— Нет, она в тысячах километров отсюда. Что она может сделать? Все-таки придется поехать мне. Мы даже не знаем, что там случилось. Может, он просто расстроен. Или заболел.
Или вызвал какого-нибудь демона в свой дом в горах.
Через двадцать минут они уехали. Дейв дал им термос с кофе и пакет с сандвичами со слегка поджаренной говядиной, смазанными маслом и горчицей. — Это вместо ужина. Мне бы не хотелось, чтобы мои гости умерли голодной смертью. Это плохо отразится на моей репутации. — Он внимательно посмотрел на обоих, когда передавал Бет ключи от машины. — Сколько виски вы выпили сегодня вечером перед ужином?
Бет успокаивающе улыбнулась.
— Совсем немного, Дейв, поверь мне. Честно, со мной все в порядке.
— Надеюсь, что это так. Я не хочу потерять свой последний приработок.
— Ничего не случится.
Бет вела машину быстро, но осторожно по темным извилистым дорогам, чувствуя каждой клеточкой, что Джайлс, сидевший рядом с ней, был непривычно молчалив. Свет фар прорезал окружающую их местность на каждом повороте, выхватывая из темноты скалы и водоемы. Они ехали километр за километром, а навстречу им не попалось ни одной машины. Затем они наконец свернули на шоссе А9.
— Почти приехали. — Она рискнула нарушить молчание.
— Поезжай медленнее. Торопиться нет необходимости.
— Чем быстрее приедем туда, тем быстрее уедем. — Костяшки ее пальцев, сжимавшие руль, побелели. Они свернули с главной дороги и снова направились на восток. На ветровое стекло упали капли дождя, и она поняла, что луна исчезла за дождевой тучей. — Сколько сейчас времени?
— Чуть больше девяти. А Макларен встретит нас там?
Она кивнула, внимательно следя за узкими поворотами на дороге. Лиственницы и сосны прижимались к крутым уступам по обоим краям гудронированной дороги, а свет фар уходил в небо, когда они начали крутой подъем.
Когда они наконец подъехали к дому, машины пастора там не было. Бет поставила машину возле синего «пежо» Адама и выключила двигатель. Света в доме не было.
Джайлс посмотрел сквозь мокрое ветровое стекло.
— Ты уверена, что поняла его правильно? Может, надо было поехать к дому пастора?
Бет покачала головой. Все внутри ее переворачивалось от дурного предчувствия. Она выбралась из машины и застыла на мгновение, глубоко вдыхая свежий холодный воздух.
— Нет. Он сказал сюда. Шиллинг-Хауз.
Она стояла, неподвижно. Джайлс выбрался из машины, обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
— Все будет нормально. Макларен, наверное, уже в пути. Я думаю, он не предполагал, что мы приедем так быстро. — Он крепко взял ее за руку и повел в обход дома к задней двери.
Из кухонных окон лился свет, и почти сразу же они увидели Адама, который стоял возле кухонного стола и смотрел на что-то, лежащее перед ним. Бет посмотрела на Джайлса.
— Мне постучать?
Он кивнул.
Адам испуганно поднял глаза, услышав стук. Потом медленно подошел к двери и открыл ее.
— Итак, молодая леди, Кен сказал, что ты была здесь. — Он не улыбался. — Проходите внутрь. Ты и твой молодой человек. — Он внимательно посмотрел на Джайлса. — Вы дураки. Оба.
— Мы хотели убедиться, что с тобой все в порядке, — виновато сказала Бет, когда Адам закрыл за ними дверь. Она нервно оглядела кухню. Та выглядела почти так же, как в первое их посещение, но на этот раз в очаге стоял чайник, и Адам водрузил на стол среди книг кружку и банку с растворимым кофе.
— Я в порядке. — Он стоял без движения и смотрел на них.
— Мы приезжали вчера, потому что я волновалась. Дверь была не заперта, и все выглядело так, будто ты отсутствовал уже давно. — Она вдруг заметила, что тарелка с остатками еды исчезла с сушилки. Видимо, Кен Макларен выбросил все, прежде чем вернуться домой.
— И вам понадобилось вмешаться. — Адам говорил вполне спокойно. — Бет, дорогая. Я не хотел, чтобы ты приезжала сюда по очень серьезной причине. Я не так уж стар и беспомощен и могу о себе позаботиться. Я нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Я пытался защитить тебя. — Он глубоко вздохнул. — Но теперь, когда ты здесь, придется рассказать тебе всю историю. — Он взял кофейник и снял с крючков на буфете еще две кружки. — Я отослал Кена домой. Он предупредил меня о том, что позвонил вам. Он довольно приятный молодой человек, но несерьезно относится к тому, что я делаю. Он не понимает. Лучше не посвящать его в мои дела.
— А что вы делаете, доктор? — заговорил наконец Джайлс.
Адам приподнял бровь. Его карие глаза ожили, когда он заливал кофе горячей водой.
— Доктор Джекилл или доктор Франкенштейн? Я вижу направление ваших мыслей, молодой человек… Как, вы говорите, вас зовут? Нет, я не создаю чудовищ. — Он замолчал, капли воды с чайной ложки капали на стол, а он мгновение сидел, глядя в пространство. — А может быть, это и так. Кто знает?
Повернувшись, Адам пошел впереди них в свою гостиную и плюхнулся на диван. Взглянув на Джайлса, Бет пошла за ним. Джайлс взял две оставшиеся кружки.
Все трое посидели минуту или две молча, освещаемые мягким светом настольной лампы в углу комнаты. Ветер за окном усилился, и они слышали стук капель дождя по стеклу.
Адам очнулся и посмотрел на Бет.
— Я не думаю, что Лиза много рассказывала тебе обо мне, — медленно начал он. — Зачем? Я никогда не был тебе настоящим дедушкой.
Бет пожала плечами.
— Кое-что она все же рассказывала.
— Она когда-нибудь рассказывала тебе о Брид?
— Нет, — сказала она осторожно.
Адам вздохнул. Последовала длительная пауза, потом он начал говорить. В комнате стояла полная тишина, слышны были только шелест ветра под старой скошенной крышей и спокойный, почти монотонный голос Адама.
— Когда моя жена Джейн умерла, я проклял Брид. Я отослал ее в ту преисподнюю, откуда она явилась. Она убила твоего отца, Келома… — Его голос надломился, и он отвернулся, закрыв рукой глаза, глубоко вздохнул, а потом продолжил. — Она убила Фила Стивенсона. Она убила твою мать.
В комнате воцарилась продолжительная тишина. Бет смотрела на Адама, онемев от ужаса, ее глаза были устремлены на его лицо. Она буквально похолодела.
Закончив рассказ, Адам встал, подошел к окну и уставился в темноту.
— Я отвернулся от нее. Я не слушал ее мольбы. Я проклинал ее снова и снова. — Он замолчал, глядя в темноту сквозь свое отражение. — Я уехал в Америку. Я много пил.
Бет смотрела невидящим взглядом на полупустую бутылку «Лафроэга» на углу письменного стола.
— Потом я отправился в Бразилию. В Перу. В Боливию. Думал, что смогу забыть ее, но она все равно была со мной, в моих мыслях. Куда бы я ни поехал, я слышал, как она зовет меня: А-дам. — Он сказал это ее голосом. — Она умоляла меня пустить ее назад в мою жизнь, иначе Бройчан убьет ее. — Он снова замолчал.
Джайлс и Бет не мигая смотрели на него.
— Однажды меня подобрали на улице Ла Паса. До сих пор не знаю, что я там делал. Меня избили, ограбили, но я остался жив. Меня приютил шотландский священник. — Он грустно рассмеялся. — Католический священник. Мой отец со всем его узколобым пресвитерианством, несомненно, перевернулся в гробу, но этот человек оказался настоящим христианином. Он объяснил мне, что такое христианство и каким оно должно быть. Полным сострадания, прощения и любви. Когда я немного оправился, я пару лет работал в его миссии, все еще не совсем осознавая, кто я. Я знал свое имя. У меня был мой паспорт. Оказалось, что я носил его в нательном поясе, и грабители его не нашли. Но это было все, что я помнил. Посольство пыталось найти мою семью и мой адрес. Но я ведь продал дом, а семьи у меня не осталось. — Он не заметил обиду на лице Бет и продолжал, сосредоточившись на далекой точке в своей памяти. — Потом Брид вернулась. Я снова начал различать ее голос, все сильнее и сильнее. Бройчан был близко. Она панически его боялась. Я понял, что должен вернуться. Отец Джон одолжил мне денег на перелет в Англию. — Он снова помолчал. — Когда я вернулся, моя память начала постепенно восстанавливаться, но очень отрывочно. Я нашел нескольких своих друзей. Роберта Хардинга, моего бывшего партнера. Я отыскал своего адвоката. Я нашел свой банк и обнаружил, что у меня достаточно много денег. Я отослал отцу Джону деньги, которые брал у него, и добавил к ним кругленькую сумму на его миссию. Затем немного поболтался, не зная, куда податься. И не мог выкинуть из головы Брид. Я слышал, как она зовет меня, умоляет. Поэтому я вернулся в Шотландию. — Последовало еще одно продолжительное молчание. — Я очень многое забыл. Практически все. Но постепенно память вернулась. Смерти. Убийства. Но что бы она ни сделала, как бы ни был я зол на нее, я начал понимать, что она делала это ради любви ко мне. Она пришла из мира, где люди думают совсем по-другому. Она не осознавала, насколько жестокой и злобной она была. — Он помолчал, словно собираясь с мыслями. — Я должен простить ее. Это будет по-христиански. Я должен освободить ее. Спасти ее от Бройчана. Но теперь я не могу ее найти. — Он подошел к креслу, стоящему возле железной печки, в которой горели дрова, и уселся в него.
