Что она хочет? Пообщаться в кругу семьи? У нее хватит наглости?.. Боже мой, завтра мне придется сидеть с этой стервой за одним столом… Грудь будто сдавливает тугим обручем. Все вокруг становится расплывчатым, ноги подкашиваются. Я хватаюсь за дверной косяк, стараясь не упасть, но перед тем, как я окончательно теряю равновесие, сильные руки Марка ловят меня.
Он подхватывает меня так легко, как будто я не вешу ни грамма. Тепло его тела обжигает меня даже сквозь ткань рубашки и платья, но я не могу пошевелиться.
— Рита, посмотри на меня. — требует Марк, заглядывая мне в лицо. Наши взгляды сталкиваются. Его серые глаза темные и холодные, как дуло пистолета, но в них такая глубина, что меня затягивает, словно в омут. Дыхание сбивается. Я стараюсь успокоиться, но каждая клеточка моего тела напрягается от его близости.
— У тебя что-то болит? — уточняет он с тревогой, но я не могу ответить и, закрыв глаза, проваливаюсь в темноту.
— Душа, — шепчу, растворяясь в пространстве.
Глава 9
Я открываю глаза и вижу перед собой Макса и его отца. Сердце на мгновение замирает, но потом все вспоминается: разговор с Марком, эта непонятная слабость. Пристальный взгляд. Темнота.
Я лежу на широкой кушетке на балконе. Холодный вечерний воздух касается кожи, и от этого пробегает легкая дрожь. Рядом слышу приглушенный голос Марка. Он стоит у парапета, небрежно курит и говорит по телефону. Его фигура очерчена тусклым светом, а запах вишневого табака снова наполняет воздух.
— Марго, что произошло? — спрашивает Виктор Викторович, когда я, собравшись с силами, медленно сажусь на кушетке. Его голос звучит сдержанно, но я чувствую, что он обеспокоен. От смены положения меня снова охватывает легкая волна слабости, но я стараюсь выглядеть спокойно.
— Я плохо себя чувствовала с самого утра, — выдавливаю я, чувствуя сухость во рту. Макс бросает на меня взгляд исподлобья, но молчит. Уж знаю, что он думает обо мне и о том, что только что произошло, но выглядит чернее тучи. — Но я не могла не пойти на прием. Важное событие, вы же сами сказали.
Марк заканчивает разговор по телефону и, обернувшись, подходит ближе. Его глаза на мгновение останавливаются на мне, и я снова ловлю этот внимательный, почти изучающий взгляд. Сердце пропускает удар.
— Врач подтвердил, что такое могло произойти из-за переутомления, — спокойно говорит он, стряхивая пепел с сигареты. Его голос звучит ровно и это помогает мне хоть немного успокоиться.
Виктор Викторович кивает, явно удовлетворенный этим объяснением.
— Макс, отвези Марго домой. Ей нужно отдохнуть, — распоряжается он.
Макс послушно подходит ко мне, подхватывая под руку. Его прикосновение холодное, чужое. Взгляд — тяжелый, с не скрываемым раздражением. Он ведет меня к выходу с балкона, и на этом пути каждый шаг дается мне с трудом. Мы проходим мимо Марка, но я стараюсь не встречаться с ним взглядом, хотя ощущаю его пристальное внимание даже спиной.
Мы выходим на стоянку. Макс грубо усаживает меня в машину и захлопывает дверь с таким видом, будто я опять в чем-то виновата.
Как только мы оказываемся наедине в замкнутом пространстве салона, Макс тут же взрывается:
— Ты что устроила⁈ — он зло выворачивает руль, бросая на меня короткий, пронизывающий взгляд. — Концерт на публику? Решила привлечь к себе внимание?
Я молчу, ощущая каждой клеточкой своего тела, какая огромная пропасть пролегла между нами за эту неделю. Но это еще не все. Его губы сжимаются в тонкую линию, и я понимаю — он сейчас на грани.
— И что это за странный взгляд Марка? — бросает он, еще сильнее выкручивая руль на повороте. Его глаза бегают то по дороге, то по мне, и в них я вижу напряжение и злость. — Ты ему что-то сказала? Проболталась?
Меня пронзает осознание того, что он, похоже, не просто бесится, а боится. Я не понимаю природу этого страха. Он боится Марка? Или он боится… за свою любовницу?
— Нет, Макс, — отвечаю я тихо, чувствуя, как мои пальцы сжимаются на подлокотнике. — Марк мне ничего плохого не сделал, чтобы я говорила ему о предательстве его родных. Это твое дело, не мое. Не хочешь исповедоваться перед братом?
Его глаза вспыхивают, и он резко тормозит машину, и меня швыряет вперед, на приборную панель. Упираюсь в нее руками и бьюсь лбом об стекло. Шиплю и жмурюсь. Макс рычит от злости. Дрожь в руках и напряженные мышцы выдают его состояние.
— Ты играешь с огнем, Марго. Думай, о чем говоришь.
Его слова пропитаны яростью. Я чувствую, как внутри меня разливается тревога, но стараюсь сохранять внешнее спокойствие. Молчание — лучшее оружие сейчас. Пусть его собственные страхи разъедают его изнутри.
Макс резко сворачивает на обочину и останавливается у нашего дома. Он буквально вышвыривает меня из машины взглядом. Нетерпеливо ждет, когда я выйду, даже не удосужившись открыть дверь.
— Дальше сама дойдешь, — зло бросает он, смотря куда-то вдаль. — Я не нянька.
Я открываю дверь, чувствуя холод осеннего воздуха на коже, и, не сказав ни слова, выхожу. Машина тут же срывается с места, оставляя меня стоять в темноте в одиночестве. Я смотрю ему вслед, ощущая как внутри закипает новая волна ненависти. Он так легко выкручивается из всего, что сделал, а я будто варюсь заживо в адовом котле.
Шагаю в сторону дома, обхватив себя руками, словно пытаясь защититься от дурной ауры этого места и от тягостных мыслей. Усталость наваливается на меня, но еще сильнее давит осознание того, что теперь Макс будет постоянно думать о том, что я могу обо всем рассказать Марку. Это его будет мучить и сводить с ума. В какой-то степени мне это даже нравится. Он заслуживает этого. Но, в то же время я боюсь, что он просто сживет меня со свету со своей параноей.
Я подхожу к дверям дома, едва передвигая ноги от усталости. Зайдя внутрь, сразу направляюсь в свою комнату. В голове всплывает разговор с Марком. Он сказал, что они с женой приедут завтра вечером, и я снова чувствую тяжесть в груди. В моей комнате все кажется чужим. Я подхожу к шкафу, открываю дверцы и достаю пиджак Марка. Его запах тут же окутывает меня, как легкое одеяло, погружая в воспоминания о сегодняшнем вечере.
Устало сажусь на кровать, держа пиджак в руках. Смотрю на него долго. В голове крутятся воспоминания о том, как Марк держал меня на балконе, крепко прижимая к себе.
Запах его духов и сигарет преследовал меня даже в машине, и я никак не могу избавиться от навязчивых мыслей о нем.
Медленно подношу пиджак к лицу и вдыхаю его аромат, прикрыв глаза.
Глава 10
Аромат духов Марка насыщенный, теплый. Этот запах начинает ассоциироваться у меня с чем-то приятным. С защитой. С силой. С уверенностью. С тем, чего мне сейчас очень не хватает. Тело невольно расслабляется, а в животе возникает странное тягостное чувство. И это пугает.
Немного подумав, я аккуратно складываю пиджак и убираю его обратно в свой шкаф, но мысли уже не отпускают. Даже когда я иду в душ, мое сознание все еще возвращается к его образу. Я включаю горячую воду, позволяю ей стекать по коже, обжигая ее, но ничего не помогает. Мое бессознательное снова и снова воспроизводит взгляды, прикосновения, запахи.
Его глаза были такими пронзительными, такими… глубокими. Воспоминание о том, как он смотрел на меня, заставляет поежиться. Горячая вода раздражает кожу, но это лишь усиливает напряжение.
Я снова начинаю думать о том, как его сильные руки держали меня. Его прикосновения были такими уверенными. Жесткими. Но не грубыми, как у Макса. Макс агрессивен, и его прикосновения теперь всегда болезненны.
При воспоминаниях о Максе я будто «трезвею». Стыд накрывает меня волной. Я замужняя женщина. И плевать, что муж у меня ненастоящий. Я не имею права думать о его брате. Не имею права.
Но думаю.
А Макс спит с женой брата. И, кажется, совсем не испытывает мук совести.
Кутаю разгоряченное тело в мягкий светлый халат. Ложусь в постель, натягиваю на себя одеяло, но сон не идет. Все равно перед глазами всплывают обрывки этого длинного дня.
