Она делает большой глоток виски, затем тянется, чтобы поставить стакан на стол. Темными глазами изучает мои.
— Что я могу сделать?
Я опускаю голову.
Элли обхватывает мягкой рукой мою щеку и поднимает мое лицо к своему.
— Эй. — Большим пальцем проводит по моей нижней губе.
Я ловлю ее за запястье и отстраняю ее прикосновение.
— Не это.
Ее брови сходятся вместе.
— Нет?
Я качаю головой.
— Тогда что?
Провожу двумя руками по волосам и дергаю за пряди. Я пьян. Устал. Мне больно. И я запутался. Так чертовски запутался.
— Могу я рассказать тебе историю?
— Конечно.
Я тянусь за стаканом со скотчем, отпиваю, затем протягиваю ей.
— Тебе это понадобится.
Она берет его и кивает, устраиваясь поудобнее и ожидая, когда я выложу свои самые глубокие темные секреты, историю, которую никто не знает, кроме меня.
И вот так я рассказываю ей.
Все.
Бутылка скотча почти закончилась. Прежде чем расположиться для рассказа, мы переместились от обеденного стола к дивану, который мне удалось перевернуть и собрать обратно. Я рассказал Элли всю историю о Ванессе и Хейван.
— Я не знаю, что теперь делать. — Тру глаза, прогоняя пульсирующую головную боль. — Я не могу быть чьим-то отцом.
— Она не маленькая девочка, Хейс. — Элли слушала меня весь вечер без тени осуждения в глазах. — Она выросла и не нуждается в отце. Может, попробуешь стать ее другом?
Я перестаю тереть глаза и моргаю, чтобы рассеять туман.
— Я никогда не был хорошим другом, тебе ли не знать. — За все время, что Элли помогала мне, она редко просила меня о помощи в ответ.
Элли тихонько смеется, как будто то, что я сказал, самая глупая вещь, которую она когда-либо слышала.
— Наши отношения уникальны. Ты мне платишь, так что это не считается.
— Для меня считается.
Ее улыбка грустная.
— Не жалей меня. — Ненавижу жалость, которую вижу в ее глазах.
— Ничего не могу поделать. Знаешь, что я думаю? — Она не ждет моего ответа. — У этой девушки есть целая семья, о которой она ничего не знает. Ты сказал, что Хадсон и Лиллиан уже любят ее. Кингстон тоже полюбит. Тебе не нужно ничего делать, просто будь рядом, пока ее мир открывается для целой ветви ее генеалогического древа. Кто знает, может, ты узнаешь ее получше и поймешь, что у вас много общего.
Уголок моего рта слегка приподнимается, когда я вспоминаю, чем Хадсон поделился со мной.
— Ей нравятся фильмы ужасов.
— Правда? — Ее глаза загораются от волнения. — Напоминает мне тот случай, когда ты заставил меня пойти с тобой на «Экзорциста», и я всю ночь пряталась в своем свитере.
— Хадсон говорит, что она увлекается модой или дизайном... — Я хмурюсь, потому что это совсем не похоже на Ванессу или меня, насколько я знаю. Несс была мозгом. Естественные науки, математика, европейская литература. Она была настроена на Стэнфорд. Я хмурюсь. Как ей удалось поступить в Стэнфорд с ребенком?
— О, значит, возможно, она взяла часть ДНК Кингстона.
— Это возможно? — Почему я чувствую себя так глупо?
Она пожимает плечами.
— Без понятия.
— Завтра они отвезут ее в студию Кингстона. Я просил их не делать этого, но Хадсон просто сказал мне присоединиться к ним или отвалить.
— И что это будет?
— Хм?
— Ты присоединишься к ним или отвалишь? Тебе интересно познакомиться с этой девушкой или нет?
Интересно, какую музыку она любит? Любит ли хоккей? А что насчет ее мамы? Я заметил, что Ванесса не носит обручального кольца. Стала ли она в итоге инженером-компьютерщиком, как мечтала?
— У меня так много вопросов, — говорю я.
— И есть только один способ получить ответы. Думаю, ты знаешь, что тебе нужно делать.
Элли права.
— Черт, — стону я. — Похоже, я в деле.
— Да! Правильное решение. — Она похлопывает меня по плечу.
ГЛАВА 4
Ванесса
Когда Хадсон сказал мне, что берет Хейван на встречу с Кингстоном, я настояла на том, чтобы поехать с ними. Может, она сейчас и не хочет иметь со мной ничего общего, но я все еще ее мать, и будь я проклята, если буду сидеть сложа руки, пока семья Норт изучает и препарирует ее. Хейван все еще ребенок и находится в эмоционально уязвимом состоянии, да еще на нее вываливается вся новая информация.
Я заверила Хейван, что поддержу ее только в том случае, если она будет нуждаться во мне, что останусь на заднем плане и позволю ей встретиться со своим биологическим дядей, не вмешиваясь. И не стала рассказывать о том, что мама-медведица внутри меня, не знающая цепи, схватит любого, кто обидит моего ребенка, и съест его живьем.
Ловлю такси и называю водителю адрес, который дал мне Хадсон. После двух дней, проведенных в городе, я поняла, что одежды, которую взяла с собой, будет недостаточно, и мне пришлось пройтись по магазинам. Шопинг-терапия сделала чудеса с моей головой, и, надеюсь, после сегодняшнего дня Хейван почувствует себя достаточно удовлетворенной, чтобы наконец отправиться домой.
По словам Хадсона, Хейс не появлялся рядом с Хейван с момента их первой встречи. Я испытываю отчасти облегчение, а отчасти — ярость. Как он мог оставаться в стороне? Говорю себе, что именно этого мне и нужно: чтобы Хейс показал Хейван, какой он бессердечный мудак, чтобы она от него отмахнулась и вернулась к нашей жизни в Маниту-Спрингс.
Я прижимаю сумочку к животу, когда такси огибает угол, ведущий к зданию Кингстона «Би Инспайед Дизайн». Дыхание замирает в легких, когда я вижу высокого, хорошо одетого мужчину, одиноко стоящего у дверей.
Пожалуйста, пусть это будет Хадсон. Пожалуйста.
Те же каштановые волосы средней длины, зачесанные набок, идеально сшитый костюм, обнимающий широкие плечи и узкую талию. Даже на расстоянии я могу сказать, что мои молитвы не были услышаны. Это видно по тому, как мужчина держит свое тело, как твердо сжимает челюсть и как хмурится, не обращая внимания ни на что вокруг, словно разыгрывая битву в уме.
Хейс.
Черт.
Зачем Хадсону приглашать его?
Подумываю о том, чтобы попросить таксиста ехать дальше. Я могла бы проехать мимо него, вернуться в отель и заявить о пищевом отравлении.
Уже наклоняюсь вперед, чтобы сказать таксисту, чтобы он так и сделал, но потом думаю о Хейван. Ради нее я пройду сквозь огонь, пойду против армий и сожгу весь мир дотла. Конечно, ради нее я смогу противостоять Хейсу Норту.
Он всего лишь человек. Из плоти и крови, как и все мы.
С новой целью, с большими карими глазами Хейван и еще более впечатлительным сердцем на переднем плане моих мыслей, я отодвигаю все чувства в самый дальний угол своего сознания, как только такси останавливается перед ним.
Холодное выражение лица Хейса меняется, когда я выхожу из такси. И отказываюсь смотреть куда-либо, кроме как прямо в его глаза. Странный прилив знакомого чувства разгорается в моей груди, поэтому перефокусирую взгляд на его нос.
— Хейс, — холодно приветствую я. — Не знала, что ты будешь здесь.
— Ванесса. — Никакого прозвища. Хорошо. Он засовывает руки в карманы. — То же самое могу сказать о тебе.
— Ты планировал прийти сюда и устроить засаду на мою дочь без моего присутствия?
Он делает пару шагов ко мне, расставляет ноги и наклоняет голову.
— Хочешь сказать, что она не моя?
Я гордо поднимаю подбородок.
— Не в том смысле, которое имеет значения.
Он ухмыляется, но взгляд не кокетливый и не милый.
— Биологически — единственное, что имеет значение, Несс. — Выражение его лица становится жестким. — Почему ты не сказала мне, что у меня есть дочь?
Теперь я наступаю на него.
— Я сказала тебе. Ты не захотел ее.
Он отшатывается, словно мои слова были пощечиной.
