И она снова стала работать над материалами для рубрики "Глаза и уши". Среди них, конечно, сообщение о предстоящем бале и история о том, как Уинстон Эгберт на занятии по вождению выехал на полосу встречного движения. Подумав об Уинстоне, она вдруг вспомнила последнюю строчку в одном из писем Джорджа:
"Р.Р.S. Передай привет моему дружку Уинстону".
А такой ли уж хороший приятель этот Уинстон? Элизабет решила проверить.
* * *
- Конечно, Лиз, я знал, что Джордж переписывается с Инид, - Уинстон сутуло сидел на верхних местах трибуны и наблюдал за тренировкой по баскетболу, - но никогда не видел в этом ничего плохого. Ну, вроде того, что он и Инид... Как бы это сказать, м-м...
- Я поняла тебя, Уин. Ты знал, что они просто друзья и что Инид хочет помочь Джорджу.
- Ну да, вот именно. - Он облегченно вздохнул. Несмотря на свое шутовство, Уинстон был очень скромным парнем.
Элизабет набрала в легкие побольше воздуха и ринулась, как в омут:
- Уин, а не могло так случиться, что ты сказал Ронни Эдвардсу про письма?
Уинстон растерянно уставился на нее:
- С чего бы это я стал ему говорить? Я его совсем не знаю. Да и вообще, при чем тут Ронни? - И он снова повернулся к площадке. - Эй, Уилкинз, отличный боковой бросок! Далеко пойдешь! - заорал он.
Тодд широко улыбнулся и послал Элизабет воздушный поцелуй. Даже сейчас, весь взмыленный, в мокрой майке, прилипшей к телу, он восхищал ее.
- Дело в том, - продолжала она, - что кто-то сказал Ронни про письма, а Инид думает, что это я.
- Вот черт! Плохо дело, Лиз.
- И не говори, - вздохнула она.
- Что же ты собираешься делать?
- Хочу найти виновного.
- Но ты же не думаешь, что это я?
- Я уверена, ты бы никогда не сделал этого по злому умыслу, Уин. Может, просто как-то случайно выскользнуло?
- Да что ты, Лиз! Я дал слово Джорджу, что никому не скажу. Он же понимал, что Инид не будет в восторге, если кто-нибудь узнает. Надо же, в какую она передрягу попала... А Джордж, между прочим, отличный парень. Он здорово изменился. Жду не дождусь, когда он вернется в Ласковую Долину.
- Похоже, Инид ему не безразлична.
- Ну конечно. А мы с Джорджем друзья. В моем представлении друг не выбалтывает чужие тайны направо и налево. Я знаю, меня считают трепачом, но, когда надо, я умею держать язык за зубами.
Уин сразу вырос в глазах Элизабет. Она вдруг поняла, что сейчас перед ней совсем другой Уинстон: чуткий, благородный и честный. Немногие знают его с этой стороны. А вот ей посчастливилось. Как жаль, что для Джессики он лишь зануда, который в нее безнадежно влюблен. По мнению Элизабет, Уинстон куда лучше этого воображалы Брюса Пэтмена, который разъезжает в своем шикарном "порше" и ведет себя с наглой заносчивостью.
- Я верю тебе, Уин, - сказала она и, наклонившись, поцеловала его в щеку.
- Ты там полегче, Эгберт! - добродушно крикнул Тодд из-под корзины. - Это моя девушка!
"Если бы Уинстон еще сильнее покраснел, - подумала Элизабет, - на нем можно было бы нарисовать белую полосу и поставить вместо стоп-сигнала на дороге".
10
Тодд протянул руку через столик в молочном баре, где они сидели с Элизабет, и пальцы их сплелись.
- Лиз, - сказал он, - что-то я не вижу счастья на твоем лице. Ведь ты сегодня идешь на бал с самым классным парнем на всем Западном побережье.
Она через силу улыбнулась:
- Так, значит, я иду с Бертом Рейнолдзом*?
*Американский киноактер.
Тодд рассмеялся:
- Вот за это я тебя и люблю: ты умеешь шутить даже в плохом настроении.
- Да уж, я такая. Вслух смеюсь, а про себя плачу. - Улыбка исчезла с ее лица. - Что мне делать, Тодд? Я уже все испробовала - Инид не желает со мной говорить.
Накануне она заходила к Инид домой после школы. Надеялась застать подругу одну, чтобы та не смогла уйти от разговора. Но Элизабет даже на порог не пустили. Мать сказала, что Инид плохо себя чувствует и гостей не принимает. Гостей! С каких это пор Элизабет стала просто гостьей? Она сошла со ступенек вся в слезах, ослепленная горем, и по дороге домой чуть не сшибла младшего братишку Инид, который катался на велосипеде перед домом.
- Ты сделала, что могла, - успокаивал ее Тодд. - Что ты еще можешь придумать, если она не хочет верить, что ты не виновата?
- Что-то здесь не так, Тодд. Это совсем не похоже на Инид. Она никогда раньше так долго на меня не сердилась. Такое впечатление, что кто-то все время подливает масла в огонь. Но не могу даже себе представить, кто так чудовищно развлекается.
Тодд пожал плечами и отправил в рот горсть хрустящего картофеля:
- Настоящий друг не будет верить клевете долго. И если Инид действительно тебя любит - она сама придет.
- Надеюсь, ты прав, Тодд, - вздохнула Элизабет. - Джес говорит, хорошо, что мы с Инид расстались. А я так по ней скучаю!
- Я бы не назвал твою сестру лучшим в мире экспертом по вопросам дружбы, заметил Тодд. - Ты помнишь, как она нас чуть навсегда не поссорила?
Не так давно Джессика чего только не предпринимала, чтобы разлучить сестру с Тоддом. Говорила ему, что Элизабет занята другими мальчиками, где уж ему добиться ее внимания. А сестре рассказала историю, как Тодд домогался ее, хотя на самом деле он лишь нехотя поцеловал ее в щеку. С тех пор Тодд не верил ни единому ее слову.
- Джессика хочет, как лучше, - защищала свою сестру Элизабет. - Она пыталась поговорить с Инид из добрых побуждений.
- В это я как раз и не верю. Во всяком случае, я не стал бы слушать Джессику, - предостерег ее Тодд, - а полагался бы на собственные чувства.
- Я просто не знаю, во что мне верить. Не вижу никакого выхода.
- Главное, чтобы ты увидела вход, через который входят на бал. Тогда все будет в порядке. Расслабься и забудь обо всем на один вечер, о'кэй?
- Если бы все было так просто! Как я смогу веселиться, зная, что Инид сидит дома, убитая горем? Конечно, я не виновата перед ней, но все равно я буду себя ужасно чувствовать.
- Я тебя понимаю, - сказал Тодд. - Как-то в детстве мой брат заболел на праздник Хэллоуин*. Мы с ребятами пошли по соседям собирать подарки, а он лежал дома в постели. Можешь представить, каково ему было. Весь вечер я чувствовал, что надо было остаться с ним. - Он усмехнулся. - Но, правда, он не остался в убытке - я ему отдал почти все свои леденцы.
*Канун Дня всех святых, празднуется 31 октября.
- Я так рада, Тодд, что ты меня понимаешь. - Она сжала его руку. Надеюсь, я не слишком тебя огорчаю сегодня своим невеселым настроением.
- Ты прекрасно знаешь мой вкус. - Его карие глаза вспыхнули. - Я обожаю грустных блондинок.
- Спасибо!
Элизабет бросила в него бумажной салфеткой, начав поединок, который, правда, быстро закончился победой Тодда - тринадцать салфеток против восьми.
Когда они вышли на автостоянку, Тодд обнял ее за плечи. Она подняла лицо и подставила ему губы. Его поцелуи Элизабет любила больше всего на свете. Они были, как сам Тодд - сильные и в то же время такие нежные. На этот раз сочетание жареного картофеля и молочного коктейля с ванилью придавали поцелую сладко-соленый вкус. Она хотела бы оставаться в его объятиях целую вечность, всегда...
- Мама сказала, если мы не уберем свои комнаты, на бал не пойдем! выпалила Джессика, налетев на сестру у самого порога. - Ты можешь поверить? Средневековье какое-то. Я чувствую себя Золушкой!
Элизабет пожала плечами:
- Ну и что такого? У нас до сборов еще куча времени.
- Тебе легко говорить. У тебя в комнате всегда до отвращения чисто. А у меня уборка займет лет сто, - причитала она. - Это нечестно. Кому какое дело, что творится у меня в комнате? Никто туда не заглядывает, кроме меня.
- Ты и сама к себе не часто заглядываешь, - сказала Элизабет. - Большую часть времени торчишь в моей комнате. Умудряешься еще и у меня перевернуть все вверх дном. А между прочим, Джес, каждый человек имеет право хоть иногда побыть один.
- М-м, - протянула Джессика и бросила на сестру подозрительно робкий взгляд.
Последние несколько дней она вела себя до странности скрытно. "Ума не приложу, - думала Элизабет, - что она опять затевает?" Но гадать бесполезно, от Джессики все равно ничего не добьешься.
Джессика ушла в свою спальню, а Элизабет стала прибираться у себя. Ставила на полки книги, складывала газеты. Элизабет вечно что-нибудь записывала или делала какие-то пометки, поэтому на полу иногда валялись блокноты и листы с печатным текстом. Вот и сейчас она наклонилась за каким-то листком и случайно заметила краешек бледно-голубого конверта, торчавший из-под кровати.
Одно из писем Джорджа!
Значит, все это время оно пролежало там. У Элизабет закружилась голова, засосало под ложечкой. Кто угодно мог зайти в комнату и прочитать это письмо.
Нет, не кто угодно.
Кроме матери в ее комнату мог зайти только один человек, Джессика.
И сразу все стало чудовищно ясно. Элизабет не сомневалась: Джес прочла письмо и рассказала о нем Ронни. Вот почему она так странно себя ведет последнее время. Элизабет слишком хорошо знала свою сестру, и недолго ломала голову, почему она это сделала. Джессика решила во что бы то ни стало получить корону королевы бала. И не пощадила бы никого, кто оказался у нее на пути. И уж конечно, не Инид.
