Его слова были подобны взрыву от спички, поднесенной к канистре с бензином.
– Где, черт возьми, я была? А кто вы такой, черт возьми, чтобы допрашивать меня? – вскипела Чарли.
Они испепеляли друг друга взглядами. Сэм поспешно скрылся.
– Я занималась благотворительностью, – ледяным тоном продолжала она.
– А я потерял голову, обзванивая полицию, пожарную охрану и все службы «Скорой помощи». Что вы на это скажете?
Вопрос был явно не по адресу. Чарли сухо ответила:
– До свидания, – потом резко повернулась, села в машину и, обогнув дом, подъехала к боковой двери.
Ветеринар одобрил клетку для чайки и даже выстелил ее ватой. Чарли удалось внести клетку в дом и поставить около камина. Пока ветеринар осматривал крыло и накладывал шину, медсестра сделала чайке укол снотворного.
– Такую птицу трудно держать дома, если хотите, оставьте ее у нас, предложил он.
– Я сейчас не работаю, а ваши цены мне не по карману, – отказалась Чарли.
– Тогда мой сын отнесет клетку в машину. Вот инструкция по лечению. Она должна больше пить.
Чарли поспешила домой, так как не хотела приехать позже Фила, а он испортил такой замечательный, такой счастливый день.
В дверь что-то ударилось, и Чарли чуть ее приоткрыла – на пороге сидел Сэм, виновато виляя хвостиком. Каков хозяин, такова и свинья, подумала Чарли.
– Марш домой, – приказала она и махнула рукой в сторону соседнего дома. Отправляйся к своему поганому дружку.
Сэм недоуменно посмотрел на нее.
– Уходи, – еще громче повторила Чарли. Сэм, ничего не понимая, слез, пятясь задом, с веранды и заковылял обратно, огибая ограду.
– Вот так, – сказала Чарли и тут же спросила себя, зачем она это сделала. Нельзя винить чистоплотную, добропорядочную свинью в грехах хозяина. Она подошла к двери, но Сэма уже и след простыл.
Злясь на Фила и на себя, Чарли побрела обратно на кухню и пошарила по полкам. Кроме консервированных бобов в томате, никакой другой еды обнаружить не удалось. Чарли покачала головой, поискала еще, но ничего не нашла и приладила банку к электрической открывалке.
– Гренки и бобы, – бормотала она. – Господи, за что мне это?
Кто-то громко забарабанил в дверь.
– Это снова ты, Сэм? О'кей, я согласна на мировую. – Чарли, не глядя, открыла дверь. – Ладно, Сэм, входи. У меня, правда, нечего есть, но...
На пороге, улыбаясь, стоял мужчина. Это был агент, с которым Чарли проработала вместе почти восемь лет, и потому он ничему не удивлялся.
– Джеймс! – взвизгнула Чарли, кинулась ему на шею, чмокнула в щеку и втащила в дом.
– Вот как надо встречать своего агента, – одобрил он.
– Какими судьбами, Джеймс? – Он получил еще один поцелуй.
Джеймс Тервиллер, один из наиболее симпатичных музыкальных агентов, был толстячок, ростом неполных шести футов. В шляпе он выглядел лет на двадцать пять – тридцать, когда же шляпу снимал и обнаруживался венчик седых волос – на свои пятьдесят.
– Моя любимая скрипачка не появляется, а концерт в Бостоне через две недели. Вот я и решил заехать и выяснить. Боже, во имя всего святого, что у тебя с рукой? – Он взял ее больную руку. – Господи помилуй! Ударила, растянула?
Чарли отняла руку и спрятала ее за спину.
– Сломала, – призналась она.
– Боже мой!
– Ты разве не знал?
Джеймс отрицательно покачал головой.
– Но... Фил должен был тебе позвонить. Он сказал, что звонил. Ты действительно ничего не знал?
– Абсолютно. Это ужасно, Чарли. Подожди, я сверюсь со своими записями. Он развалился в кресле и пробежал глазами несколько страниц в записной книжке. – Когда ты сможешь снова играть?
– Недели через три, и то если повезет.
– Может, мне удастся договориться с Марией Шустер, – бормотал Джеймс, листая книжку. Не спрашивая разрешения, он взял телефон и набрал междугородный номер. Облокотившись на стол, Чарли стала слушать.
Да, Мария была дома. Она знает это произведение Чайковского, понимает, что играть с симфоническим оркестром – это для нее счастливый случай, и бесконечно благодарна милому Джеймсу. И для меня это тоже был бы счастливый случай, а теперь все лопнуло, меня будут считать ненадежным исполнителем. И этот отвратительный тип еще забыл позвонить и поставил меня в дурацкое положение. Проклятье!
– Слава Богу, – сообщил Джеймс, – Мария не занята, готова играть и рада выручить дорогую подругу Шарлотту.
– Еще бы ей не радоваться, – пробурчала себе под нос Чарли. Она знала конъюнктуру: в мире существовало примерно десять тысяч скрипачей, обладающих высокой техникой, но за неделю до концерта можно было положиться только на сорок семь из них. Хорошо или плохо вы играли в последний раз, не имело никакого значения, для импресарио важно было одно: можете ли вы играть сейчас. И если вы говорили, что вынуждены отказаться, так как сломали палец, смазав по роже одному нахалу, то в минуту губили свою деловую репутацию.
– Хорошо, что я заехал, – сказал Джеймс, засовывая записную книжку во внутренний карман пиджака. – Еще пара дней, и я очутился бы в безвыходном положении. Не беспокойся, Чарли. Так хорошо, как ты, никто не играет. Я постараюсь организовать тебе новое выступление, скажем, через пять-шесть недель. Идет?
Чарли знала, что его благие намерения не всегда увенчивались успехом: Джеймс был милый хлопотун, правда с именем в музыкальном мире; он ждал от жизни радостей, но редко их находил.
– Рассчитываю на тебя, – сказала Чарли. Джеймс поморщился, пожал плечами его волновало уже другое.
– Ты действительно живешь на отшибе, Шарлотта. Кругом нет ни одного мотеля, а уже поздно. Не мог бы я...
– ..переночевать здесь? Джеймс благодарно улыбнулся.
– Конечно, оставайся. Поспишь на диване.
– В моем возрасте?
Чарли фыркнула, удержавшись от смеха.
– А ты в своем обычном стиле, Джеймс! Мне казалось, ты обрадуешься и дивану.
– Я не такой уж старый, – обиделся он, – но, если ничего другого не предвидится, с удовольствием посплю и на диване. А как насчет обеда?
– Это я обеспечу, – снова рассмеялась Чарли. – « Я как раз собиралась обедать, а теперь мы все разделим на двоих. Как насчет гренков с бобами?
Она с трудом подавила улыбку: на лице Джеймса так ясно все, было написано, что, вероятно, по этой самой причине он лишился не одной выгодной сделки, подумала Чарли.
– Бобы?
– И гренки, – добавила она. – Очень питательно, с большим содержанием белка. Но если ты предпочитаешь что-то более прозаическое, то в двух милях отсюда есть неплохой ресторан.
Он с радостью согласился.
– Идет, но каждый платит за себя.
– Ты последний классный транжир, – засмеялась Чарли. – Через пару минут я буду готова, и мы отправимся.
Она хотела всего лишь причесаться, умыться и подмазать губы. Для Джеймса это сошло бы. Но, стоя перед зеркалом и пытаясь левой рукой расчесать волосы, она передумала. Для Джеймса специально одеваться не стоит, а вот назло этому чудовищу в доме напротив – да!
Пусть поревнует!
Чарли переоделась в облегающий голубой свитер и короткую, до середины бедер, юбку, попробовала сделать высокую прическу, но с одной рукой у нее ничего не получилось. Разозлившись, она оставила эти попытки и дала кудрям упасть самым естественным образом.
Джеймс уже проявлял нетерпение, хотя Чарли приводила себя в порядок всего три четверти часа. Она дала ему маленькое ожерелье из жемчуга – подарок бабушки – и попросила застегнуть.
– Ну и ну! Мы что, собираемся в увеселительное заведение?
– Да нет, – заверила его Чарли. – Это приятное местечко, вполне приличное. Ты что, не можешь застегнуть?
– В свое время я перезастегивал их тысячи, – похвастался Джеймс, но тут же поостыл и, застегнув наконец ожерелье, добавил:
– У меня такое впечатление, что наряжаешься ты не для меня.
– Не выдумывай. – Чарли взяла его за руку.
В соседнем доме как раз хлопнула дверь – это выпустили Сэма.
– Идем? – спросила она.
– А не рано ли для обеда?
– О Господи, нет. Мы должны успеть засветло.
Джеймс снова недоверчиво на нее посмотрел.
– Что это за ресторан, где обедают при дневном свете?
– Да нет же, – возразила Чарли, – просто.., с мостом вечные сложности, и еще нет уличного освещения, поэтому я хочу спокойно добраться обратно. Понял наконец?
– Думаю, что понял.
Она потянула его к двери, а когда они вышли, с грохотом захлопнула ее здоровой рукой. Сэм рыл носом землю у своего заднего крыльца, но, услыхав стук, взвизгнул и потрусил к ограде.
– Дверь заело? – спросил Джеймс. А Чарли снова схватила его за руку и потащила к той же ограде.
– Покоробилась от дождя, – объяснила она.
Сэм внимательно следил за ними и, чтобы не упустить Чарли, стремительно кинулся к ним и чуть не сбил их с ног.
– Что это?.. – Джеймс в страхе спрятался за Чарли. – Что это такое?
У Джеймса действительно были причины для беспокойства. Считая себя полноправным собственником Чарли, Сэм быстро сообразил, что его подружка идет куда-то с другим мужчиной, встал в стойку пойнтера, почти уткнувшись плоским рылом в бедро Джеймсу, заворчал и захрюкал, а так как Джеймс продолжал стоять на месте, Сэм начал яростно визжать.
