Мелисса попыталась быть незаметной и избрала место на дальнем конце стола. Рейли где-то в комнате. Она не позволила себе разглядывать темные места. Вместо этого она вспомнила, как он той ночью держал под струей воды обработанный алмазной гранью хрусталь. Капельки воды скользили по его поверхности точно так же, как в ванной шарики катятся по разгоряченной коже. Ей хотелось быть такой, как этот хрусталь, — неприкасаемой, непромокаемой.
Рейли выступил из тени, чтобы отодвинуть для нее стул. Она вежливо кивнула и села. Если бы он был хоть самую малость джентльменом, то он нашел бы себе замену на этот вечер. Но тело ее досконально знало, как может он быть далек от джентльмена. Его отстраненность была наигранной.
А ее? Она делала вид, будто полностью невосприимчива, но каждый ее нерв реагировал на его близость.
Он пододвинул ее стул, коснувшись кончиками пальцев ее обнаженной руки. У нее перехватило дыхание, ибо она знала, что прикосновение было преднамеренным. В груди все оборвалось. То же самое он сделал для Авроры, и девочка улыбалась, когда ехала на стуле к столу.
— Спасибо, Рейли.
— К вашим услугам, юная девица!
— Для начала по бокалу вина? — предложил Реджи, сияя во главе стола.
Мелисса заметила, что рука его переплелась с рукой Хелены. Не держись за нее слишком крепко, подумала она. Багаж уже ждет наверху. Если бы ей потребовалось доказательство того, насколько может быть независима любовь, этот вечер был тому примером. Имел ли Реджи хотя бы малейшее представление о том, что на завтрашнее утро назначен отъезд?
Инстинктивно она стала искать взглядом Рейли. Она представила себе, как он каждый вечер будет подавать обед вкушающему в одиночестве лорду Дарби в этой пещерообразной комнате. Все ее тело вдруг охватила боль неприкаянности.
В затянутой тяжелыми шторами, освещенной свечами комнате она никак не могла отыскать Рейли. Как любой настоящий дворецкий, он знал, как сделать себя невидимкой. Только она одна знала, как он физически, жизненно реален, как его тело дрожит от влечения к ее телу. Никто не видел его насквозь, как видела она. Всем прочим он был безразличен.
А ей? Вопрос этот потряс ее.
Быть желанной и быть любимой — не одно и то же. Любовь — это мечта, фантазия, которой предаются иные женщины. Люди, которых любовь оставляет, платят за это свою цену: ничего не понимающие отвергнутые возлюбленные и одинокие, заброшенные дочери. Ей внезапно захотелось предупредить Рейли, сообщить ему, что они уезжают завтра утром.
— Мисс?
Она вздрогнула.
Лицо его оставалось бесстрастным, когда он наклонился над ее плечом.
— Что вы предпочитаете: мясо или рыбу?
Она подняла голову и уставилась на него. Рядом с ней невидимый покров пристойности терял силу. Она чувствовала, как влечение охватывает все его тело.
— Рыбу, пожалуйста.
Он серебряной лопаточкой выложил порцию на ее тарелку.
— Шеф-повар особенно гордится этим блюдом.
В горле ее встала кость, хотя она не проглотила еще ни кусочка.
— Пока что все прекрасно.
Она обязана предупредить его, увидеть его реакцию. Он будет обижен? Воспримет новость с облегчением? Но как она может задавать вопросы, когда не понимает собственных чувств?
Не впервые, подумала она, любовь превращает женщин в глупых существ. Она уважала Рейли за то, что последние дни он держался от нее на расстоянии; Но одновременно она не переставала обвинять его в холодности. А теперь, когда срок пребывания в гостях подходил к концу, она страшно не хотела уезжать.
— Рейли, я… Я просто хотела сказать, что наше пребывание здесь…
Он сосредоточенно замер.
Она стала мять лежащую на коленях салфетку.
— Спасибо за все, что вы сделали, — робко заключила она.
— Я пытался делать так, как вы того желали.
Ее глаза глядели на него. Его взгляд высказал все: она ни на миг не покидала его мыслей.
Аврора вертелась на другом конце стола. Рейли приподнял серебряный поднос и в знак молчаливого прощания слегка провел рукой по руке Мелиссы.
Она ела изысканные блюда, не ощущая их вкуса, чувствуя, что Рейли в продолжение всего вечера не сводит с нее глаз. Она облизнулась, приложила к губам салфетку и почувствовала, как его взгляд разрывает ее на куски. Мелисса отерла легкий след помады с кромки бокала для вина и ей показалось, будто ее пальцы касаются его губ. Она провела пальцем по краю бокала и услышала пение хрусталя.
Он был у нее за спиной.
— Не угодно ли мисс чего-нибудь еще?
Она глядела прямо на него и напряженным тоном, не соответствующим произносимым словам, проговорила:
— Да, угодно, чтоб вы были прокляты! Что вы со мной сделали? Я хотела дружбы. Товарищеских отношений. Вы же превратили это в вопрос… вопрос…
— Жизни и смерти?
Она кисло улыбнулась.
— Мелодраматично, но верно.
Завтра они вернутся к обычной, тщательно распланированной жизни, будут жить ради других и делать вид, что живут сами.
Он прокашлялся и тихим, решительным голосом произнес, глядя в стол:
— Не соблаговолите ли выпить еще вина?
— Только не вина. — Еще один поцелуй. Еще одно прикосновение. Кто-то должен переступить через разделяющую их бессмысленную пропасть. Он мужчина. Она женщина. Если бы только можно было обойтись без любви!
Он потянулся за ее тарелкой. Она схватила его за запястье.
— Может быть, я именно такая, какой вы меня описали, я страдаю от неудовлетворенного желания. Но не вздумайте делать вид, будто вы более защищены от этого, чем я.
Глаза его медленно встретились с ее глазами.
— Полагаю, что в свое время я ясно высказался, мисс. Если я вам нужен, я здесь.
Она вспомнила вкус его губ, а тело ее вновь разгорячилось от того, что он стоял так близко от нее.
— Я не хотела, чтобы так случилось.
— Есть вещи вне нашей власти.
— Возможно, я была неправа, придя к вам.
— А, что, любовь всегда неправа?
Слова лились между ними, как воск, стекавший со свечей.
— Простите? — заговорил Реджи на том конце стола. — Что-нибудь не так? Вам не понравилась рыба?
Рейли первый пришел в себя:
— Блюдо немного передержано, сэр.
Реджи нахмурился.
— Поговорите с шеф-поваром об этом. Довольно странно. На нее это так непохоже.
— Поговорю, сэр. И немедленно.
— И, прошу вас, подавайте шампанское.
Рейли исчез через потайную дверь, ведущую на кухню. И вернулся с бутылкой шампанского, откупорив ее в уголке. Холодный туман вырвался из горлышка. Он налил шампанское в заранее приготовленные высокие бокалы и первый подал его сиятельству.
Реджи кашлянул и встал.
— Леди — и леди! Хелена, моя дорогая, Аврора, моя маленькая принцесса. И Мелисса, чудесная, умеющая все на свете Мелисса. Для нас было несказанной радостью принимать вас здесь. Поверьте мне, редко, когда Бедфорд-хауз был одновременно удостоен присутствием такого количества красивых и очаровательных дам. Для нас это большая честь.
— Слушайте, слушайте! — пробормотал Рейли, подавая Авроре бокал, налитый до половины. Она засмеялась, когда пузырьки стали щекотать ей нос.
Потом он подошел с подносом к Мелиссе. Поскольку он обслуживал ее последней, то задержался рядом с ней. Тонкое, изящное стекло затрепетало в ее пальцах.
Реджи произнес свою речь с потрясающей легкостью и уверенностью в себе. Точно он чему-то рад, подумала Мелисса. Точно он не знает, что наверху приготовлены три чемодана.
Он предложил тост за присутствующих леди.
— Неужели я единственный джентльмен, кто тут будет пить за их здоровье? Рейли! Давайте же, старик! Присоединяйтесь к нам.
Рейли наполнил бокал и поднял его.
— За дам!
При звуках его хриплого голоса сердце Мелиссы ушло в пятки. Она почувствовала, как его могучий взгляд взял ее на мушку, заставляя обернуться и посмотреть на него. А Реджи столь же плотоядно глядел на Хелену.
— Мы великолепно провели время, — промурлыкала Хелена, сверкая молочно-белыми плечами. — Я в восторге от каждой минуты.
— Тогда пусть следующий месяц станет для вас еще более драгоценным! — И Реджи прикрыл ее руку своей рукой.
— Уверена, так и будет.
— Дорогая моя!
— Дорогой!
Мелисса захлопала глазами. Она боялась, что ослышалась. В свою очередь Рейли с силой поставил шампанское в ведерко со льдом.
— Мы остаемся! — объявила Аврора.
— Да, моя дорогая, — проговорила ее мать. — Реджи попросил нас провести здесь весь июнь. Тебе нравится эта идея?
— Еще бы! — Девочка соскочила со стула прежде, чем Рейли его отодвинул. Подбежав к торцу стола, она обхватила Реджи ручонками за шею.
Недоуменный взгляд Мелиссы заставил потрясенного Рейли отвернуться. Он тоже понятия не имел об этом.
Хелена восторженно улыбалась.
