А потом мы оказались в его квартире. В этой самой, где я сейчас сижу.
— Скажи-ка, товарищ майор, может у тебя какая-то сексуальная травма? От Леры сбежал, вместо того чтобы потрахаться. Сейчас снова не с бабой, а со мной. Давно у тебя это? Ты и тогда меня трахнуть не смог. Неужели уже почти три года у тебя… на полшестого? — я свесила пальчик.
Почти в открытую импотентом назвала. Но, черт возьми, до сих пор обидно. Целовал меня так жарко, руками ласкал мое тело, а потом тупо выгнал. Я ведь хотела ему принадлежать. Чтобы Руслан первым стал, и единственным. А он прогнал.
— Интересует на полшестого у меня, или нет? Люба, — Рус открыл бутылку виски, — лучше никогда не говори таких слов мужчине. Даже задроту. Любому мужчине, поняла? А то, чтобы доказать, что все стоит как надо, тебя же и поимеют. Жестко. Ты этого сейчас от меня хочешь? Хотя… постой-ка, ты ведь сама не знаешь, чего хочешь.
— Я четко знаю, чего хочу. Только тебе не скажу. И насчет поиметь… пфф, — в открытую усмехнулась, — многие пытались, вот только я-то посильнее практически любого мужика. И говорить буду то, что хочу.
— Сильнее? Ты? — он резко обхватил меня за локоть, а выражение лица такое насмешливое при этом. — Будь я обидчивым, я бы сделал так, — Руслан сжал мою руку, и дернул меня на себя. — Видишь, тебе больно, потому тебе пришлось встать, и подойти ко мне.
— Ты мне руку оторвешь!
— Что бы еще сделал обидчивый мужчина, желающий доказать наглой девке, что не импотент? Точно, — Руслан встал, развернул меня, и я вскрикнула от испуга. А он зажал мой рот своей ладонью, подтолкнул к столу, и нагнул меня над ним.
И ни пошевелиться, ни пнуть. Держит крепко, я могу только брыкаться, с ужасом понимая, что не вырвусь.
Сволочь!
Попыталась прикусить мужскую ладонь, но и это у меня не получилось.
— Дальше я бы ударил тебя, чтобы не орала на весь дом. Стянул одежду, и трахнул бы. А потом, возможно, убил, — зашептал мне Руслан на ухо, продолжая зажимать ладонью мой рот.
Паника накрывает, я пытаюсь бить ладонями по бокам Руслана. Сильно, но выходит чепуха. Из сжатого рта лишь глухие стоны доносятся, мычание. И на столе, как назло, ни ножа, ничего. До бокалов не дотянуться, я полностью в его власти.
Когда я уже думала, что мне конец, Руслан резко отпустил меня.
— Ты!!! — я отскочила от него, вытирая губы. — Только посмей!!!
Нужно забрать Диану, и убираться отсюда. И только я развернулась, чтобы драпать, как Руслан незаметно оказался рядом, подхватил, и поставил уже около стола.
Неужели опять?
— Я просто показал тебе, что могло бы быть, будь я обидчивым отморозком. За языком следи, это на будущее.
— Это ты так обиделся?
— Я — нет. С потенцией проблем нет. Но если кому-нибудь в той дыре, в которой ты живешь, скажешь что-то подобное, то у тебя будут проблемы. Урок тебе, Люба. На будущее. Любая женщина слабее мужчины. А теперь сядь и пей свой какао.
Я растерянно посмотрела на Руслана, и села на стул, хотя больше всего я бы сейчас хотела оказаться как можно дальше от этой квартиры. И от самого Руслана Соколовского.
— Дошло хоть что-то?
— Я не тупая.
— Ты не тупая, а вот язык не помешало бы укоротить, — он поднес к губам свой бокал с виски, и продолжил смотреть на меня.
Не понимаю, зачем я здесь. И что Руслану от меня надо?
— Ладно, — бросила. — Я, правда, не тупая. И поняла, что гадость сказала про полшестого, и все такое. За это я бы извинилась, если бы ты мне синяков не наставил, и не нагибал над столом, как полный псих.
— Потому и нагибал, чтобы дошло. Итак, Люба, у меня вопрос. Почему не рвешься отсюда в полицию? Твоего чмошника ведь при нас в автозак запаковали.
— Чмошник — это Сережа?
— Он еще и Сережа, — усмехнулся Соколовский. — Да, я про него. Твой парень же?
Скорее, сутенер.
— Он сам справится. Что я буду лезть, — дернула плечом.
— Значит, не так уж любишь его?
Сейчас бы рассмеяться. С Серым удобно, он веселый, хоть и придурок, и немного мне нравится. Наши отношения построены на том, что ему завидуют, ведь гуляет он с красивой девочкой. А для меня эти отношения значат то, что Серый меня подвозит в не самое безопасное время суток, и дает хоть какую-то защиту. Парни знают, что за мной есть мужчина, вот и не лезут. Какая тут любовь…
— А тебе то что? Какая разница, кого я люблю, а кого — нет? Что ты вообще ко мне пристал?
— А теперь моя очередь, — спокойно ответил Руслан.
— В смысле?
— В прямом. Тогда я не тронул тебя, потому что ты несовершеннолетняя была, а не потому что у меня не стоит. Теперь ты повзрослела. Хотя по уму та же малолетка, но по паспорту уже нет. Раз уж мы столкнулись с тобой снова, надо пользоваться. Может, это судьба, — Руслан со стуком опустил бокал на стол, и снова потянулся к бутылке.
Очередной алкаш на мою голову.
— Ты что несешь? На кой хрен ты мне сдался, пфф?
— Не люблю, когда девушки ругаются. Притормози, Люба.
— А я не твоя девушка. Что хочу, то и говорю.
— Ты пока не моя девушка. Но скоро ею станешь. Если дебильные обидки по поводу своего барыги-брата в задницу засунешь, и поймешь, что я не мог иначе поступить. Но даже если продолжишь дуться по поводу своего Лёши, ты все равно моей будешь. Смирись, дорогая, допивай какао, и иди спать.
6
РУСЛАН
Проснулся я рано, как и обычно, и отправился на пробежку. Запасные ключи взял с собой, чтобы кое-кто не сбежал из квартиры.
Вчера Люба молча допила какао, развернулась, и пошла в душ. Ни слова мне не сказала. А я кайфовал, и в то же время чувствовал себя извращенцем. До сих пор чувствую. Баб было много, с кем-то были отношения, с кем-то просто спал, но это всегда были мои ровесницы. А эту-то я знаю с подросткового возраста, с которого Люба не изменилась практически.
Но плевать. Не такая уж она и мелкая. Да и надоело с самим собой воевать. Сама виновата — на глаза мне попалась. Мысленно-то я с ней распрощался еще в тот день, когда Люба явилась за брата просить, а потом вдруг вбежала с глупыми обвинениями, и начала громить мой кабинет. Решил для себя, что трогать её не стану, искать встреч — тоже, и постарался выкинуть из головы. И вот, два года прошло, и снова она.
В квартиру вошел с предвкушающей улыбкой. Не отступлюсь, хотя по надутому личику встретившей меня Любы я еще раз убедился — будет трудно.
— Я здесь пленница?
— А как же «доброе утро»?
— В задницу твое доброе утро! Я есть хочу, мне Диану нужно покормить, помыть, и, кстати, я это сделаю в твоей ванной. Хоть раз малышка в нормальных условиях помоется. Только попробуй меня здесь удерживать! — снова сузила Люба глаза.
— Корми, мой Диану, делай что хочешь. У меня даже детские уточки и всякая дребедень игрушечная для ванны есть. И в плену я тебя держать не стану.
— У тебя ребенок появился?
— Нет. Племянница. Брат у меня жил пару недель с дочкой, пока у него ремонт был, отсюда и игрушки.
— Мне не интересно это, — задрала Люба нос, по которому я тут же и щелкнул.
— Ну ты и грымза с утра, оказывается.
— А ты с утра воняешь, — Люба повела носом, и ткнула пальчиком в мокрое пятно на футболке.
— Это спорт, детка. Я в душ, приготовь нам завтрак, — вышел из кухни, и направился в ванную.
Я практически уверен в том, что Люба приготовит мне не завтрак, а средний палец покажет. Так и оказалось — сидит над чашкой кофе, рядом бутерброды на блюдце, и смотрит с насмешкой. Протянул руку к блюдцу, но Люба проворно отодвинула его.
— Ладно, сам приготовлю, — развернулся к холодильнику, из которого достал яйца и бекон. — Тебе два или три пожарить?
— Два. Только сопли сними с яиц.
Люба и не подумала отказаться. Все же, наглая она дико — мне-то бутерброд пожалела. Характер показывает как обычно.
— Сопли?
— Ну эту мерзость сопливую. Белок, — скривилась Люба. — Терпеть не могу: пожарят яичницу, а сверху сопли. Фу.
