Перед глазами все поплыло. Я на автомате прикоснулась к своему лицу, трогая ушибленный лоб. Я выпила достаточно, поэтому кровища хлестала чуть ли не фонтаном из рассеченной брови.
«Вот и все, Олька!» — Услышала я мамин голос в своей голове. «Вот и все!»
Нихуя не все! Мой мозг отказывался принимать смерть. Нет.
Я оперлась руками на столик. Нужно подняться на ноги, во что бы то ни стало! Пистолет! Пистолет Хесуса!
Я сделала это не раздумывая и хладнокровно. Рука уверенно взяла ствол, я развернулась и выстрелила в Алонсе. Он даже испугаться не успел. Схватился за грудь, на которой расплывалось красное пятно и медленно осел на пол, выронив пистолет.
Он был еще жив, когда я подползла к нему.
— Скажи, где мои документы, и я вызову неотложку! — предложила я сделку Вирьену.
— В сейфе, — прохрипел он. — Код 456- 15–12.
Я макнула палец в собственную кровь и написала код на руке. Кто ж запомнит столько цифр? Скорую я вызывать не собиралась.
Сидела рядом с Вирьеном и смотрела, как он умирает. В голове не было ни страха, ни сожалений о содеяном. Я налила себе выпить. Опрокинула стакан залпом, затем намочила край подола платья ромом и протерла пистолет Хесуса. Тщательно, не торопясь.
Пистолет я вложила в еще теплую руку мексиканца и сжала его пальцы так, чтобы пистолет выстрелил снова. Нужно было все же позвать на помощь и вымыть руки. На них должны были остаться следы пороха.
— Вот теперь все! — прошептала я.
11. Ольга
Весь дом стоял на ушах! Но пока я не позвала на помощь охрану, никто не посмел войти в кабинет Алонсе, хотя выстрелы слышали все.
К тому времени, как приехала полиция и скорая Вирьен скончался, а я вымыла руки и проверила сейф.
Алонсе хотел жить, поэтому не соврал. Я нашла документы, и свои, и Варины, и немного наличности- около 50 тысяч евро. Я рассчитывала найти еще и паспорт Надин, но его не было.
На вызов примчался сам комиссар. Я отказалась от госпитализации. Медбрат обрабатывал мою рану на лице, когда Поль вошел в гостиную.
Бертран едва поздоровался со мной, сразу помчавшись на место преступления, где уже вовсю работали криминалисты.
Я мысленно раз за разом прокручивала в голове то, что случилось. В тюрьму мне совсем не хотелось, поэтому я пыталась вспомнить любые мелочи, за которые меня мог бы «подтянуть» комиссар.
Голова начала болеть, и соображала плохо. Глаз почти заплыл, но меня это беспокоило меньше всего.
Господи, что же теперь будет? Деньги у меня теперь есть. Я могу нанять самого лучшего адвоката, но все равно было страшно.
— Как вы себя чувствуете, мадам? — подошел ко мне комиссар. — Я должен вас допросить. Вы в состоянии ответить на мои вопросы?
Я кивнула, и когда медбрат закончил со мной, Поль сел на освободившееся место на диване. По другую сторону от меня расположился молодой капитан с планшетом в руках. Он записывал мои показания.
Вопросы комиссара были стандартные. Что случилось и как.
Я сказала, что Анварес пытался меня изнасиловать, Вирьен заступился, и они перестреляли друг друга.
У меня «откатали пальчики», взяли анализ слюны, смыв с рук на следы пороха и отпустили, но я не ушла к себе до тех пор, пока не увезли тела и не уехала полиция.
Было около пяти утра, когда все закончилось. Мой недопитый кальвадос увезли криминалисты, как и стакан из-под него.
Я вызвала начальника охраны, велела ему разыскать лом и сорвать на баре замок. Мой приказ был выполнен незамедлительно. Это означало, что в доме теперь я полноправная хозяйка.
Мое лицо выглядело не лучшим образом. Не хотелось светиться перед дочкой в таком виде, поэтому я попросила перепуганную до смерти Надин за ней присмотреть, «догналась» виски и легла спать. Едва ли я бы смогла уснуть трезвая, поэтому напиться пришлось знатно.
Я так нажралась, что когда ранним утром приехал Жак, меня не смогли добудиться, и парень уехал ни с чем. Слава богу у охраны хватило мозгов не пустить его в дом.
Утором я опохмелилась. На этом мой запой закончился. Нужно было взять себя в руки, пока все не утрясется. А утрясать нужно было многое.
Комиссар приехал через два дня. Один. Я поняла, что не за мной, поэтому выдохнула с облегчением. В кабинете отмыли кровищу, как будто и не было ничего. Я пригласила Поля туда, гадая чего он приперся.
— У меня хорошие новости, мадам, — сказал Поль, присаживаясь на тот самый диван. — С вас сняты все подозрения. Я могу закрыть дело.
— Ну, так закрывайте, — ответила я, ликуя в душе.
— Жак Морель настаивает на более тщательном расследовании, — известил меня комиссар.
Вот ведь гаденыш! Кормушка пацана опустела. Даже его крутая тачка осталась в гараже Алонсе, вот он и мечется.
— А кто он такой этот Жак? Родственник Алонсе? На каких правах он что-то требует? — уточнила я.
— Видите ли в чем дело, мадам… Вы все устроили безупречно, придраться не к чему. У вас даже нет мотива. — Комиссар говорил, а сам внимательно следил за моим лицом. Это единственное, чем я могла себя выдать. — Но вы не учли один факт. Вы вложили пистолет в правую руку Анвареса, а он был левшой. Разве вы не знали?
Вот ведь, блядь! Я это знала! Знала же!
— Вы пытаетесь меня шантажировать? — усмехнулась я, а внутри все захолодело. — Что вам нужно? Денег? У меня их нет.
— Ваш муж был очень богат, — напомнил комиссар.
— Сколько вам предложил Жак? — Комиссар не ответил. — Я могу вам предложить 40 тысяч евро. — Лицо Поля неприятно сморщилось, учитывая то, что Алонсе был миллионером. Я открыла сейф и достала деньги. Затем подошла к Полю и положила их рядом с ним на диван. — Берите, мёсье Бертран, и проваливайте! Больше мне нечего вам предложить. Я понимаю, что вы так же, как и мёсье Морель, остались теперь без поддержки моего мужа, но больше вы не получите ничего. Вы сегодня же закроете дело или я нанимаю адвоката. И у меня есть свидетель, который подтвердит, что Иисус Алварес прекрасно владел оружием, как правой, так и левой рукой. Надин Тома, вы должно быть наслышаны о ней?
— Надин? — вытянулось лицо Бертрана. — Она жива?
— Не сомневайтесь! И готова дать показания, хоть сейчас! Если меня посадят, вам это ничего не даст. Абсолютно ничего! Так что ступайте, комиссар! Пока ваши грязные делишки, которые вы вели с моим мужем, не всплыли наружу тоже. Кто знает, что мне удасться найти еще в его кабинете?
Комиссар взял деньги и ушел, но все равно было не по себе. Боже, как хорошо, что у меня была в свое время пятерка по криминалистике в университете, иначе я уже сидела бы в прекрасной цивилизованной французской тюряге, которой так гордился комиссар. Он бы не выпустил меня, пока не забрал все, что можно.
12. Ольга
Похороны удались на славу! Погода была чудесная! Солнечно, безветренно, тихо. Во Франции даже кладбища красивые! По крайней мере то, на котором хоронили сегодня этих двух уродов. Я пришла только потому, что хотела лично убедиться, что их закопали.
Народу было немного, в основном со стороны Анвареса. Три жены- это вам не шутки! Его детей я даже считать не стала. Стремление к размножению у Хесуса было феноменальным. Стало даже немного грустно, столько малышей останутся без отца.
Жены были одна краше другой и смотрели на меня с такой ненавистью, просто пиздец! Будь их воля, закопали бы и меня где-нибудь рядышком! Или наоборот подальше? Не залезь он на меня, был бы живее всех живых. А я ведь чуть не примкнула к его гарему! Моя самооценка вознеслась на Небеса. Даже чуть выше. Он бы мне тоже штук пять ребятишек настрогал, не меньше, потому что судя по количеству детей, он со своих жен не слазил совсем. Горячий мужчина, но смерть остудила даже его.
Родственников тоже было достаточно много. Прям как в мексиканском сериале.
Над гробом Вирьена рыдал только Жак, тот еще актеришка! Жалко пацана. Остался без гроша. Даже его тачка стояла теперь уже в моем гараже. Надо отдать ему что ли, на память.
