Обессиленная, она села в кресло, вытянула ноги, закрыла лицо руками и… разрыдалась.
Марианне Васильевне пришлось приложить немало усилий, чтобы ее успокоить.
… Юлия поежилась от холода, опять налила себе рюмку, укрылась пледом и свернулась калачиком в кресле в ожидании мужа. Воспоминания полуторагодовой давности не покидали ее.
— Что это со мной? Предчувствие чего-то нехорошего?
Она испугалась собственного голоса в ночной тишине квартиры. Было уже почти два часа ночи. А сколько событий прошло перед ее глазами за этот отрезок времени! Висящий на спинке стула пуловер мужа вновь вернул ее к воспоминаниям.
… Первый выход на подиум, ощущение счастья и отчаяния. Затем появился Юрий.
Это теперь, прожив с ним почти полтора года, она поняла ошибочность своего выбора. Но тогда… Этот красивый элегантный мужчина сказал ей вовремя нужные слова.
— Марианна Васильевна! Я вас ищу!
— А, Юрочка, заходи!
Марианна Васильевна была художником-модельером женской одежды. Ее муж, Станислав Николаевич, был мужским модельером. Юра работал с ним. Станислав Смирнов любил Юру за его профессиональные качества, но частые посещения ресторанов, ночные игры в карты, вечные долги Юры приводили его в бешенство.
— Как ты можешь тратить себя на всякую чепуху? Ты — здоровый, красивый, молодой? Не позволяй себе распускаться!
— Дело в том, Станислав, что у меня нет дома. Я не хочу туда идти, вот и ищу приключений на стороне.
— Юра, мне лично твоя жена очень симпатична.
— Тамара?
— Да, Тамара. Не обижайся, но я тебе скажу то, что думаю: ты ее не стоишь.
— Как?
— Так! Неужели ты думаешь, что шесть лет разницы в возрасте дают основания для твоего недостойного поведения? Тебе ведь ее никто не навязывал. А не можешь вести себя как мужчина — разведись и оставь человека в покое. В таком поступке, если ты на него способен, будет больше порядочности, нежели в том, что ты будешь продолжать ее мучить.
— Ты прав, дружище. Но не идти же мне на улицу. Ты ведь знаешь, что у нас однокомнатная квартира.
— Знаю. Потому и прошу — оставь свои развлечения, возьмись за ум. Сейчас такое время, что можно заработать. А квартиру оставишь Тамаре. Кстати, когда она будет в «Лебедином»?
— Не знаю, но в этом месяце не будет. Она себя плохо чувствует. Частые головокружения. Наверное, близится климакс…
— Юра, ты просто сволочь. Ты ведь жрешь каждый день мясо, так? Ответь.
— Ну и что?
— А вот то! Она недоедает, чтобы ты был сыт. Бедная женщина… Повкалывал бы ты так у балетного станка!.. Я бы на тебя посмотрел.
Юра не ожидал такого разговора, не был к нему готов. Поэтому на всякий случай решил отмалчиваться.
Если бы Юлия послушалась тогда Марианну Васильевну! Сейчас бы не сидела одна, издерганная, в страхе перед непонятными ночными звонками.
Юлия почувствовала, что нервы ее сдают, и набрала номер телефона, по которому никогда не звонила прежде.
— Простите, ради бога, за столь поздний звонок. Я Юлия, теперешняя жена вашего бывшего мужа.
— Я вас слушаю. Что-нибудь случилось с Юрием?
— Нет, скорее случится со мной.
И Юлия расплакалась в трубку.
— Юлия! Вы живете не так далеко от меня. Вызывайте такси и приезжайте. Я хочу вас видеть. Приезжайте, я поделюсь с вами опытом, как наладить отношения с Юрой. Если, конечно, вам этого нужно. Запишите адрес: Восточная 37-137. Я вас жду.
— Тамара Владимировна, а вдруг явится Юра?
— Ключи у него есть?
— Да, ключи есть.
— Тогда оставьте для него записку. На всякий случай. Жду вас.
И в трубке послышались короткие гудки.
Юлия уже сожалела, что проявила слабость: не надо было звонить бывшей жене Юры. Но обида и боль были слишком сильны. Набрав номер вызова такси и долго не получая ответа, она, было, обрадовалась — не надо ехать. Сейчас же можно перезвонить Тамаре и сказать, что никто не отвечает в столе заказов. Но вдруг заспанный женский голос ответил: «Такси».
— Будьте любезны… машину… на улицу Горького. Прямо сейчас. Спасибо… 15–21…
Очень скоро Юлия поднималась в лифте на восьмой этаж пятнадцатиэтажного дома по улице Восточной. Не успела она прикоснуться к кнопке дверного звонка, как ей открыли. Перед ней стояла женщина лет тридцати пяти с гладко зачесанными русыми волосами, схваченными на затылке крепдышиновым черным бантом в белый горошек. Темно-синий велюровый халат облегал ее стройную фигуру. Миндалевидные карие глаза в пышных ресницах светились добротой. Они по-мужски протянули друг другу руки.
— Тамара Владимировна.
— Юлия.
— Проходи, Юлия… Извини, давай сразу на «ты». Так проще.
— Нет, Тамара Владимировна, я не могу так сразу.
— Отчего же?
— Не знаю.
— Не стесняйся. Да, я старше тебя намного… Можешь звать меня Тамарой, но на «вы»?
— Хорошо. Договорились.
Тамара щелкнула пьезозажигалкой и поставила на плиту ярко-синий чайник.
— Сейчас сделаю кофе… А потом поговорим.
Юлия уселась в кресло под торшер и начала рассматривать журнал «Балет». Вскоре в комнату вошла Тамара с подносом, на котором были чашки с кофе, аккуратно нарезанный лимон, два запеченных бутерброда со шпротами и плитка шоколада.
— Вот, кажется, все, — сказала Тамара, опускаясь в кресло напротив Юлии.
— Вы меня простите, Тамара, что я беспокою вас.
— Да ну, что ты! Наоборот, мне приятно видеть тебя здесь.
Юлия удивленно вскинула брови, что не ускользнуло от Тамариного взгляда.
— Да, не удивляйся, Юлия, мне действительно приятно тебя видеть.
Она разлила кофе в чашки темно-синего цвета.
— Мой любимый цвет посуды… Давай выпьем по рюмочке за знакомство, а?
— Давайте.
Юлии стало спокойно на душе от того, что эта женщина, бывшая жена его мужа, разговаривает с ней как со старой знакомой.
Тамара достала из бара неполную бутылку «Юбилейного» и налила в маленькие рюмочки.
— Я могу сегодня позволить себе расслабиться — впереди два выходных дня. А вообще-то я держу себя в строгой форме. Балет не терпит слабых. За наше знакомство!
Выпив рюмочку, они, не сговариваясь, протянули руки к лимону. Тамара дала Юлии возможность первой взять дольку, затем мягким, плавным движением поднесла лимон ко рту.
— Обожаю лимоны. А ты?
— Я тоже.
Юлия ожидала, что Тамара будет ее исподтишка разглядывать, выискивая слабые стороны. Но вдруг, глядя ей прямо в глаза, Тамара сказала:
— Ты очень красивая, Юлия. Поверь, я не ревную. Я благодарна богу за то, что ты встретилась на Юрином пути, — он освободил меня таким образом. Извини, я человек откровенный, говорю правду. Хоть не всегда мне от этого польза…
Она затянулась сигаретой, выпустив ароматный дым.
— А можно мне сигарету? — робко спросила Юлия.
— Извини, не знала, что ты куришь. Да, конечно, пожалуйста.
— Я не хотела вам жаловаться, Тамара. Не хотела плакаться. Но мне очень одиноко. Меня не любят девочки в коллективе, мне даже иногда не хочется идти из-за этого на работу…
— Юлия, запомни: не любят красивых и талантливых. Профессионализм и красота мешают выдвинуться на первый план серости и подхалимству. Тебе всегда будет трудно. Надейся только на себя.
— Если бы не Юра, я, наверное, бросила бы работу. Хотя я ее безумно люблю.
— Конечно, он будет тебя оберегать и опекать потому, что ты красивая девушка, и потому, что ты принадлежишь ему. Он будет вежлив, элегантен, будет просить у тебя всякий раз прощения за свои поступки, будет находить им оправдание. Но не дай бог кому-нибудь сказать, что он тебя не стоит — и он обольет тебя грязью.
— Неужели такое может быть? — дрожащим голосом, как бы у самое себя спросила Юлия.
— Может, очень даже может. Я расскажу тебе свою жизнь. Училась я в Московском хореографическом, имею «красный диплом». Совершенно случайно на выпускном показе оказался главный балетмейстер Воронежского оперного театра. Он уговорил моих педагогов отпустить меня в Воронеж. Два года я прожила в общежитии, затем, как и обещали руководители театра, я получила вот эту квартиру. Дом моделей для спектакля шил нам костюмы, хотя у нас есть свои мастерские. Но что-то они не успевали… Я пришла на примерку и, в ожидании своей очереди, курила на лестничном пролете. Мы только что вернулись с заграничных гастролей, я была хорошо одета… Тут и увидел меня Юра. Мы познакомились, я дала ему свой адрес. В этот же вечер я была свободна от спектакля — он пришел ко мне. Я человек добрый, доверчивый. Приготовила хорошее угощение.
Тамара вышла на кухню, вернулась опять с бутербродами.
— Еще по рюмочке?
— Да, можно.
— Юля, ты к моему рассказу относись проще. Боль и стыд уже прошли. Я рассказываю тебе это не для того, чтобы ты рассталась с ним. Просто я хочу, чтобы ты не повторила моих ошибок.
