— Я не буду прерывать беременность, если ты на это намекаешь, — я попыталась вырваться и сползти с его колен.
— А я ни на что и не намекал. Как ты только умудряешься придумывать подобное дерьмо? Сиди спокойно, — возмутился он, обнимая меня еще сильнее.
Я перестала дергаться. Этот мужчина до ужаса меня раздражал, но одновременно и успокаивал. В его объятиях я чувствовала себя такой счастливой, защищенной, нужной. Когда Майк обнимал меня, я ощущала себя дома вопреки географии.
— Ты же понимаешь, что я злюсь именно на единолично принятое тобой решение, а не на сам факт того, что стану отцом, — и это не прозвучало, как вопрос.
Я начала бурчать под нос очередные неуверенные извинения, но Майк просто закрыл мне рот рукой.
— Сейчас послушай меня, пожалуйста. Не перебивай!
Я послушно кивнула, умудрившись поцеловать его ладонь. Майк улыбнулся и убрал руку.
— Вот и умница, — он заправил мне за ухо упавший на лицо локон и заговорил. — Я не знаю, что у тебя перемкнуло в голове, почему ты захотела ребенка и сделала все тайком от меня. Копаться в твоих кривых мозгах — только время терять.
Меня так и подмывало ответить что-нибудь не менее едкое, но я прикусила язык, понимая, что Майк, в общем-то, просто констатирует факт, намеренно пытаясь меня завести. Не поведусь. Я сама невозмутимость. Продолжай, дорогой.
И он продолжал.
— Твои забеги на дальние дистанции черт знает от чего и зачем — тоже не новость. Хотя и этого я ни хера не понимаю.
Я потупила глаза, ведь и сама не совсем понимала, почему убежала. Майк не заставил бы меня делать аборт. Не такой он человек. Он мог ругаться, злиться, обижаться, даже оставить меня, не найдя сил простить такое. Но вот избавиться от ребенка не будет требовать. И чего меня все время клинило на этой мысли? Чувство вины, наверно, играло роль.
Я вздохнула, а Сторм продолжал свою речь.
— И гребаный Джонни Андерсон. Ты же знаешь, что я его не выношу, и понимаешь, что контракт выкрутит тебе руки… Но мы уже, кажется, выяснили, что логики в твоих поступках не бывает. Так к чему я все это тут озвучиваю, — Майк зачесал волосы рукой и тихо сказал. — Мне до тошноты это надоело, Мел. С тобой невозможно иметь дело. Может, ты и классная бизнес-леди, но партнер из тебя дерьмовый.
Я аж вздрогнула от этих слов. К чему он клонит? Открыв рот, я хотела было заговорить, но Майк прижал палец к моим губам.
— Молчи, — приказал он, и я только злобно засопела, не смея перечить.
Майк ссадил меня со своих коленей на кухонный стол, а сам встал. Он опять провел рукой по волосам. Нервничает? Сейчас точно что-то скажет.
— Короче, Мел, — Сторм набрал воздуха в грудь и выпалил. — Я не хочу так. Надоело. Мы аннулируем договор и живем, как нормальная супружеская пара, безо всей этой бумажной лабуды.
Меня слегка ошарашило такое заявление. Я думала, Майк выставит кучу условий, потребует переписать договор, учитывая мою внезапную беременность, а он… Ох, черт, это же практически предложение руки и сердца. Нормальное, а не то, что я изобразила три года назад.
— А если я откажусь? Подашь на меня в суд за Джонни? — недобитая сучка во мне никак не желала подыхать, даже после такой нефиговой атаки.
— А ты проверь, — Майк вздернул бровь и ухмыльнулся.
Вот засранец, знает же, что я просто трепыхаюсь в агонии, а все равно подыгрывает.
— А не хочу, — я спрыгнула со стола, подошла к нему и положила руки на обнаженную горячую грудь. — Мне кажется, этот контракт давно стоило выбросить к чертям собачьим.
Я встала на цыпочки и потянулась к его губам, которые встретили меня на полпути. Весь день мы скрепляли нашу новую договоренность в постели. Не обсудив никаких деталей, мы пришли к абсолютному консенсусу.
Майк
Я очень аккуратно открыл дверь и на цыпочках прошел через гостиную в гостевую комнату. Там я включил свет, раскрыл свою сумку, достал со дна чистые боксеры, и пошел в душ.
Кайф. Теплые струи расслабляли мышцы и прогоняли дремоту. Четыре часа утра, а я, вместо того чтобы спать в гостиничном номере после тяжелого матча, пытаюсь не шуметь в собственном доме.
С тех пор, как я приволок свою быстробегающую женушку домой, многое изменилось. Мы встретились с юристами и уничтожили договор. Я все время был на взводе и даже в последний момент боялся, что Мел передумает. Но, нет. Вот уже две недели мы живем, как нормальные люди. Хотя преувеличиваю, конечно. Ни я, ни Мел никогда не тянули на нормальных. Если мне иногда и удавалось прикидываться приличным человеком, то уж она, напротив, не скрывала своей придурковатости.
Я понимал, что этот год станет очень важным в моей карьере, да и в жизни тоже. Нога не беспокоила, но я чувствовал, что теряю форму. Лига Чемпионов, Кубок Англии плюс сборная — все это было уже слишком для тридцатилетнего. Нет, я не ныл и справлялся, но сам при этом ощущал, что расставляю приоритеты, экономлю силы, сохраняю резервы. Коннор в моем возрасте называл это профессионализмом, а я считал, что просто пришло время заканчивать. Безусловно, я не мог отказаться от сборной в год проведения чемпионата Европы. Но это был неплохой момент, чтобы закончить карьеру.
Мел, наверное, будет в шоке, узнав, что я уже отказался от продления контракта с МЮ. Фрэнк и Коннор были. Меня не поняли, но мне было плевать. Я не хотел, как тот же Мак, до победного цепляться за клуб, выжимая из себя последнее. После новости, что я стану отцом, мои ценности несколько изменились. Хотя я и не собирался завязывать с футболом насовсем. В конце концов, я толком же больше ничего не умел, но играть, рискуя собственной репутацией и здоровьем, не стал бы.
Я хотел посвятить себя жене и ребенку, хотя бы первое время после окончания карьеры. И между делом начать собирать информацию и потихоньку строить фундамент для воплощения своих полубредовых идей в жизнь. Но это все позже. Сейчас у меня Манчестер, сборная и нужно выкладываться по полной.
Я вышел из душа и взглянул на пустую кровать гостевой комнаты. Какой смысл лететь ночным рейсом, чтобы спать в одиночестве? Мел последнее время дрыхнет так, что пушкой не поднимешь. Хорош, Сторм, иди и тихонько ляг рядышком.
Я ругнулся себе под нос, понимая, что спорить с самим собой — очень глупо, и тихонько пробрался в нашу спальню. Когда глаза привыкли к темноте, я рассмотрел Мел, которая спала, свернувшись в клубочек, и осторожно пристроился рядом. Прижаться пахом к мягкой попке жены было дурацкой идеей, но мое тело уже автоматически повторяло контуры ее тела. Я матерился про себя, пытаясь отвоевать чуть больше одеяла. Какое там, задница все равно оставалась на улице. Наплевав на это, я наконец более или менее удобно устроился и даже уговорил свой член поспать. Надо было бы подрочить в душе, но там я еще не решил, что лягу с Мел. Ну и ладно, я — хозяин своих желаний. Завтра — выходной, устрою ей сладкое утро. Спать. Веки приятно тяжелели, мысли путались, погружая мой разум в сладкий сон.
— Майк… — тихий шепот Мел вытащил меня из полудремы.
Я тут же проснулся, обнаружив свою руку под майкой Мел на ее груди. Хозяин я, ага.
— Прости, я разбудил тебя, — буркнул ей в затылок, передвигая руку на живот и ругая себя почем зря. — Спи, малыш.
Я решил, что лучше вообще отодвинуться, но при первой же попытке Мел недовольно застонала и снова прижалась ко мне крепко-крепко.
— Откуда ты тут взялся? — сонно проговорила она, ерзая своей вкусной попкой.
— Прилетел пораньше, скучал по тебе, — честно признался я, бросив бороться со своим стояком. — Как ты?
— Хорошо, почти не тошнит.
— Спи.
— Я и так почти весь день проспала.
— Ты же должна была сходить к врачу, — припомнил я.
— А… Да, — как-то рассеянно проговорила Мел и вся напряглась.
— Что? Что-то не так? С тобой или с ребенком? — сразу начал психовать я.
Перевернул ее к себе лицом и, включив ночник, увидел, что жена яростно грызет губы и почти плачет.
