Коротко кивнув Барнабью на прощание, Фостер надел шляпу и направился в сторону шерифского офиса. По плечам тут же застучали мелкие капли. Небо хоть и стало светлеть, но такой мелкий моросящий дождь мог длиться еще пол дня.
Скромное одноэтажное здание встретило его пятью дырами от пуль в прибитой к стене вывеске «Офис шерифа». Больше всего, разумеется, досталось второму слову, из-за чего проще было догадаться, чем прочесть назначение здания по буквам. Джеймсу это даже понравилось.
Как и еще вполне различимое пятно на нижней ступени, на которое не без темного удовольствия он опустил грязный сапог.
Но не успел Фостер толком зайти внутрь, как со стула у его стола резко поднялась Рут Хемпс.
— Я требую, чтобы Кабрера повесили.
Потеряв дар речи от столь неожиданного заявления, Джеймс так и остался стоять в дверях.
Что черт подери еще успело стрястись за это гребаное утро?!
— Кхм… Что?
— Он убил моего мужа. Я требую, чтобы ты арестовал его и предал суду.
Тупо моргнув, шериф скосил взгляд в правый нижний угол и нахмурился, пытаясь переварить услышанное.
Но не получалось. Вписать сказанное Рут в реальность просто не получалось. Она несла какую-то ахинею.
Во-первых, когда бы он успел? Во-вторых, Гарри погиб в перестрелке с бандитами. С кучей бандитов, которые предварительно держали всю семью Хемпс, и Гарри в том числе, на мушке. Которые разбежались по городу, паля в жителей без разбора, имея перед собой единственную цель — убить как можно больше людей и присвоить город себе.
Причем здесь Данко?
Чушь. Чушь сломленной горем женщины. А ведь вместо этого он рассчитывал выпить в участке и дать себе отдохнуть от мыслей хотя бы гребанных пять минут. Черт возьми.
Тяжело вздохнув и цокнув языком, Фостер медленно закрыл за собой дверь и, наконец, вернул взгляд к женщине.
— Рут… Ты в своем уме?
— Я видела это своими глазами, Джеймс.
Отойдя от стула, она нервно поправила прядь волос, спавшую на лицо.
— Когда мы пряталась с Эрлом под телегой, а вокруг творился этот кошмар, Кабрера застрелил моего мужа. И нет, он не промахнулся. Там не было бандитов. Гарри пытался забраться на лошадь, а Данко взял и просто… Просто хладнокровно выстрелил в него, — отчетливо произнеся последнее предложение Рут на мгновение поджала губы и закрыла глаза, тут же, впрочем, возвращая прямой и требовательный взгляд к Фостеру. — И нет, Джеймс, он не обознался. Он намеренно убил Гарри.
— Мгм.
Сняв шляпу и повесив ее на крючок, Джеймс молча направился к буфету. Затем достал из него начатую бутылку виски с двумя стаканами и, вернувшись к столу, поставил их на запыленную поверхность.
Обвинения в адрес Данко были настолько нелепы, что Фостер так и не придумал, что сказать. Он мог бы сейчас жестко ответить, привести в пример женскую впечатлительность и растерянность, страх, когда любой человек оказывается в перестрелке или в опасности и ему мерещится черт знает что, но… Бросив взгляд на Рут, шериф не смог не отметить, насколько она изменилась. Былая легкость и игривость испарились. Нежные, полные кокетливости и наивности черты лица ожесточились. Яркая зелень глаз потускнела, мягкие губы сделались плотно сжатыми.
Бледная, нервная, не находящая рукам покоя…
Нужно было поговорить с ней как-то помягче.
— Рут… — наполнив стаканы на четверть, Джеймс подвинул один к миссис Хемпс и посмотрел ей в глаза. — Выпей. А потом иди домой и выспись. Я понимаю, какое у тебя горе. Смерть отца, мужа. Двух помощников на ранчо, да даже старина Двейнс… С Эрлом сейчас тяжело. Я понимаю, какой это удар и какая неразбериха в голове. Ведь все произошло на твоих глазах. И то, что ты сейчас говоришь — это был не Данко, а кто-то из ублюдков, напавших на город. Возможно, мексиканец или даже просто к-то-то, напомнивший тебе Данко какой-то деталью. Но не он.
Взяв стакан и откинувшись на спинку стула, Фостер залпом выпил его содержимое и выдохнул сквозь зубы.
— Ты все еще под впечатлением от случившегося. Тебе надо отдохнуть, смириться. Ублюдков, виновных в смерти твоих родных, завтра-послезавтра линчуют в Блэкстоуне. Это конечно ничего не изменит, но… — он вздохнул и едва заметно качал головой. — Если понадобится помощь по ранчо, ты всегда знаешь, где меня найти. Да и Данко поможет тебе, только не надумывай глупостей.
Тишина длилась секунд десять, на протяжении которых зеленые глаза неотрывно смотрели на шерифа.
— Глупостей, — наконец придя в движение и поддавшись к столу, опираясь на него ладонями, эхом повторила Рут.
Она не усмехнулась, хотя горькая озлобленная усмешка слышалась в ее голосе. Не всплеснула руками и не ударилась в истерику, позволив нервному перенапряжению прорвать сдержанность и разлиться горькими слезами. Она не взглянула даже на выпивку.
— Я ничего не надумываю, Джеймс. Я заявляю об убийстве и называю тебе имя убийцы. Который ходит по Кейптауну как ни в чем ни бывало, в то время как мой муж лежит в земле!
— Как и десятки других людей, Рут! Некоторых еще даже не похоронили, черт возьми! — ударив дном пустого стакана по столу, Фостер уже не следил за тоном. — Их всех что, тоже Данко переубивал?!
— Джеймс, он убил Гарри! У меня на глазах! — в дрогнувшем женском голосе прорезался первый всхлип. — Почему ты не веришь мне?!
— Потому что тебе показалось, Рут! Потому что ты была в шоке! Тебя взяли в заложники, убили отца на глазах, издевались над братом, а потом начался настоящий ад!
Резко замолчал, шериф стиснул зубы и сделал глубокий шумный вдох через нос. Затем поддался обратно к столу и сложил на него руки, устремляя тяжелый взгляд на прижавшую ладонь к губам женщину.
— На город напала банда головорезов. Они сновали тут и там, убивая наших родных, соседей, детей и друзей. Ты всех различала в этой суматохе? Каждое лицо узнавала? Потому что я — нет. И я Бога молил, чтобы не попасть ни в кого из своих, пытаясь остановить творящееся безумие. Но я мог. Даже я мог, Рут, понимаешь? Что говорить о тех, для кого мы вообще были мишенями.
Рут всхлипнула, пытаясь взять себя в руки, и отрицательно покачала головой, очевидно не соглашаясь с его словами.
Несколько секунд Джеймс рассматривал ее, оценивая, разглядывая непоколебимость в чуть покрасневших от выступивших слез глазах.
Нет, она не врала… В ней не было ни капли лжи и неверия в произнесенное обвинение в адрес Кабрера. Она верила. Верила себе, своим словам и увиденному. Или надуманному в творившемся ужасе на главной улице Кейптауна.
— Ладно. Хорошо, — раздраженно цокнув языком, Фостер постучал средним пальцем по столу, — Давай так. Ты утверждаешь, что Данко убил Гарри.
Хемпс кивнула.
— У тебя есть доказательства? Еще свидетели? Что —то помимо того, что ты, якобы, видела именно Данко, именно намеренно убивающего Гарри. С чего бы ему вообще это делать?
Рут осеклась. А Джеймс, зная об их романе, на секунду и правда задумался.
Мог ли Данко застрелить Гарри?
С учетом их последнего разговора, новости о беременности и жестокого осознания Кабрера, что будущего у них с Рут нет… По крайней мере в Кейптауне при живом…
Вот дерьмо. Неужели Кабрера действительно…?
Предположение словно ударило под дых. Но не подавая виду, Джеймс перетер меж собой пальцы правой руки и выжидающе посмотрел на Рут.
— Я… Я не знаю, кто мог еще видеть… — она нервно стерла слезы с уголков глаз. — В-вокруг все бежали, прятались, был дым… Крики, стрельба. Ты сам это понимаешь, Джеймс! Я могу говорить только за себя…
Последний вопрос она опустила, очевидно не желая раскрывать своих тайных отношений с Кабрера. По крайней мере пока.
Это было хорошо. Очень хорошо.
Джеймс опустил взгляд к столу и подытоживающе кивнул сам себе.
— Вот именно, Рут, — он вновь поднял глаза. — Вокруг все бежали, прятались, был дым. И ты не знаешь кого видела на самом деле. Но знаю я. Это был не Данко. Тот тип или уже сброшен в общую могилу, или ждет исполнения приговора в Блэкстоуне.
