— Знаете, чего бы мне на самом деле хотелось?
— Да, мисс?
— Побольше узнать о вас.
— Боюсь, что вам будет скучно.
Она зажала руки между колен.
— Не будет. Вы — нечто невероятное. Специалист по обезвреживанию бомб, пилот вертолета. Дворецкий. И посудомойка.
Он хмыкнул.
— Отдельные из этих видов деятельности требуют большей квалификации, чем другие.
Они вместе рассмеялись. При искусственном свете ее волосы гармонировали с оранжево-красным сверканием медной кухонной утвари шеф-повара. Кудри у нее плясали даже тогда, когда она замирала, затаив дыхание и мягко глядя на него.
— А разве мы не можем быть просто друзьями?
Но он никогда не сможет себя этим ограничить, тем более, все уже началось. Он ей об этом скажет. Да и тот поцелуй, в который они оба вложили себя, должен был бы уже обо всем сказать. Очевидно, ей не хочется об этом слышать.
Этой женщине нужна любовь, преданность, страсть. А она говорит о «дружбе».
Рейли подавил ухмылку. Вернувшись к раковине, он погрузил руки до запястей в горячую воду. Шаря в мыльной воде и ища, что бы помыть, он ухватился за ножи.
— Вы хорошо ладите с детьми, — заметила она.
Этот неожиданный комплимент его порадовал. Дети играли для нее важную роль.
— Вы о них мечтаете, мисс?
— О своих собственных? — Она пожала плечами. — Сначала мне нужно выйти замуж.
— А об этом вы не мечтаете?
— Я в это не верю.
Он внимательно на нее посмотрел. Она же демонстративно развела руки.
— А как же тогда ваша госпожа? Она довольно четко нацелена на брак.
— Моя госпожа? — Мелисса улыбнулась и поправила его: — В Америке она просто мой работодатель. Госпожу следует искать в другом месте.
— Госпожа-властительница. Возлюбленная мужчины.
— Возлюбленная женатого мужчины, — быстро выговорила Мелисса, чтобы ему в голову не пришло что-то лишнее.
А оно уже пришло ему в голову. Оно преследовало его, как мысль о недоделанной работе, требуя, чтобы он привел все дела в порядок. Возлюбленная. Любовница. Жена. Кем она станет? Или он будет думать о ней много лет с того момента, как она исчезнет? Жизнь ее была неразрывно связана с жизнью и действиями графини. А его жизнь обрела якорь здесь. Так что лучше думать только о работе.
Воцарилась тишина. Мыльные пузыри лопались с треском, напоминающим шум в радиоэфире. Мелисса скрестила ноги, а он глядел на воду, ощущая каждое ее движение. Словно разряжая бомбу, он избирал наиболее безопасный образ действий, боясь, что малейшая ошибка поднимет ее с места и прогонит прочь.
Но они были просто мужчиной и женщиной, сидящими ночью наедине на кухне, так что речь вовсе не шла о жизни и смерти.
— Тут мило, — окинула она взглядом кухню. Мелисса настоятельно жаждала, чтобы между ними установились чисто дружеские отношения.
— Вы раньше тут не были.
— На кухне — нет.
Увы, была. Он в воображении сажал ее за этот стол напротив себя, и они попивали чай, в то время, как дом отходил ко сну, а она была частью его жизни, нужная, настоящая.
Рейли попытался представить себе, что будет, если она исчезнет, а комната наполнится призраками воспоминаний. Так же, как его до сих пор преследуют выпады Клары. «Ты не отсюда!»
Он из Бедфорд-хауза. Он в нем работает. И не хочет лишиться этой работы из-за какой-то глупой выходки.
— Отчего вы нахмурились?
Рейли оторвал взгляд от мойки.
— Ни от чего, мисс.
Ей, казалось, было достаточно наблюдать за тем, как он работает. А он сейчас хотел, чтобы она убралась ко всем чертям. А если не уберется, то он начнет верить в то, что инстинкт его не подвел. Она тоже отсюда. Она оттуда, откуда и он.
Мелисса вздернула головку. Он почувствовал, как стиснуло грудь, когда она ему улыбнулась через отражение в окне. Она красивая женщина. А когда она общается с девочкой, то вся ее любящая натура светится, словно солнце. С другими же она уходит в себя и становится незаметной, компетентной женщиной, которая следит за тем, чтобы всем было хорошо. А кто проследит затем, чтобы ей было хорошо?
Он проследит. Он обязан.
Где-то в глубине души эта решимость забавляла Рейли. Он был готов совершить прыжок, не зная, где приземлится. Неважно. Любить женщину все равно, что разряжать бомбу. Надо решиться и действовать. Часто его жизнь зависела от правильно выбранного проводка. И когда инстинкты громко дали знать о себе, он им последовал; он будет укорять себя всю свою жизнь, если позволит ей уйти. Вот только как ее удержать?
И вдруг он отчетливо понял — как. Он прижмет ее близко-близко, поцелует, еще крепче, еще горячее. И если он правильно ее чувствует, то сможет заранее предугадать, как она себя поведет. И как потом помчится прочь.
Есть только два способа заставить ее остаться. Либо угощать ее чаем, либо проследить за тем, чтобы графиня осталась в этом доме и вышла замуж за Реджи. На данный момент он выбрал чай.
— Значит, вы уверены в том, что не хотите чаю, мисс?
— Вы же знаете, что я Мелисса.
— Ребенок зовет вас «мисс».
— Это своего рода прозвище. Она не могла выговорить «Мелисса», когда ей было два года.
— Тогда это обращение относится лично к вам. Мисс.
Ее глаза чуточку расширились. Больше это слово не было обозначением ее гражданского состояния, оно было ключом, пропуском.
Мелисса засуетилась.
— Я вам мешаю.
— Я бы не стал утверждать ничего подобного, мисс.
Она нахмурилась. Каким-то образом выходило так, что их разговор отклонялся от заранее запланированного направления.
— Итак, вы против брака, — заявил он.
— Для кого-то он и хорош, — ответила Мелисса. — Я просто не верю в его прочность.
А многие видят смысл в том, чтобы любить одного человека всю жизнь, подумал Рейли. Многие об этом только и мечтают.
— Мои родители были женаты лет сорок, когда умерла мама.
— Печально слышать.
— Это случилось несколько лет назад, мисс. — Он обернулся, не услышав ответа. Она в это время уставилась в потолок.
— Минутку. Если они были женаты сорок лет, то вам, должно быть…
— Тридцать шесть. Я самый старший из троих сыновей.
— А!
— Надеюсь, что вы не сочтете за обиду, если я не поинтересуюсь вашим возрастом. Я обнаружил, что женщины не всегда относятся к этому положительно.
Она рассмеялась, очарованная намеком на флирт в этих словах. Рейли никогда не считал себя знатоком женщин. Но сейчас он готов был сыграть самого Мела Гибсона, если это вызовет ее улыбку.
— А как насчет ваших родителей?
— Насчет моих? — весело переспросила она.
— Ну, если вы мне скажете, как долго они женаты, я, возможно, догадаюсь; сколько вам лет.
Улыбка исчезла.
— Что вам даст срок в два года?
Рейли смотрел ей прямо в глаза, зная, что иначе она отвернется.
— Разбитая семейная жизнь?
— Точнее, разомкнутая. Распавшаяся. — Она пожала плечами и сползла со стола. Не зная, куда идти и чем занять руки, она подошла к мойке и стала подавать Рейли тарелки, избегая его взгляда.
— Любовь исчезает. Дети — нет. Даже разбитые семьи могут помочь, если дети знают, что всегда есть кто-то, на кого они могут положиться.
— Такое нужно каждому.
Она покачала головой.
— Не мне. Я это переросла. Я научилась не ждать того, что никогда не случится. И прекрасно обхожусь без посторонней помощи.
— С огромным запасом нерастраченной любви. — Она так хотела делиться любовью, и всю ее она отдала ребенку. — И потому вы стали няней?
Улыбка тотчас же превратилась в лучистое сияние.
— Как только я увидела Аврору, я уже знала, что не смогу с ней расстаться.
Примерно то же самое почувствовал Рейли, когда увидел Мелиссу.
— А что случится, когда она вырастет?
— Вы думаете, я слишком к ней привязана?
— Я этого не говорил, мисс.
— Знаю, что в один прекрасный день она пойдет в школу. Сна умна и сообразительна до предела. Но вначале Хелена должна выйти замуж и обосноваться где-то.
— С нею это может произойти скорее, чем вы думаете. — Если бы это от него зависело, он бы поженил Реджи хоть завтра. — Ваш работодатель обладает довольно односторонним мышлением.
— Я бы сказала, скорее «двухсторонним».
И они опять рассмеялись. На этот раз они обрадовались наступившей вслед за смехом тишине. Рейли подумал, а не купится ли Реджи на идею похищения невесты, скажем, на будущей неделе.
— Если позволите высказать мнение, мисс…
— Что? — Она так и разинула рот. Опершись локтем о стойку, она положила другую руку на отставленное вбок бедро. — Будто вам на что-то требуется мое разрешение! Я-то не графиня. А такая же рабочая лошадка, как и вы. — И она игриво ущипнула его за руку.
Рейли решил ей подыграть. Когда она перестала быть настороже, она становилась пикантной, бойкой и колюче-искристой, как только что отжатый апельсиновый сок, который он каждое утро готовил для Реджи. Он не скажет, что вчера в хозяйскую спальню подал два стакана; ему не хотелось шокировать Мелиссу. Правда, одно лишь предположение, как бы она вела себя в его постели, заставило его испытать в нижней части тела дрожь на грани боли. Господи, как же он ее хотел! Но на данный момент ему было выгоднее сохранить тот непринужденно-дружеский тон, который сам собой между ними установился. Такие минуты у него бывали очень редки, как, впрочем, и ответы на эротические мечты.
