Кристин Григ - Оправданный риск

Лаура ударила его по щеке. Франс схватил ее за руку и притянул к себе Она чувствовала, как колотится его сердце, чувствовала его гнев, исходящий жаркой волной.

- Мне было плохо. - Голос у нее задрожал, но в глазах, блестевших от слез, таился вызов. - Ты это знаешь.

- Так плохо, что ты улеглась в постель с первым встречным?

- Нет! Все было не так, и ты это знаешь. Все было по-другому.

- Неужели?

- Да...

Франс смотрел на нее, ожидая, что она скажет что-то еще, объяснит... Что было по-другому? Уж не собирается ли она заговорить о любви? Но такого чувства не существует. Если она скажет, что любит его, он...

- Так что? - спросил он, ненавидя себя и за этот холодный тон, и за то, как замерло в груди сердце в ожидании ответа. Ответа, ставшего вдруг таким важным. - Что было по-другому, когда мы занимались с тобой любовью?

Лаура вырвала руку из тисков его пальцев. Выпрямилась и подняла голову все мечты валялись у ее ног, как разбитое зеркало.

- По-другому, - сказала она, зная: единственное, что у нее осталось, это гордость, и только ложь поможет ей сохранить эту гордость, - потому что я от тебя забеременела.

Глава 11

Бледный лондонский солнечный свет, не способный оживить даже золотые осенние листья, вяло втекал в окна комнаты для гостей в шикарной двухэтажной квартире Патриции Дженкинс. Комната, обычно светлая и веселая, казалась мрачной.

Патриция, только что вернувшаяся домой, некоторое время постояла у двери, наблюдая за Лаурой. Сестра сидела в обитом синим бархатом кресле с дочкой на руках и пыталась - судя по всему, безуспешно - накормить ее.

Изобразив на лице улыбку, Патриция бодро вошла в комнату и включила лампу.

- Темно, как в подвале, - жизнерадостно заметила она и, подойдя к окну, развела пошире шторы, потом включила еще одну лампу. - Если так пойдет и дальше, придется забыть о естественном освещении.

Она взглянула на сестру, но та казалась полностью занятой своим делом. Девочка капризничала. У Лауры был такой вид, будто она давно уже поняла свое полное фиаско в роли матери.

Патриция вздохнула.

- Лаура?

- Что?

- Милая, почему бы не попробовать бутылочку?

- Она уже попила из бутылочки, утром.

- Ну и хорошо. Но если у тебя какие-то проблемы...

- У меня нет никаких проблем. Просто сейчас на все нужно больше времени. Это вполне нормально.

- Ну так перейди на искусственное питание. В книгах говорится...

- Я знаю, что там говорится. - Лаура переложила ребенка на другую руку.

- Да, но... - Лаура вопросительно посмотрела на сестру. Ладно, сказала себе Патриция, будем дипломатичны. Воспользуемся советом Криса: когда имеешь дело с упрямцем, говори то, что нужно, но при этом улыбайся. - Конечно, ты все сама знаешь. Однако, может быть, ты что-то пропустила или не так поняла...

- Я не верю во все это, - сердито оборвала ее Лаура. - Ты читаешь книгу, еще не родив ребенка, и сразу становишься знатоком. Чушь...

- Чушь, - согласилась Патриция, чувствуя, что теряет терпение. - Я твоя сестра. И я люблю вас обеих.

- И что?

- А то, что я считаю, Мэри надо перевести на бутылочку. И не смотри на меня так, словно хочешь убить. У тебя стресс и...

- Нет у меня никакого стресса.

- У тебя стресс, и ты хочешь отделаться от меня.

- Вот как?

- Да, так. Ты совсем себя распустила. - Черт, вот тебе и выдержка и дипломатичность. Патриция закрыла глаза и попыталась успокоиться. - Извини, милая. Это я не слежу за своим языком.

- Ты права, - грустно согласилась Лаура. - Пожалуйста, возьми ее, ладно?

Патриция подошла к креслу и взяла девочку на руки.

- Ну вот, молодчина, - заворковала она. - Жаль только, что тетя Патриция не сможет тебя покормить.

- Пусть лучше будет "тетя Пэт", - сказала Лаура, поднимаясь и застегивая блузку. - А теперь пойдем и поищем кухню. Одна я здесь заблужусь.

Отворилась дверь, в комнату вошла Чевита.

- Извините, госпожа Мендес, я бы отнесла девочку наверх, если вы не против. Она ведь уже уснула.

Лаура забрала Мэри у сестры, поцеловала дочку в лобик и осторожно передала няне.

- Она сегодня немного капризничает. Если проснется...

- Я сразу же позову вас, - успокоила ее женщина.

- Спасибо, Чевита.

Когда няня ушла, Патриция улыбнулась сестре.

- Эта Чевита очень приятная и ответственная особа.

- Несомненно.

- Хочешь кофе?

- Очень.

Сестры отправились на кухню. Патриция захлопотала у плиты, а Лаура достала сливки из холодильника и сахар из шкафа. Через несколько минут они сидели за столом.

- Отличный кофе.

- Мой единственный кулинарный талант. - Патриция усмехнулась. - Наша кухарка всегда с легким сердцем берет выходной. Знает, что от меня неприятностей ждать не надо.

- Я помню, какие пирожные ты делала, когда мы были еще детьми.

- А ты всегда говорила только о хорошем и никогда о том, что тебя огорчало. Похоже, ничего не изменилось.

- Меня и сейчас ничего не огорчает. - Лаура поставила чашку на стол.

- Ты ушла от мужа.

- Я ушла от человека, за которого мне не стоило выходить замуж. - Патриция вздохнула, а Лаура закатила глаза. - Насколько я помню, ты всегда так вздыхала, когда хотела сунуть нос в чьи-то дела.

- Вот и хорошо. Тогда я смело могу задать тебе вполне очевидный вопрос.

- Не знаю, что за вопрос, но спрашивай. Только не жди ответа.

Патриция откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

- Если тебе не стоило выходить за него замуж...

- Не стоило.

- Тогда почему же ты вышла? Лаура рассмеялась. Подойдя к плите, она плеснула себе еще кофе и вопросительно взглянула на сестру. Та покачала головой.

- Мне нельзя много кофеина. Но все же... Ты не выглядишь женщиной, которая выходит замуж за мужчину против своей воли.

- Ну а я вот вышла. Но потом поумнела и поняла, что не хочу, чтобы он сломал жизнь мне и моей...

- Ты плачешь?

- Нет. - Но слезы уже так и текли по щекам. - С чего бы это мне плакать? Она закрыла лицо руками.

- Лора. - Патриция подошла к сестре и обняла ее за плечи. - Пожалуйста, расскажи мне, что случилось? Когда ты поняла, что замужество было ошибкой?

- Я знала это уже тогда, когда выходила за него замуж.

- Но я же разговаривала с тобой по телефону не менее десятка раз, когда ты уже жила у него, в Испании, и мне казалось, что ты довольна.

- Мне тоже. - Лаура рассмеялась сквозь слезы.

- Подожди. Я же помню. Вначале у тебя был такой тоскливый, неживой голос. Потом все вроде наладилось. Я собиралась тебя навестить, но примерно через месяц...

- Через шесть недель, - поправила сестру Лаура. - Через шесть недель и одну ночь...

Она покраснела и достала из кармана салфетку.

- Ну хорошо. Пусть будет так. - Патриция откашлялась. - Ты скажешь, что я сошла с ума, но мне тогда казалось, что ты счастлива. Так счастлива, как никогда в жизни.

- Я хорошая актриса.

- Из нас с тобой никудышные актрисы. Поэтому в школе ни тебе, ни мне так и не удалось сыграть Золушку. Нам доставались только роли злых сестер.

- Помню. - Лаура невесело усмехнулась. - Мы могли бы все испортить.

- Вот именно. - Патриция протянула сестре носовой платок. - Высморкайся.

Лаура послушно высморкалась, вытерла глаза и вздохнула.

- Ты права, я действительно была счастлива.

- И?

- А потом это прошло, и я уехала.

- Вот, значит, как? - Патриция взяла сестру за руку. - Ты была счастлива, а потом это прошло, и ты собрала вещи и уехала?

- Да, - сказала Лаура и расплакалась так, что у Патриции защемило сердце. - Он не любит меня.

- А он вообще-то любил тебя, когда просил выйти за него замуж?

- Франс ни о чем меня не просил, только шантажировал. Иначе я никогда бы не согласилась.

- Вот как. Значит, я была права, когда сказала Крису, что здесь что-то сомнительное. Понимаешь, мама представила все как некое романтическое приключение. Дерзкий испанец и прекрасная англичанка. Они встречаются.., ночь страсти.., продолжение в Лондоне...

- Ничего подобного. Кроме ночи страсти.

Все остальное Франс придумал, чтобы не расстраивать маму.

- Я предположила нечто в этом роде. - Патриция потрепала сестру по плечу. - Мы ведь перезванивались, вместе обедали, и ты ни разу не упомянула, что встречаешься с кем-то. Вот почему для меня известие о твоей беременности стало таким сюрпризом.

- Он пригрозил, что отнимет у меня Мэри, если я не выйду за него.

- Что? Как бы он это сделал?

- У него были документы. Какие-то постановления. Он говорил, что имеет связи.

- Подлец!

- Так что у меня не было выбора. Потом целые шесть недель мы жили как бы в состоянии перемирия. Разные комнаты, разная жизнь. И вдруг что-то случилось. Все изменилось. Я поняла, что он совсем не холодный и бесчувственный, каким мне казался. Я.., влюбилась в него. То есть я думала, что влюбилась. А на самом деле нет. Зачем женщине влюбляться в мужчину, который ее не любит?

- Не знаю, - тихо сказала Патриция. -Может быть, ты мне объяснишь?