Она проявила инициативу, прижавшись к нему и водя губами по его шее, а затем, нащупав пуговицы, расстегнула его рубашку, стянула с плеч и стала ласкать и гладить его грудь, пока у него не перехватило дыхание и он не был готов приникнуть к ее телу через вышитое платье. Хрипло смеясь, она расстегнула на талии пояс и легким движением сбросила одежду к своим ногам, оказавшись обнаженной в его объятиях, и потянула за ремень, на котором держались его шорты.
На этот раз им понадобилось больше времени для взаимного наслаждения телом друг друга, ощупывания друг друга нежными любопытными пальцами, движения которых постепенно становились более быстрыми, пока наконец Адам не откинул ее на спину и не бросился на нее, чувствуя, как все его существо растрачивалось, погружаясь между ее податливых, уступчивых бедер.
Когда все кончилось, они некоторое время лежали удовлетворенные, в сонном забытьи. Затем она выскользнула из-под него и, поднявшись на ноги, сбросила приставшие к телу кусочки мха и папоротника и безо всякого смущения направилась между деревьями к ручью, который, как она обнаружила, бежал рядом сквозь камни. Взяв воду в горсть, она брызнула на себя, а затем повернулась к нему.
— Вставай, А-дам.
Изможденный, он лежал на спине.
— Не сейчас. Я хочу отдохнуть.
— Вставай, А-дам.
Он вспомнил о строгом тоне, но не вовремя. Двойная пригоршня ледяной воды выплеснулась на его лицо.
Он сравнялся с ней, лишь когда они достигли камня. Смеясь, он прижал ее к камню, удерживая ее плечи руками и не позволяя ей вырваться.
— С тебя фант — поцелуй.
— Нет, А-дам. Не здесь. — Она вдруг испугалась.
Настала очередь ему проявить строгость.
— Поцелуй, Брид, или я не отпущу тебя.
— Нет, А-дам. — Она вновь постаралась вырваться. — Не здесь. Нас увидят. — Она злилась. Ее глаза сощурились, и он поразился мгновенной перемене выражения ее лица.
— Увидят? — Он не отпускал ее. — Гартнайт?
— Бог. — Она вызывающе смотрела на него.
— О, Брид. — Раздраженный, он отпустил ее и отступил назад. — По-твоему, везде боги. Я тебе говорил, что это не так. Есть лишь один истинный Бог.
— Знаю. — Отойдя от камня, она вне себя от ярости смахивала с себя пыль. — Это ты так считаешь. — Бог Иисус. Бог Иисус могуществен. Его слуга Колумсил уже несколько раз перехитрил Бройчана, вызвав его гнев. Но затем Бройчан восстановил свои силы… Она поспешила выбросить дядю из головы. У него не может быть возможности прочитать ее мысли и обнаружить здесь Адама. Бройчан привез ее на юг навестить мать, а сам отправился в Абернайт. Пройдет несколько долгих блаженных дней, прежде чем он вернется, дней, которые она намеревалась провести с Адамом.
— Иисусу все равно, целуемся мы или нет. Кресты — признаки идолопоклонства. — Адам засунул руки в карманы. Его неожиданно бросило в жар. Он вспомнил кирху и возвышающееся над ним с кафедры серое, изможденное лицо отца, который сверлил его своими горящими глазами. Он вздрогнул, когда Брид взяла его за руку.
В лачуге никого не было. Брид не обеспокоило отсутствие Джеммы. Напротив, это давало им возможность провести вдвоем больше времени. Расположившись у огня, Адам ждал, пока она ходила за вересковым пивом для него, затем притянул ее к себе.
— Теперь расскажи мне о своей учебе.
Она отрицательно покачала головой.
— Это запрещено.
— Почему? — Он вытаращил на нее глаза.
— Потому что это — секрет. Мне не разрешено рассказывать.
— Какая глупость. — Он подался вперед и, взяв в руки палку, помешал костер. Между кусками торфа вверх взвился длинный язык пламени. На камне рядом стоял один из железных котелков Джеммы для приготовления пищи. Из-под крышки пробивался знакомый сочный запах оленины. — Где мать? — Он резко переменил тему разговора.
Брид пожала плечами.
— Придет. — Она посмотрела за его спину и нахмурилась. — Они с Гартнайтом на подходе.
Следуя за ее взглядом, Адам смотрел на старые сосны. Лишенные коры стволы деревьев поглощали вечерний свет, источая тепло, но лежавшие позади них тени были холодными и темными. В глубине леса он ничего не видел.
Брид встала. Она озабоченно смотрела вокруг, то расправляя руками складки платья, то убирая от него руки.
— Что-то случилось.
Адам смотрел на нее, и ему передалась частица ее беспокойства.
— Может спрячемся?
Она покачала головой, сконцентрировав внимание, и он умолк.
— Мой дядя, — вдруг прошептала она. — Он здесь, в моей голове. Вижу кровь! Кто-то ранен. Гартнайт! — Она побледнела как полотно.
Он не спрашивал ее, как она узнала об этом. Охваченный волнением, он заерзал позади нее.
— Что делать? — спросил он, тяжело дыша.
— Ждать. — Она подняла руку, жестом призвав его вернуться, затем повернулась к нему. — Сюда! — крикнула она. Она уже бежала к деревьям.
Они увидели Гартнайта, лежавшего под старой сосной, его голова покоилась на коленях матери, лицо было мертвенно-бледным, а глаза закрыты. Его жакет на уровне плеча был окровавлен.
Джемма взглянула на них.
— Брид? — В одном слове содержалась отчаянная мольба.
Брид уже опустилась на колени около брата, водя руками над его телом, едва касаясь его, словно нащупывая раны.
— Как он? — Адам встал на колени рядом с ней. Он неуверенно улыбался, глядя на Джемму, и робко вытянул руку, чтобы похлопать ее по плечу.
— А-дам. Хороший мальчик. — Лицо Джеммы было усталым, но она сумела улыбнуться ему в ответ.
— Что произошло?
Она покачала головой.
— Сломалось дерево. Гартнайту следовало знать, что нельзя там находиться. — Она жестом указала на упавшие с подгнившего сломанного дерева ветви, рядом лежал топор, которым Гартнайт, видимо, работал, когда получил удар. Брид сорвала с него пропитанные кровью куски рубашки. — Это проделки Бройчана. Он сделал это, чтобы наказать меня. — Она плотно сжала губы.
— Бройчана? — Джемма в ужасе взирала на нее.
Брид взглянула на нее, ее лицо было суровым.
— Бройчана. Довольно. Я помогу ему. Ему больно. — Она посмотрела на Адама. — Я усыплю брата, и мы промоем рану.
Он не стал спрашивать ее, каким образом.
— Я принесу воды?
Она кивнула.
— Да. И мху. Из деревянного ящика под светильником.
— Мху? — Он заколебался, услышав это слово, но она уже разрезала рубашку брата ножичком, который носила в поясе.
Адам наполнил кожаное ведро холодной водой из ручья и нашел мох, как она и сказала, в избе, в ящичке под бронзовым подсвечником. В ящичке находились также баночки с мазью. Он осторожно понюхал их и решил забрать все.
Брид одобрительно кивнула, когда он положил рядом с ней свои находки. Гартнайт лежал тихо со спокойным лицом и закрытыми глазами. Адам наблюдал, как Брид, аккуратно и умело промыла глубокую рану от ушиба, которую она обнажила на ключице Гартнайта, и промазала ее принесенным им мазями. Убедившись, что рана чисто промыта и промазана, она обложила рану мхом и с помощью Адама перевязала ее собственным поясом.
Она взглянула на Адама и одарила его мгновенной озабоченной улыбкой.
— Из тебя получится хороший целитель.
Он улыбнулся.
— Я хочу стать врачом, когда вырасту.
— Врачом?
— Целителем.
Она кивнула.
— Хорошо. Теперь Гартнайт должен прийти в себя. — Она приложила ладонь ко лбу находящегося без сознания молодого человека и спокойно сидела с закрытыми глазами.
Адам наблюдал за ней, заинтригованный.
— Что ты делаешь? — прошептал он наконец.
Она взглянула на него с удивлением.
— Я усыпила его, чтобы он не испытывал боли. Он ждал, пока мы оказывали ему помощь. Теперь я говорю ему, что он может прийти в себя. Рана не столь опасна, и лучше вернуться домой, где мы сможем дать ему лекарства, чтобы у него не было сильного жара.
— Мы называем это горячкой, — поправил ее Адам. Происходящее произвело на него большое впечатление. Он видел, что веки молодого человека задрожали под воздействием направляющей руки Брид. Адаму показалось, что не прошло и нескольких секунд, как Гартнайт уже сидел, непонимающе озираясь вокруг, а вскоре после этого они уже двигались к хижине, причем Брид и Адам поддерживали его за плечи с обеих сторон, служа ему опорой. Джемма же спешила впереди них, чтобы развести огонь и разогреть кастрюлю с водой.
Казалось, что у Брид был полный набор медикаментов именно на такого рода случай. Адам видел, как она вынесла из хижины плетеный мешок и достала из него множество пакетиков. Внутри находились различные снадобья, по его мнению, преимущественно всякие засушенные травы.
Горсть из одного пакетика и щепотка из другого были брошены в кипящую воду. В воздухе распространился едкий, резкий запах. Гартнайт поймал на себе взгляд Адама и кисло улыбнулся.
