— Никогда в жизни не спала в кровати с пологом!
Миссис Уилер понимающе улыбнулась.
— Раньше его сюда вешали, но он бы вам вряд ли понравился. К счастью, несколько лет назад хозяин велел его убрать — собирал здесь пыль, да и только.
Но миссис Уилер, явно заинтригованная, тут же вернулась к настоящему:
— Он все-таки позволил вам остаться?
— Дал неделю испытательного срока, — с грустной улыбкой сообщила Джоанна.
Женщина негромко рассмеялась, но от ее теплого, домашнего смеха на душе у Джоанны стало легче.
— Поздравляю вас, мисс. Вот уж никогда бы не подумала, что мистер Грант способен изменить свое решение. Когда я сказала ему, что вместо вашего отца явились вы, он был непреклонен и заявил даже, что не потерпит, чтобы ему подсовывали какую-то глупую девчонку. Конечно, он сказал это еще до того, как увидел вас: его отношение к хорошеньким женщинам беспристрастным не назовешь.
Джоанна подметила, что в шутливом тоне экономки сквозит скрытое неодобрение.
— Не беспокойтесь, миссис Уилер, я для него не хорошенькая женщина, а скорее стихийное бедствие. Но слова о моих способностях ему придется взять обратно.
— Вот и славно.
Она направилась к выходу, но у самой двери обернулась.
— Обед у нас обычно в семь, но я пришлю к вам Рози. Думаю, чашечка чая с дороги будет весьма кстати.
И она поспешила по своим делам.
Через несколько минут легкий стук в дверь возвестил о прибытии ее чемоданов.
— Добрый день, мисс.
Муж экономки был сед и поджар, как гончий пес: закатанные рукава его рубашки обнажали жилистые загорелые руки.
— Благодарю вас, мистер Уилер, — улыбнулась она.
— Берт, — представился он, косо ухмыльнувшись.
Джоанна уже убрала почти все свои вещи в объемистый гардероб и разложила по полкам комода, когда в комнату вошла молоденькая девушка. В руках она держала поднос с чаем и домашними булочками с джемом. Рози, на которой красовались яблочно-зеленая юбка и блузка, было лет семнадцать. Густая копна ее мелких каштановых завитков задорно подрагивала в такт движениям девушки в полном соответствии с ее характером. Улыбнувшись, отчего на каждой щеке у нее появилось по ямочке, Рози поставила поднос на столик.
— Вам налить, мисс?
— Да, Рози, пожалуйста.
Чувствуя на себе любопытствующий взгляд карих глаз, Джоанна взяла предложенную чашку.
— Ты живешь здесь?
— Нет, мисс Лэндон, в деревне. Я каждый день приезжаю сюда на велосипеде.
— Что ж, это удобно.
Девушка промолчала, и Джоанна спросила:
— Давно ты здесь работаешь?
— Всего несколько недель. Мистер Грант разговорился как-то с моим отцом, пока тот заливал ему бензин — мой отец ведь работает в гараже, — и когда он сказал мистеру Гранту, что я ушла из школы и сижу без работы, мистер Грант предложил, чтобы я приходила помогать миссис Уилер. Он просто замечательный — и такой красивый, ведь правда, мисс?
Рози явно была жертвой не в меру восторженного преклонения перед явленным ей во плоти идеалом мужчины.
— М-мм… — Джоанна не удержалась, чтобы не добавить: — По-моему, он не слишком похож на англичанина…
— Это оттого, что у него мать испанка — постойте, или мексиканка?
Рози наморщила лобик, но лицо ее тут же приняло прежнее беззаботное выражение.
— Ну, в общем, иностранка. Могу я что-то еще для вас сделать, мисс?
Покачав головой, Джоанна с улыбкой поблагодарила девушку, и та удалилась.
Испанка или мексиканка. Так вот, наверное, откуда эти высокие скулы — и взрывной характер! Вспомнив его раздражительность, Джоанна тут же приписала ее чужеземному происхождению.
С удовольствием выпив чаю, Джоанна разложила остальные вещи. Слабый запах лаванды, до сих пор не выветрившийся из вместительных ящиков туалетного столика и комода, заставил ее улыбнуться.
Обнаружив, что в ее апартаментах есть ванная комната, Джоанна разделась и погрузилась в роскошную ванну, надеясь, что ароматная горячая вода поможет ей как следует расслабиться не только после поездки, но и после сражения за право остаться в усадьбе. Только теперь она почувствовала, до чего были напряжены ее нервы.
Надеть Джоанна решила голубой костюм; юбка, великолепно подчеркивая изящную линию ее талии и бедер, элегантно облегала ноги при ходьбе. Распустив завязанные в узел волосы, рассыпавшиеся по плечам, она зачесала их за уши и прихватила черепаховой заколкой, открыв тонкие черты лица, великолепную линию подбородка и шеи, но главное — глаза, к которым и был подобран глубокий тон костюма.
Наконец она не без некоторого волнения спустилась вниз, не зная, куда направиться. По счастью, клиент уже ждал ее в холле.
— Надеюсь, вы неплохо устроились? — вежливо осведомился он, и Джоанна почувствовала, что от цепкого взгляда его темных глаз не укрылась ни одна деталь ее облика.
— Да, благодарю вас, мистер Уэзерби.
Он открыл дверь в столовую и, отступив в сторону, пропустил ее вперед. Отказавшись выпить, Джоанна прогуливалась вдоль стен, любуясь великолепной отделкой и картинами, а также машинально отметив бесценный персидский ковер. Когда же они наконец сели за стол, она с восхищением принялась рассматривать серебро и изысканные хрустальные бокалы тонкой работы.
На лице наследника застыла язвительная усмешка.
— Ваши друзья, должно быть, чувствуют себя не в своей тарелке, когда приглашают вас на ужин или к себе домой.
Поймав ее вопросительный взгляд, он продолжал:
— Зная о вашем особом таланте, они понимают, что в уме вы вычисляете остаток их банковского счета.
Джоанна покраснела от негодования.
— Что за нелепое предположение! Главное для меня — сами люди, а не то, сколько они стоят.
— Но ведь вот вы сейчас берете в руки этот бокал, зная, что ему нет цены, и, наверное, мечтаете, чтобы он был вашим?
— Вовсе нет! — презрительно возразила она. — Этот бокал нравится мне просто потому, что он прекрасно сделан. Отец научил меня ценить все произведения искусства и восхищаться мастерством их создателей.
Он насмешливо приподнял бровь.
— Милочка, а вы умеете произвести выгодное впечатление!
Джоанна покраснела, но решила не оставлять дерзкий намек без ответа.
— Странные вас, должно быть, люди окружают, мистер Уэзерби, раз уж вы так привыкли сомневаться в их честности.
Его сузившиеся глаза и сжавшиеся плотнее губы свидетельствовали о том, что на этот роз стрела угодила в цель. Джоанне это доставило несказанное удовольствие. Однако вскоре она расслабилась, стоило ему перевести разговор на общие темы. Он даже показал себя интересным и милым собеседником, покуда она не спросила, где он жил до приезда в усадьбу.
— В разных частях света, — лаконично ответил он. Когда же она мимоходом поинтересовалась: «А что же ваша семья, мистер Уэзерби? Она разве…», — он резко перебил ее:
— А не слишком ли вы любопытны, мисс Лэндон?
Она испуганно подняла на него глаза и, встретив его мрачный взгляд, с такой поспешностью опустила чашечку с кофе, что та со звоном стукнулась о блюдце.
— П-п-простите, — смущенно извинилась она. — Я просто хотела поддержать беседу…
— В таком случае постарайтесь впредь не касаться моей личной жизни, — наставительно произнес он. — Просто беда с этими женщинами! Все им нужно знать — лишь бы было о чем посудачить с подружками!
— Типичное проявление мужского эгоизма! Много вы о себе думаете, если возомнили, будто настолько обворожительны и неотразимы, что мне захочется с кем-то о вас беседовать!
Мрачное выражение тут же исчезло с его лица, а в глазах мелькнуло любопытство.
— Признаюсь, я несколько озадачен. Так, значит, вы не считаете меня обворожительным и неотразимым?
— Конечно же, нет.
Эти слова Джоанна произнесла почти не задумываясь и сразу же поняла, что угодила в ловушку, увидев, как губы его тронула усмешка, а в уголках глаз показались морщинки.
— Я ведь здесь не для того, чтобы выяснять это, не так ли? — сухо сказала она. — Я приехала сюда работать.
Убрав с колен салфетку, Джоанна положила ее на стол и поднялась с места, но он уже был на ногах и учтиво отодвигал ее стул.
— Вот именно, мисс Лэндон, — шепнул он ей на ухо.
Сознание его близости и дразнящие нотки в голосе заставили сердце Джоанны забиться чаще. Стараясь не показывать своего смущения, она произнесла: «Спокойной ночи» — и, надеясь, что улыбка ее была достаточно непринужденной, направилась к выходу. Но и после того, как он закрыл за ней дверь, его язвительная усмешка все стояла у нее перед глазами, когда она поднималась по лестнице. Как странно он себя ведет! Да и не он один, с удивлением подумала Джоанна. Ведь вот она — всегда была Доброжелательна и уравновешенна, но этот Грант Уэзерби — он словно высек из нее искры.
