- Вы не обращались за помощью к его преподобию Томасу? Он всегда готов помочь людям. Одна из женщин...
Джейс печально посмотрел на нее.
- Я думал об этом и чувствую ответственность за этих людей. Итак, вернемся к бисквитам.
- Почему отец уволил его?
- Чем меньше у него будет служащих, которым надо платить зарплату, тем большую прибыль получит он, - ответил Джейс. - Пищевая сода? Кажется, ее используют для бисквитов? А как насчет жира? Вы не знаете, как пекут оладьи? Дрожжи нужны для них?
Нэлли встала.
- Нет, мистер Монтгомери, для оладьев вам не нужны дрожи. Я иду с вами.
- Со мной?
- Как я поняла, шестеро голодных детей нуждаются в помощи, поэтому мы пойдем вместе.
- Не уверен, что вы должны пойти со мной.
- Почему?
- Боюсь, это не понравится вашему отцу. А как насчет вашей репутации? Двадцать миль езды за город наедине со мной, и вы же слышали, какое я чудовище!
- Кажется, эти дети голодают из-за моего отца, поэтому помочь им - мой христианский долг. - Нэлли внимательно смотрела в его темные глаза, затем перевела взгляд на его волосы и широкие плечи. - Моя репутация ничто по сравнению с голодными детьми. Я должна попытать счастья с вами.
Он откинулся на стул и улыбнулся, показав ямочки на щеках.
- Мы все иногда должны приносить жертвы.
Стараясь не думать о куче невыглаженных платьев Терел, Нэлли вынула пирожные из духовки и, поддавшись порыву, аккуратно сложила их в холщовую сумку. "Пусть завтра не будет домашнего печенья для чаепития Терел и ужин, может быть, запоздает".
Второпях она написала отцу записку, сообщив, куда идет, потом повернулась к Джейсу.
- Я готова.
Он снова улыбнулся и привел ее в такое смятение, что она не заметила, как он сунул записку в карман. - У меня полным-полно еды в фургоне, так что теперь можем уезжать. - "Прежде чем кто-нибудь увидит и остановит нас", подумал он.
- Разрыхлитель тоже есть?
- Конечно, - ответил Джейс, хотя не имел ни малейшего понятия о том, что было в фургоне. Он попросил владельца бакалейной лавки загрузить продукты и вовсе не видел содержимое.
Джейс помог Нэлли втиснуться в фургон, и, когда она села, он, слегка ударив лошадей вожжами, двинулся с места. Он хотел как можно быстрее выбраться из Чандлера и молчал до тех пор, пока дома не скрылись с глаз. Открытая местность простиралась вокруг них.
Джейс осадил лошадей и пустил их шагом.
- Ну, как вы, Нэлли?
Нэлли смотрела на него, такого красивого, белозубого. Кажется, она приняла опрометчивое решение ехать с ним.
- Все в порядке, - пробормотала она, пытаясь отодвинуться от него. Управляя лошадьми, он широко расставил ноги, так что его бедро касалось ее тела.
- Я слышал, что вы и ваша сестра получили приглашения на все вечера и чаепития в городе?
- Терел - да, я - нет.
Он удивленно взглянул на нее.
- Вчера мисс Эмили спросила меня, почему вы отказываетесь от всех приглашений, которые вам посылают. Люди думают, что вы пренебрежительно относитесь к ним.
Теперь, в свою очередь, удивилась Нэлли.
- Но меня не приглашали. Все приглашения были адресованы Терел. Мистер Монтгомери, вы думаете, что моя сестра скрыла приглашения от меня?
- Вы не получали цветы, которые я посылал?
- Я не получала цветов, - сказала она тихо.
- А как насчет двух писем? Нэлли не ответила.
- А щенок?
- Какой щенок?
- Маленький, забавный щенок колли. Его вернули вместе с вашей запиской, где было сказано, что вам ничего от меня не нужно и вы даже не желаете видеться со мной. А щенок был игривый, не так ли?
- Я никогда не видела его, - пробормотала Нэлли.
- Простите, я не расслышал вас.
- Я не видела щенка, - повторила Нэлли громче. "Неужели Терел и отец скрыли от меня подарки и письма? Почему они так поступили? Терел сказала, что от мистера Монтгомери не поступало никакого сообщения". - А как Оливия Трумэн?
- Кто?
- Оливия Трумэн, очень миловидная рыжеволосая девушка. Ее отец владеет довольно большим участком земли за Чандлером.
- Не помню, чтобы я встречался с ней.
- Вы, наверное, встретили ее на одной из вечеринок, которые посещали на этой неделе? На вечеринке под открытым небом или на ужине церковной общины? До Джейса начал, доходить смысл происходящего.
- После нашей последней встречи я работал в офисе вашего отца, склонившись над грудой бухгалтерских книг, и все вечера был дома у своего кузена. Хьюстон может подтвердить, что на этой неделе я обедал у них каждый вечер, а вся моя светская жизнь заключалась в бесконечных поездках к этим несчастным детям.
Нэлли некоторое время молчала. Каждый вечер Терел говорила ей, где и с кем она видела мистера Монтгомери. Кто-то из них говорил не правду, и инстинктивно она чувствовала - Терел. "Возможно, она хотела защитить меня и делала то, что считала лучшим?"
- Мистер Монтгомери, как вам нравится Чандлер? - спросила она, стараясь вести светскую беседу.
- Мне он нравится, особенно сейчас, потому что вы рядом со мной, ответил Джейс.
Нэлли не нашлась что ответить. Был ли он негодяем, как его описывали Терел и отец, или был таким, каким ей казался? Раньше у нее не было причины сомневаться в искренности своей семьи, но теперь некоторые обстоятельства явились поводом для беспокойства.
Они проехали уже несколько миль, когда, поднимаясь на холм и посмотрев вниз, Джейс заметил в долине фургон, груженный зерном. Недалеко от фургона, у маленького домика, сидел агент по перевозке фрахтовых грузов. Джейсу стало ясно: этот человек не понял его замысел.
Джейс остановил фургон.
- Нэлли, я должен оставить вас здесь. Возможно, у жены агента какая-то заразная болезнь. Я не прощу себя, если вы заразитесь.
Когда он подошел к ней, чтобы помочь выйти, она сказала:
- Не будьте смешным. Если вы можете заразиться, то могу заразиться и я.
Но Джейс не слушал: он обхватил Нэлли сильными руками и опустил ее на землю.
- Мистер Монтгомери, я хочу пойти с вами. Я...
Он поцеловал ее нежно, страстно.
- Я вернусь как можно скорее, дорогая. Не волнуйся.
Он прыгнул в фургон, натянул поводья и скрылся в облаке пыли.
Нэлли осталась дна. Откашливаясь и чихая от пыли, она глядела ему вслед.
- Дорогая, - прошептала она. Никто и никогда ее так не называл.
К тому времени, когда Джейс доехал до домика Эвереттов, к нему уже возвратилось хорошее настроение.
- Я сверну ему шею, - ворча, сказал он. Остановив лошадей, Джейс спрыгнул на землю.
Было теплое бабье лето. Дверь в домик оказалась открытой. Вся семья двое взрослых и шестеро детей - сидела за ланчем. На столе - ветчина, овощи, хлеб из маиса и пирог.
- К черту, что вы здесь делаете? - зарычал Джейс.
Все взгляды устремились на него.
- Простите за такое выражение, миссис, - сказал он, снимая шляпу. - Но что вы тут делаете?
- Я был занят всю ночь погрузкой пшена, - ответил Фрэнк Эверетт; Только что встал.
Джейс свирепо посмотрел на него.
- Вы ничего ей не рассказали? Фрэнк откинулся на стуле. На нем было грязное исподнее белье с помочами.
Он зевнул и почесал руку.
- Сказать по правде, мистер Монтгомери, я не уверен, что все понял.
Гнев Джейса утих. Смутившись, он посмотрел на носок своего сапога.
Жена Фрэнка встала.
- Не хотите перекусить с нами? У нас всего вдоволь. Это вы помогли Фрэнку с работой?
- Да, я.
Гостеприимство хозяев, ухоженность детей, порядок в доме и изобилие еды на столе - все это навело Джейса на мысль о смехотворности и нелепости его замысла.
- Благодарю вас. Я не могу воспользоваться вашим приглашением. Меня ждут.
Фрэнк, смутившись, повернулся к жене.
- Мистер Монтгомери хотел, чтобы ты выглядела больной, а дети голодными. Тогда, приехав вместе с молодой леди из города, мистер Монтгомери выступил бы в роли спасителя. Только не говори, что я порю чушь.
Миссис Эверетт задумалась и нахмурила брови, и вдруг ее лицо осветилось улыбкой.
- Фрэнк, да ведь он влюблен! Джейс еще больше покраснел, а старшие дети захихикали.
Миссис Эверетт взяла дело в свои руки.
- Я была бы рада отдохнуть несколько дней и, если одна из городских леди хочет спасти нас, разумеется, она может это сделать. - Миссис Эверетт посмотрела на своих детей. - Сара, я видела, как Лиззи строит глазки старшему мальчику Симонсов, к которому ты неравнодушна. Фрэнк-младший! Твой брат сказал, что он перегонит тебя в беге и стрельбе в любое время.
Услышав слова матери, старшие девочки немедленно затеяли оглушительный спор, а два старших мальчика, не говоря ни слова, ринулись друг на друга с кулаками. Младшие же, видя все это, испугались и заплакали.
Фрэнк посмотрел на свою семью, на девочек, готовых выдрать друг другу волосы, на сыновей, катавшихся в драке по полу, на малышей, оравших так громко, что их рты казались больше, чем лица, а затем перевел вопросительный взгляд на Джейса.
Миссис Эверетт прокричала Джейсу:
