Она забралась под одеяло расстеленной с вечера постели. По телу пробегал легкий озноб, но вскоре Юлия согрелась и провалилась в глубокий сон. Часам к одиннадцати она проснулась. Юры не было. Она пролежала с открытыми глазами несколько минут, затем встала, накинула на себя халат и отправилась на кухню.
Поставив на плиту чайник, Юлия умыла холодной водой лицо, сделала несколько приседаний… Телефонный звонок прервал ее занятия гимнастикой.
— Слушаю вас.
— Юленька, родная, я через пятнадцать минут буду дома. Целую.
Она не успела сказать ни слова в ответ на Юрины слова. В трубке мерно раздавались прерывистые сигналы. Юлия не стала хлопотать перед приходом мужа, а уселась в кресло, поджав под себя ноги, налила чуточку коньяка в рюмку, выпила, съела вчерашний холодный бутерброд и закурила. Так ее и застал Юрий, буквально влетевший в квартиру.
— Привет, малыш! Как дела? Ты извини, прости меня, негодяя, я не смог тебе позвонить. Мы собрались с вечера у Гены, решили мужской компанией посидеть, а потом я уснул. Вот так.
И он попытался поцеловать Юлию в знак примирения, но она отстранилась.
— Юль! Ну, прости меня, пожалуйста… Ты же знаешь, что я тебя люблю.
— Нет, не знаю. Но знаю одно: если любят — так себя не ведут. Тебе же не девятнадцать.
— Ладно, я виноват. Но я прошу у тебя прощения. Генка не разбудил меня вовремя, а потом я не стал тебя беспокоить…
— Спасибо за заботу. Было бы очень хорошо, если бы ты не лгал.
— Я лгу? — лицо Юрия покрылось пятнами.
— Да, Юра, ты лжешь! Гена в два часа ночи звонил и спрашивал тебя. Просил позвонить ему в любое время, как только ты придешь…
Юрий закурил, нервно шагая по квартире, подыскивая себе оправдание. «Я первый раз не пришел домой, вернее, не предупредил. Геннадий все подпортил. Сколько я ему должен? Триста баксов…»
— Он не сказал, что ему от меня нужно?
— Нет, но судя по его интонации, что-то ему от тебя нужно… И даже очень…
Юлия на удивление вела себя очень спокойно, что раздражало Юру. Если бы она повысила голос, устроила бы истерику… тогда было бы проще. Правда, она и раньше никогда не практиковала таких поступков. В растерянности Юрий бросился к телефону и набрал номер Геннадия.
— Привет, старик!
— Привет!
Больше Юлия не слышала их разговора. Она встала и закрыла кухонную дверь. И вдруг голос мужа:
— Ладно, старик, дай две недели. И я все верну.
Приняв душ, позавтракав (или пообедав), Юрий вышел из дому, переодевшись в светлый шелковый костюм. Юлия остаток дня провела в постели — бессонная ночь, волнения, разговор с Тамарой выбили ее из нормального ритма. Завтра предстоит трудный день, а посему она решила отоспаться. Но сон не Шел к ней, снотворное принимать не хотелось, и она решила что-либо прочитать. За свою недолгую жизнь Юлия собрала приличную библиотеку. Она принялась читать «Прощай оружие!» Эрнеста Хэмингуэя. Однако и любимый роман не отвлек ее от невеселых мыслей. Она положила книгу поверх одеяла и закрыла глаза.
Юлия вспомнила свое поступление в театральный институт, годы учебы, репетиции, сокурсников. Многие из них работают в столичных театрах. Жаль, не удалось ей закончить ВУЗ… Она, не предупредив никого, уехала в Сант-Петербург к любимому человеку. Вечером сорвался дипломный спектакль четвертого курса, где Юлия была занята в эпизодической роли. «Бег» Михаила Булгакова…
«Боже, какая я дура! Улетела бы назавтра — и была бы актрисой». Владимир, вернувшись из Парижа, позвонил Юлии: «Бери билет на ближайший самолет и — в Санкт-Петербург».
Вернувшись из Петербурга, увидела на доске приказ: «За непрофессиональное поведение — срыв дипломного спектакля… отчислить с третьего курса». Можно было бы упасть в обморок, просить у всех прощения… Но Юлия понимала — наказание справедливо. Полгода она скрывала это от родителей, не знали ничего и родственники, у которых Юля жила. Слава богу, дяде дали новую квартиру, и он помог Юлии остаться в старой. Чтобы не вызывать подозрений, она и пошла на курсы машинного вязания. Однажды дядя забыл ключи, тетушка отдыхала в Сочи… Так вот, дядя заехал в институт, чтобы разыскать на лекциях племянницу, а ему сказали, что она отчислена. Правда, девочки с ее курса подсказали, где ее теперь можно найти.
— Мне ты могла сказать, — упрекнул дядя. — А вообще-то ты молодец, что не болтаешься без дела. И что — получается у тебя на машинках?
— Да, дядя, причем освоила все виды…
— Ладно, я промолчу, родителям не скажу. Дай мне ключи, я свои оставил дома. Я неважно себя чувствую, больше на работу не пойду. Ты когда заканчиваешь?
— В шестнадцать.
— Приходи домой, поговорим. Пока…
Как ей стало легко после дядиных слов, как будто гора с плеч. Она и сейчас вздохнула с облегчением.
Будучи человеком рассудительным, Юлия понимала, что неудачные моменты в ее жизни связаны с временным расслаблением. Достигая какой-то, даже незначительной вершины в избранном деле, она внутренне успокаивалась. Нет, она не переставала работать, но снижала на несколько градусов заинтересованность. Вот потому и подстерегали ее всякого рода неудачи. Так стало с учебой в институте, так бывало с работой в ателье. Точно так же случилось и с замужеством, Ведь знала она Юру только два месяца. Да и можно ли сказать «знала»? Красивый? Да. А кому из женщин не хочется иметь красивого мужа?
Юлии стало страшно от того, что она думает о своем муже в прошедшем времени. Мысли неслись потоком, а вот чувства… Неужели за полтора года все прошло? Надо жить так, чтобы сердце клокотало в груди от счастья. Нельзя сидеть сложа руки и ждать. Для нормальной семьи и любви надо трудиться. И Юлия решила серьезно поговорить с мужем. Если, конечно, он явится хотя бы к полуночи.
Юрий пришел домой часов в одиннадцать вечера.
— Почему ты сегодня так рано? — спросила Юлия и поняла, что задала не совсем нужный вопрос.
— А ты не рада?
— Нет, почему же? Наоборот.
— Я счастлив от этого…
Он сказал это так язвительно, что Юлии стало неприятно.
— Скажи мне, пожалуйста, — Юлия подбирала слова.
— Что тебе сказать?
— Скажи мне, пожалуйста, ты меня совсем не любишь?
— С чего ты взяла?
— Я же чувствую, Юрочка, чувствую, что-то не так.
— Я тебя очень люблю, Юлия.
— Давай будем честными…
— Давай я тебе лучше сделаю кофе, а?
— С удовольствием…
Юрий искал спасения от разговора с Юлией. Любит ли он жену? Да, конечно. Он не сможет без нее жить. Только вот его страсть к азартным играм… Собственно, в основном по этой причине он потерял Тамару.
Юрий медленно и с удовольствием помешивал ароматный кофе в «турке», боясь оторвать взгляд. Юлия молча курила, ожидая кофе.
— Вообще-то для кофе уже поздновато. Мне надо хорошо выспаться. Завтра приезжает кто-то из Москвы, из какого-то агентства моды. Надо будет показать наши модели вечерних платьев.
— Во сколько это будет?
— Показ будет в четырнадцать, но мне надо быть в половине двенадцатого.
— Я тебе помогу и сделаю все, что ни попросишь…
— Спасибо.
— Это все потому, что я тебя очень люблю, Юлия! Это правда.
— Я верю тебе, но меня волнует другое… Ты готов со мной поговорить?
— Да, конечно. Я тебя слушаю.
— Я чувствую, что у тебя какие-то трудности, — медленно начала Юлия, стараясь не выдавать волнения. — Ты от меня что-то скрываешь. Почему?
— Я ничего не скрываю.
— Нет, Юра, ты говоришь неправду. А я хотела бы, чтобы у нас получился честный разговор.
— Я весь внимание. Слушаю…
— Один из моих недостатков — это стремление говорить людям правду. Но я требую и к себе такого же отношения. Почему ты в последнее время стал раздражительным? И еще… Мне не нравится, что ты много пьешь. Извини, я говорю правду. Ты стал сух со мной. Месяца три я нигде не была с тобой вместе. А раньше ты всегда любил мое общество. Может, у тебя есть другая женщина? Тогда скажи. Я попробую это пережить.
— Ты с ума сошла! Как тебе могло такое в голову прийти?
И он стал целовать Юлию в глаза, касаясь теплыми, мягкими руками ее лица. Юлия не выразила по этому поводу никаких эмоций, но не сопротивлялась. Последнее время что-то тяжелое и холодное поселилось в ее душе. И самое страшное — она привыкла к такому состоянию. Она внимательно посмотрела в глаза мужу, стараясь улыбнуться. Но улыбка получилась неестественной, вымученной.
— Юра, прости… Я никогда не думала, что так сложится наша жизнь. Я чувствую, что теряю тебя, но и бороться нет мужества. Ты охладел ко мне, ты как-то сам по себе, а я сама по себе. Что-то между нами произошло, возникла какая-то невидимая стена. Мне очень жаль, но что я могу поделать?
— Нет, Юлия, — грустно сказал Юрий. — Нет, это неправда. Я тебя люблю по-прежнему.
Но уверенности в его голосе не было. Он сам это почувствовал и горячо заговорил:
