- А как воспринял твой отъезд мой любезный дядюшка?
- Буквально разрывался между желанием запретить мне даже думать об этом и восторгом при мысли остаться наконец наедине с Холли.
- Ты ревнуешь? Лаури задумалась.
- Во всяком случае, не к Холли, - медленно проговорила она. - Разве только к тому, что они вместе. Но ведь мама умерла уже Бог весть когда, и папа вполне заслуживает счастья. А на роль дуэньи я не гожусь. - Она встряхнула головой. Ладно, хватит обо мне. Расскажи лучше, как Доминик и Эмили и твой великолепный супруг.
- Руперт все тот же, если не больше, - с кривой усмешкой выговорила Сара. - По уши в своем новом романе и хандрит, если работа не ладится. Словом, все как обычно. У сынишки голова папина, но, к счастью, характер полегче, а Эмили плывет по жизни в счастливой уверенности, что все ее обожают.
- Но это так и есть!
- Пока что! Пока что!. - согласилась Сара. - Но с осени она идет в школу, так что все может измениться. - Она бросила на Лаури командирский взгляд. ЖДУ тебя на все воскресенье - и без возражений!
Лаури улыбнулась с искренней радостью и встала.
- Можешь не беспокоиться. В Лондоне по воскресеньям дикая скучища!
- Так чего ж ты, скажи на милость, не объявлялась раньше?
- Не хотелось навязываться, Сара.
- Таких идиоток, Лаури Морган, днем с огнем не сыщешь. Но я тебя понимаю как никто, - добавила Сара, целуя девушку. - Я была точь-в-точь такой же, когда очутилась в большом городе одна-одинешенька. Ну, ладно. Я удаляюсь. Приходи в любое время после завтрака - а то и до, если хочешь.
Лаури с легким смешком покачала головой.
- Я буду вовремя, к ланчу, но все равно большое спасибо, Сэл. Я уже с нетерпением жду воскресенья.
Борясь с клаустрофобией в подземке по дороге домой, затем сражаясь за место в ванной, Лаури не теряла бодрости, согреваемая мыслью о предстоящем воскресенье в Сент-Джонз-Вуде в лоне семейства Клэр. Ее кузина Сара, одна из трех красавиц дочерей преподобного Глина Моргана из деревушки Кумдеруэн близ Монмута, где родилась и Лаури, была замужем за Рупертом Клэром, достаточно преуспевающим писателем, который к тому же умудрялся продавать права на фильмы по своим произведениям. Это будет чудо что за воскресенье! И радость ее будет тем большей, что она выдержала характер и не напросилась сама на приглашение, как ей этого ни хотелось с первых же дней своего появления в Лондоне.
У Клэров в Сент-Джонз-Вуде был огромный, наполненный солнечным светом дом, с внушительным садом, обнесенным стеной, и большим каретным сараем, где на первом этаже стояли автомашины, принадлежащие Клэрам, а на втором была квартира для секретарш Руперта, поток которых никогда не иссякал, поскольку ни одна долго у него не задерживалась. С радостью встреченная Домиником и Эмили, Лаури увидела, как сверху по изящно изгибающейся лестнице бежит ей навстречу с распростертыми объятиями Руперт, сопровождаемый Сарой.
- А вот и наша хитрюшка, - заговорил Руперт, качая головой, затем заключая ее в свои объятия и смачно целуя. - Ускользнула, как я слышал, из лап дракона, верно?
- Можно и так сказать. - Лаури улыбнулась прославленному мужу своей кузины. - Здравствуй, Руперт, рада тебя видеть.
- Ты бы не радовалась, если б пожила с ним здесь эту неделю, - с чувством возразила Сара. - Миссис Парке не только самая бездарная из всех его секретарш, но она еще и самая трусливая, и у великого писателя от нее просто крыша едет. А я наотрез отказываюсь взваливать на себя ее работу - впрочем, тебе это скучно слушать. Ступай в оранжерею. Отпразднуем там апрельский солнечный денек.
В сопровождении Эмили, виснущей на ней, и Доминика, тараторящего о новой школе, в которую ему предстоит пойти, Лаури направилась в оранжерею и уютно расположилась в плетеном кресле, потягивая ароматный напиток в запотевшем ото льда стакане и всей душой наслаждаясь гостеприимством Клэров.
- Коктейль для нас и фруктовый сок для всякой мелюзги, - заявил Руперт, вручая бокал дочке. - А ты, Доминик, удостаиваешься стакана.
- Премного благодарен, - не без иронии отозвался сын. - Ну дай глоточек коктейля, пап, а?
- И не думай, - отрезала мать, смягчая приговор нежной улыбкой. - Звонят в дверь. Будь добр, сходи открой.
- Мама говорит, что ты теперь живешь в Лондоне, - с очаровательной улыбкой обратилась к Лаури Эмили. - А почему ты не у нас поселилась?
- У меня есть квартира, - поспешно ответила Лаури, а Руперт хмыкнул.
- Вас там набилось как сельдей в бочке, насколько мне известно.
- Одна девушка, слава Богу, на днях съедет, - Лаури скорчила гримасу. Квартплата, правда, повысится, но зато у меня теперь будет комната с платяным шкафом и больше шансов попасть в ванную. - Неожиданно раздались голоса, и глаза Лаури расширились от удивления. Действительно, один из голосов был явно знакомым. Она вопросительно посмотрела на кузину.
- У нас сегодня еще пара гостей, дорогая, - объяснила Сара. - После того как я встретила тогда в твоем магазине Адама Хокриджа, он позвонил и пригласил нас на какой-то пикник, как раз на сегодня. Я сказала ему, что у нас будут гости, и пригласила к себе, и уж конечно в сопровождении его очередной пассии, как водится.
Доминик ввел в оранжерею вновь прибывших, Лаури из вежливости встала, пожалев в глубине души, что не додумалась надеть что-нибудь более элегантное, чем джинсы и полосатая хлопчатобумажная рубашка: ей пожимала руку длинноногая, узкобедрая блондинка, облаченная в белое кашемировое платье, выставляющее на всеобщее обозрение роскошный бюст. Впрочем, Адам Хокридж, к вящей радости Лаури, предстал в еще более потертых джинсах и свитере поверх рубашки с незастегнутым воротничком. Он улыбнулся ей как старой знакомой.
- Так-так, наша маленькая кузина! - И он дружески потряс ей руку. - А это моя приятельница, Фиона Чайлд.
Лаури пробормотала что-то подходящее и с тайной улыбкой стала наблюдать, как новоявленная гостья обрушила на хозяйку лавину восторгов по поводу ее дома, проворковала что-то детям и затем всю свою тяжелую артиллерию обольщения направила на Руперта.
- Мисс Тридцать второй размер, - прогудел низкий голос на ухо Лаури, и та едва сдержалась, чтобы не рассмеяться на всю оранжерею. - Черные кружавчики.
- Ну уж не сегодня, - не сдержавшись, прошептала она в ответ. - Они бы просвечивали.
- Вы думаете? - подмигнул ей Адам, принимая из рук Доминика стакан. Любопытно.
- Что любопытно? - включилась Эмили.
- Ты, - глазом не моргнув ответил Адам и сел, посадив на колено Эмили и притянув к себе Доминика. - А теперь вы оба выкладывайте, что у вас и как.
А он чертовски привлекателен, отметила про себя Лаури, видя, что детишки так и льнут к нему. Если разглядывать каждую черту его лица в отдельности, то эти густые широкие брови, чуть изогнутый в уголках губ большой рот сами по себе ничего выдающегося не представляли, не говоря уже о крупном, чуть вдавленном на переносице носе, однако в сумме все это складывалось в портрет довольно обаятельного мужчины. Но помимо общей привлекательности от Адама, несомненно, исходило какое-то особое обаяние, еще более подчеркнутое ощущением внутренней твердости. Пусть он и явный повеса, но привлекательности ему не занимать, размышляла про себя Лаури, внимая одним ухом какому-то вздору, который несла Фиона насчет своей парикмахерши.
- У вас потрясающе смелая прическа, где вы такую сделали? - насела она на Лаури, впившись взглядом в ее короткую мальчишескую стрижку. - У вас естественный цвет или вы краситесь?
- Иссиня-черные, как вороново крыло, волнистые волосы, такие же, как у Сары, - пояснил ей Руперт.
- У нас в парикмахерской есть мастер, - откликнулась Лаури. - Он постриг меня за полцены.
- Вы парикмахерша? - воскликнула потрясенная до глубины души Фиона.
- Нет, я продаю нижнее белье.
- В Вест-Энде, а не вразнос, - с деланно серьезным лицом добавил Руперт.
- Очаровательно, - протянула Фиона, утратив всякий интерес к Лаури.
Чего нельзя было сказать об Адаме. За обедом он сидел рядом с Лаури, непрерывно расспрашивая ее о житье-бытье, успевая в то же время что-то рассказывать Эмили и Доминику о своей поездке в Японию.
- Как поживает отец? - обратился к нему попозже Руперт, наполняя бокалы вином.
- Собирается на покой, - ответил Адам, сразу посерьезнев.
- Стало быть, тебе придется взять на себя руководство компанией, не так ли? - вступила Сара.
- Увы, боюсь, что так. Всему хорошему рано или поздно приходит конец, так что вашему покорному слуге вскоре предстоит превратиться в трезвого гражданина, прикованного к письменному столу. - Он вызывающе ухмыльнулся. Кажется, кто-то сказал "давно пора"?
Фиона с недовольной гримаской отбросила волосы назад.
- Значит, конец Аскоту и Хенли и всему прочему?
- Увы!.. Уж что касается первых двух, так это точно, - в ореховых глазах запрыгали бесенята. - Ну, разве что время от времени немного прочего.
