— Когда я был молодым и впервые встретился с Брид, она была самым чудесным существом из всех, кого я когда-либо встречал. Экзотическим. Красавицей. Я думал, что она из тинкеров. Так называют в Шотландии цыган. Но она не была цыганкой.
Он закрыл глаза. Бет внимательно изучала деда. У него было красивое и волевое лицо. Цвет его обветренного лица резко контрастировал с сединой волос. Он был высоким, сухопарым. Его руки, сжимавшие подлокотники кресла, были сильными, скорее руками рабочего человека, чем доктора.
— Она до сих пор нужна мне, Бет. — Его восклицание было выстраданным. — Несмотря на все, что она сделала, я все еще одержим ею! Я зову ее к себе, но она не отзывается.
— Кто она? — Голос Бет был не громче шепота.
Он пожал плечами.
— Бройчан был главным друидом и приемным отцом короля Брюда. Он был человеком, который противостоял святому Коламбу, когда тот пришел от Ионы, чтобы обратить пиктов в свою веру. Насколько я знаю, он был очень могущественным волшебником.
Бет посмотрела на Джайлса. Тот хмурился.
— Вы хотите сказать, что этот Бройчан является чем-то вроде призрака? Что он преследует Брид, как Брид преследует вас? — спросил он наконец.
— А кто же сама Брид? — вклинилась в разговор Бет.
— Брид является дочерью сестры Бройчана. — Адам не открывал глаза.
— Значит, — Джайлс заколебался, осторожно подбирая слова, — вы хотите сказать, что Брид тоже призрак?
— Нет! — Адам выпрямился в кресле, его глаза наполнились гневом. — Нет, она не призрак! Как она может быть призраком?
Они переглянулись.
— Тогда кто же она? — настаивал Джайлс.
— Принцесса пиктов. Она обучалась искусству менестрелей и знаниям друидов и посещала нечто вроде специального колледжа. Обучение длится девятнадцать лет, но она не выдержала. Она нарушила священную клятву. И пошла за мной, а Бройчан проклял ее. — Адам смотрел в пространство, глаза его были неподвижными, такое ощущение, что он сверяет излагаемые им факты с неким списком в своей голове. — Я изучил много книг и понял кое-что. Дикая и прекрасная цыганская девушка — так я думал о Брид в молодости. Но она была чем-то большим. Она обладала силой и знанием чего-то такого, что было неведомо нам. Опасной силой и опасным знанием.
Джайлс посмотрел на Бет и усмехнулся. Потом покрутил пальцем у виска. Бет нахмурилась. Ей пришло в голову то же самое. Она засомневалась, в своем ли уме дедушка. Она откашлялась.
— Ты хочешь сказать, что эти люди, этот колледж существуют и сейчас?
— Существуют все, Бет. В параллельных мирах. Ты помнишь твои «Четыре четверти»? Это прекрасное изречение о времени? Посмотри его.
Она прикусила губу и пожала плечами.
— И Брид может путешествовать в этих измерениях?
Он кивнул, все еще глядя в даль.
— Думаю, она обречена быть странницей. У нее феноменальная память. Но еще у нее есть дар видения, и она научилась трансформироваться. Фернес отметил это. Он не мог поверить в такое.
— Фернес? — Джайлс наконец поднял свою чашечку кофе и посмотрел на Бет.
— Фернес был врачом, который вел ее историю болезни, когда она болела. — Адам резко повернулся к нему лицом. — Вы думаете, что я сумасшедший, не так ли? Я вас не виню. Почему вы должны мне верить? Это невероятно, но она может превратиться в кошку. — Адам встал и начал ходить взад и вперед. — Обо всем этом есть в книгах. — Он махнул рукой в сторону стола. — Вы изучаете животное и медитируете с ним, потом покидаете свое тело в состоянии транса и сливаетесь с ним. Вы можете превратиться в кого угодно: в орла, лошадь, лосося, в змею… Что такое, девочка? — Он вдруг заметил, как побелело лицо его внучки, и услышал ее вздох.
Бет кусала губы.
— На меня напала кошка. Дома. В Пен-и-Эффорде. Наш сосед сказал, что на бабушку Джейн тоже однажды напала кошка… — Ее голос затих.
— Ты же не думаешь, что это была она? — Джайлс не верил.
Бет нахмурилась. С одной стороны, она была напугана, с другой — так же, как и он, настроена скептически. — Похоже, ты изучал эту самую трансформацию. — Она старалась говорить спокойно, понимая, что с ней может случиться истерика. — Сам-то ты пробовал, дедушка?
Он покачал головой.
— Я пока еще не научился мыслить однопланово. У меня слабая подготовка. Но надо учиться. Я должен найти ее. Должен убедиться, что она не виновата. Ею овладел этот негодяй Бройчан. Я должен знать, что она более не опасна для Лизы и для тебя, Бет. Поэтому мне нужно найти ее.
— А если Бройчан за тобой охотится? — Бет не знала, куда глядеть. Ей не верилось, что она участвует в подобном разговоре.
Он грустно посмотрел на нее.
— Тебе кажется, что это нелепая шутка, не так ли, Бет? Спроси свою бабку. Она расскажет. Призови на помощь свои мозги, используй воображение, если ума не хватает. Я удивлен, воспитана ею, а воображение не развито.
Бет отвела глаза, уязвленная его словами.
— Я широко мыслю, — защищалась она, — просто раньше я не понимала, что все это возможно в реальности.
— Ты слышала про Эйнштейна?
— Да, конечно. Я…
— Слышала о квантовой физике?
— Не понимаю…
— Нет. Не слышала. Но это не означает, что ее не существует. Одна из ошибок нашего времени состоит в том, что принято полагаться только на доказательства, подтверждающие существование чего-либо. Моя профессия в особенности подвержена этому, и справедливо. Меня обучали эмпирической науке. — Он снова опустился в кресло. — Но мы ошибаемся, игнорируя все, чего не можем объяснить, и отбрасываем то, что не вписывается в так называемую экспериментальную науку, считая это несуществующим вовсе. Это так самонадеянно. — Он подался вперед и ударил кулаком по столу. — Но рад заметить, что такое отношение меняется. — Он снова взмахнул рукой, на этот раз в сторону книг и журналов, разложенных на столе. — Если обратиться к ним, то там можно найти замечательное сочетание науки и того, что никак не назовешь научным. Сочетание науки, философии и таких наук, которые невозможно объяснить рационально. — Мгновение он молчал; потом продолжил, медленно, словно говорил с не очень умным ребенком. — Я видел женщину, которая жила во времена Коламба, то есть в шестом веке нашей эры, которая была такая же осязаемая и реальная, как вы оба. — Он кивнул на Джайлса, который изо всех сил старался скрыть свой скептицизм. — Я разговаривал с ней, прикасался к ней, и да, я с ней спал. Я не сумасшедший. Я не маньяк, хотя вы, молодой человек, продолжаете так думать. И я не вступал в сговор с дьяволом, как думает ваш друг Кен Макларен. — Он снова резко встал. — Сегодня я был в Эдинбурге, занимался в университетской библиотеке и очень устал. Хочу спать. Поэтому, если вы оба меня извините, я вас оставлю. И вам незачем приезжать сюда еще раз. Не люблю, когда надо мной смеются.
Как только они сели в машину, Джайлс громко свистнул. Он ударил кулаком по приборной доске.
— Ну и чудак!
Бет слегка улыбнулась, наполовину соглашаясь с ним, наполовину озадаченная.
— Хотелось бы верить.
— Я ему не верю!
Она пожала плечами.
— Джайлс. Пожалуйста, не теперь. — Она закрыла глаза. Потом потянулась к дверной ручке. — Послушай, я устала. Может, поведешь машину?
— Конечно. — Он протянул руку и коснулся ее щеки. Мгновение они смотрели друг на друга в темноте, и Джайлс, переполненный любовью и нежностью, наклонился и ласково поцеловал ее в губы. — Прости, Бет. Это вовсе не смешно, не так ли? Возможно, что старик опасен сам для себя. Поехали в отель. — Он выбрался из машины и обошел ее сзади.
Бет с минуту не шевелилась. Ее тревога за Адама улетучилась после поцелуя Джайлса. Она закрыла глаза и обхватила себя руками, наслаждаясь теплом в салоне машины. Потом неохотно потянулась к ручке и, открыв дверь, выбралась на холодный ветер. В доме уже погасли все огни. Ночь была очень тихой.
Она поежилась.
— Бедный дедушка.
Рычание, донесшееся из кустов рододендронов позади нее, было таким тихим, что она подумала, будто ей почудилось. Она остановилась. По спине у нее от страха пробежали мурашки.
— Джайлс!
Он обошел машину и стоял рядом с ней.
— Что такое? — Она чувствовала его тепло и надежность.
— Послушай. — Она затаила дыхание. — О, Боже! Слушай.
— Бет, ты не должна поддаваться всему этому. — Он обнял ее за плечи и прижал к себе. — Это ветер. Ну же, садись. Надо вернуться до дождя.
Теперь рычание стало громче, и он тоже услышал. Они замерли.
— О Боже, Джайлс. Это она!
Он сглотнул, всматриваясь в темноту.
— Садись, быстро, — прошептал он, втолкнув ее в машину. — И запри дверь.
— А как же ты?
— Я обойду с другой стороны. Все нормально. Это какое-то животное, вот и все. Возможно, барсук, или ежик, или еще кто-то. — Он тихо закрыл за ней дверь, запер ее и повернулся лицом к кустам, но ничего не увидел. Ветер резко усилился, и он мог видеть лишь то, как раскачивались ветви деревьев, колыхалась трава и хлопали тяжелые листья рододендрона.
