Глава 25
Глава 25
Эва
Прогрессивный ресторан-клуб с авторским дизайном, в который мы попадаем намного позже, расположен чуть поодаль от центра города и откровенно радует моё настроение. Интерьер и вся планировка в целом призваны развлекать не только ночные тусовки с попойками, но и ублажать светскую публику в любое другое время суток. Мне не доводилось бывать прежде именно в таком заведении, поэтому с заметным интересом разглядываю всё вокруг, пока расфуфыренные по последнему слову моды гости, приглашённые к определённому времени и конкретно к благотворительному событию, продолжают прибывать. Их много. И многих я знаю. Пусть и только отдалённо по лицу, всё-таки многие из них — действительно известные личности и даже общественные деятели встречаются. Хотя нет, ошибаюсь. Стоит приглядеться получше, понимаю, что и из числа тех, с кем доводилось общаться лично, тоже присутствуют. Даром, что повторно встречаться с ними — увольте. Например, “золотая” молодежь — детишки знаменитых магнатов, в основном — мои ровесники, не всегда сами отличающиеся какими-либо успехами. Уверена, они и сюда-то притащились лишь потому, что их родители направили. Вот и жмусь поближе к своему сопровождающему, таким образом укрываясь от обзора, про себя тихо и малодушно радуясь тому факту, что отец прежде ограничивал меня в общении с такими, как они, считая, что чем меньше в нашем окружении пафоса, тем лучше, да и не до того мне, если уж на то пошло, вовсе было, учёба занимала куда больше. Зато теперь своему выбору из созданной для меня гардеробной я наверняка радуюсь тоже. Брендовое тёмно-бордовое струящееся от бёдер платье в пол с высоким вырезом ничуть не уступает нарядам других персон женского пола. Не один раз я ловлю на себе соответствующий взгляд. В первую очередь от своего сопровождающего, который ни на шаг от себя не отпускает, пока мы продвигаемся сквозь толпу. Благодаря высоченному потолку внушительному объему и классическим пропорциям всё вокруг выглядит воистину торжественно и помпезно. Центральное помещение — двухсветное пространство главного зала с опоясывающим его по всему периметру балконом. На втором уровне — этакие полууединённые, умело, пусть и частично огороженные от стороннего взгляда вип-зоны, в одной из которых мы собираемся расположиться, чтобы с комфортом понаблюдать за импровизированной аккурат в сердце зала на первом уровне сценой. Правда, не сразу мы до неё добираемся.
— Не думал, что ты придёшь, — слышится откуда-то сбоку, а мой спутник, удерживающий меня за руку, притормаживает.
Вынужденно останавливаюсь и я.
— И дальше тоже не думай, — невозмутимо отзывается Кай, разворачиваясь к одному из реально знакомых мне лиц. — Лучше наслаждайся вечером. И своими делами, — добавляет с насмешкой.
Тому, кто с моей аварийной тачкой когда-то помогал. В отличие от той ночи, когда я вижу его в последний раз, в отчем доме, сейчас — во фраке с иголочки без единого изъяна, мужчина кажется чьей-то несбыточной мечтой, только-только сошедшей с обложки глянцевого журнала, не просто досадным и несокрушимым препятствием на моём дальнейшем пути. Немного хмурые, но оттого не менее правильные и привлекательные черты лица лишь придают ему особого шарма, как и крепкие широкие плечи, загораживающие собой часть обзора на остальных.
— С тобой насладишься, как же, — ухмыляется Адем.
Мне кажется, или он меня нарочно игнорирует?
Неспроста же, окинув меня мимолётным взглядом, ни кратким приветствием из вежливости, ни чем иным не удостаивает?
— Мы оба знаем, что я тут не причём, просто ты зануда.
На секунду кажется, что случившееся напряжение только обострится, затем и вовсе превратится в нечто куда более худшее. Но я ошибаюсь. По губам брюнета скользит вялая понимающая усмешка, а ещё через секунду следуют дружеские рукопожатия.
— Адем мне, как родной брат, мы вместе выросли, но он в самом деле зануда, — обращается уже ко мне Кай, так и не отпустив руку того, о ком говорит, развернув их обоих ко мне полубоком.
Вот тут, как отдельный вид искусства — вытянутая в явном шоке физиономия Адема. Он определённо ничего такого не ожидает. Более того, теперь — точно рассматривает меня. Долго. Упорно. Словно ищет нечто эдакое, что может помочь ему получить ответ на какой-то очень занимательный и сложный вопрос, целую шараду с несомненно дивным открытием. Будто впервые по-настоящему замечает меня и видит поблизости в принципе.
А по итогу…
— Айзек опаздывает, — комментирует.
Явно собирается добавить что-то ещё, но его отвлекает звук входящего на телефоне. Уж не знаю, что именно написано на экране, но прежде чем взять трубку, в тёмном взоре появляется озабоченность.
— Слушаю, — отвечает Адем.
И вот уже дважды за вечер каким-то странным стечением обстоятельств я наблюдаю за тем, как лицо по моему первому впечатлению абсолютно невозмутимого и обладающего знатной выдержкой мужчины опять радикально меняется, столько ожесточённости и сумрачностности проявляется в нём, пока он выслушивает чью-то речь, льющуюся в динамике гаджета. Из-за витающего вокруг шума и гвалта чужих голосов, нам не слышно, что именно говорит ему собеседник на том конце связи. Но не только Адем, мой спутник тоже ощутимо напрягается, с такой силой сжимаются его пальцы вокруг моей ладони.
Затем и вовсе…
— Как вы сказали, называется эта ваша школа?
Причём тут какая-то там школа — тот ещё тоже вопрос. Но раз уж дело не моё, то и не влезаю. Хотя сопутствующую озадаченность, мелькнувшую на лице Кая, всё же замечаю. Трудно не заметить, особенно после того, как звучит последующее:
