньше, а надолго, может быть, навсегда.
Настя и не выглядела, как девушка, которую устроят отношения на одну ночь, она выглядела знающей себе цену и… подходящей Юлию. Идеально подходящей. В ней очевидно был и стержень, и твердый характер, и женственность, женственная хрупкость. И, стоит признать, она была красива.
Во всяком случае, я искренне порадовалась за Юлия, у него была любимая девушка, хороший друг, даже два, и дом, куда можно приехать в любой момент. Это все выглядело… правильным, настоящем. Я же не могла отделаться от чувства, что живу в какой-то виртуальной реальности, что я – персонаж книги или фильма, что не живу по-настоящему. И постоянно это ожидание… ожидание счастливого завтрашнего дня. Вот только, как не проснусь – всё сегодня. Может, это тот самый синдром отложенной жизни?
Никто не тушил во мне пылающее чувство одиночества, никто не давал ощущение моей «настоящности», никто не помогал почувствовать реальность жизни и ее красоту, никто не давал чувства защищенности. Никто. Кроме Юлия. Понимание того, что необходимо быть самодостаточной, любить себя и самостоятельно преобразовывать свою жизнь у меня присутствовало, но вот только реализовать это как-то не получалось. Я слишком сильно нуждалась в Юлии, и это было в корне неправильно. Илья, да и сам Юлий говорили мне, что если мужчина поймет, что девушка в полной зависимости от него, никуда не денется, и скорее удобный придаток, чем самостоятельная личность, то ничего хорошего из этого не выйдет. Она при таком раскладе неинтересна.
Кто-то, возможно, это оспорит. Что ж, их право. Моя точка зрения совпадала с точкой зрения парней. Но, а дальше-то что? А дальше – мне необходимо было научиться жить дальше. Без него. И счастливо. Учиться жить снова, как я делала это после поездки в Хельсинки.
«Я скучал, очень сильно скучал. И до сих пор мне невыносимо тяжело находиться рядом, видеть тебя». Но почему? Почему? Если это до сих пор чувства, то почему тогда всё так?!
Боль разрывала душу, и было неясно, как избавиться от неё, как её подавить.
Я очень жалела, что так мало сказала Юлию, ведь это был, вероятно, наш последний разговор, а мне еще так много хотелось ему сказать, о многом хотелось спросить. Он был мне нужен. Очень.
«Ааааааааааааааааа!!!»
Часам к одиннадцати я вернулась в деревню. Проходя мимо двадцать седьмого дома, замедлила шаг и посмотрела на окно, в котором горел свет. Это была комната с телевизором. Либо они втроем сидели там, либо Юлий с девушкой уже легли спать. А может, кто-то сидел на кухне. А может, кто-то ушел гулять. Я не знала, и уже не имела права знать. Я не являлась больше частью их жизни.
В глубине души возникла надежда, что Юлий выйдет на улицу, чтобы покурить, и увидит меня. А что дальше? А дальше ничего. Впрочем, он всё равно не вышел.
Бабушка не выглянула из своей комнаты, когда я вернулась домой. Оно и понятно, видеть она меня не хотела, а все, что могла и хотела сказать, уже сказала.
***
Следующие две недели прошли спокойно, один день был стабильно похож на другой. Как-то раз, когда мы с бабушкой шли к Степану Петровичу, я видела Юлия с Настей, естественно, мы не общались, с Ильей тоже пару раз пересекалась, однако, особо не разговаривали.
Я пришла к выводу, что мне действительно лучше сделать всё, чтобы уехать как можно дальше после окончания учебы. Бросить всё, забыть, как страшный сон, притвориться, что ничего не было, что Юлия не существовало, и уехать. В идеале бы, конечно, поближе к маме и Хэнку. Первое время пожила бы у них, попробовала бы устроиться на работу, единственное, не очень понятно было, как получить вид на жительство, но с этим вопросом я планировала разобраться позже.
Казалось, что больше ничего интересного, связанного с Юлием, в жизни не произойдет, просто не сможет произойти, и я вообще больше никогда не буду пересекаться и общаться с ним. Но как же я ошибалась… Как же я ошибалась.
***
Был очередной максимально обычный день, как говорится, ничего не предвещало беды. Я вышла из дома, остановившись на ступеньках лесенки, поправила лямку своего черно-розового купальника и, держа в левой руке свернутое мягкое полотенце, направилась к бабушке, которая полола свои многочисленные грядки, чтобы предупредить, что ухожу на плотину.
Внезапно моё внимание привлек мужчина, подходящей к нашему забору, в отличие от Ильи, он ни на секунду не задумываясь, перекинул крючок на калитке и вошел на участок. Повернувшись на скрип петель, бабушка тоже его заметила, она стряхнула землю с морщинистых рук и обратилась к незваному гостю:
— Мужчина, Вам кого?
— Здравствуйте, — ответил незнакомец, остановившись в полутора метрах от неё, — я друг Вашего сына, скажите, Ника дома?
Друг отца? У моего отца не было друзей, как таковых, да и зачем бы он приехал за мной? Бабушка не успела ничего сказать, так как я подошла уже достаточно близко, и мужчина тут же обратился ко мне:
— Должно быть, ты – Ника?
Он выглядел лет на сорок, был значительно выше меня и казался сильным, хотя мускулистым я бы его не назвала. Над бровью виднелся заметный, неровный шрам, а кожа на несимпатичном лице была рябой. Короткая стрижка и намек на щетину делали его образ еще более… устрашающим. Внешность уголовника никак не сочеталось с голубой рубашкой и классическими штанами, в которые мужчина был одет. Так или иначе, меня он чем-то пугал, и в компании отца я его точно никогда не видела.
— Да, это я, а в чем дело? Кто Вы?
— Как я уже сказал, я друг… точнее, приятель твоего отца. Он попросил меня заехать за тобой.
— Но папа меня не предупреждал. Да и зачем за мной заезжать?
Бабушка все это время стояла рядом, переводя взгляд с меня на незнакомца, но сама в разговор не лезла. Кажется, наш незваный гость её тоже настораживал.
— Ты всё узнаешь по дороге, у меня нет времени. Пойдем.
— Сначала я позвоню папе и спрошу. К тому же, мне надо переодеться, в пляжном платье я точно никуда не поеду.
Я уже хотела развернуться, чтобы пойти за телефоном, но он меня остановил.
— Не стоит. Просто иди за мной.
Бабушка не выдержала и вмешалась:
— Мужчина, она никуда с Вами не поедет. Всё это выглядит очень подозрительно. Я сейчас же позвоню сыну и всё выясню, если он ничего мне не объяснит, я позвоню в полицию, — она старалась говорить спокойно, но в голосе звучала едва уловимая дрожь.
Женщина нервничала.
Мой пульс участился, невольно я оглянулась по сторонам, в надежде заметить кого-то из соседей.
— Не. Стоит. Этого. Делать, — мужчина четко проговорил каждое слово, слегка наклонив на бок голову, и выразительно посмотрел на бабушку.
Никого рядом не было. Я панически соображала, что же делать. Незнакомец вновь перевел взгляд на меня:
— Ника, серьезно, пошли. Не создавай проблем своим родным.
— Я сейчас же позвоню в полицию! — нервно вскрикнула бабушка и быстро направилась к дому.
— Стоять! — рявкнул незнакомец так, что мы обе дернулись.
Бабушка остановилась и посмотрела на меня, в её глазах читался страх и непонимание. Я перевела взгляд за спину мужчины, наверх, на дорогу. По ней шел человек. С собакой.
— Илья! — чуть ли не завизжала я, готовая разрыдаться от облегчения.
Незнакомец тут же сделал выпад в мою сторону, но мне удалось отскочить назад. В испуге я перевела взгляд на Илью, они с Люцифером уже бежали по скату к нашему дому. Воспользовавшись моментом, мужчина ухватил меня за плечо и сильно потянул, бабушка закричала, однако, обернувшись, незнакомец увидел, что помощь уже слишком близко и, громко выругавшись, пошел прочь к калитке.
