— Кончится, кончится, дорогуша, — послышалось из-за двери. И следом полился поток нецензурных выражений. — Я разберусь с вашим притоном.
— Вызвать милицию?
— Я бы тебе посоветовал не рыпаться и дать мне войти. Не советую со мной спорить. Внизу в подъезде дежурят двое моих людей.
Аня поверила. Она знала слабость Мишеля — окружать себя темными людишками.
— Что ты собираешься делать в моей квартире? Устроить погром?
— Это зависит от того, кого я в ней найду.
— Ты найдешь здесь только моего друга…
— Опять? — искренне удивился он. — Того самого? Тогда…
— Ты можешь заткнуться? — зло проговорила она.
— Ах, вот оно что, — сказал он. — Тебе и твоему другу гарантирую безопасность. Если только я не обнаружу здесь еще и… подруги.
Она открыла. Мишель ворвался в прихожую с налитыми кровью глазами.
— В двух словах, — сказал он, по инерции продолжая сквернословить. — Вы меня вчера купили. Сегодня твою подругу видели… знаешь с кем? С тем кадром, что засветился у тебя. Говори быстро, что она тут делала? К кому он приходил — к тебе или к Маринке? Или вы тут… втроем?
— Прекрати, — холодно сказала она, — у меня гость.
— Ах, гость… — осклабился он. — Посмотрим твоего гостя.
Аня попыталась задержать его. Мишель, не обращая на нее внимания, заглянул в комнату. Профессор спокойно сидел на софе и потягивал коньяк.
— Что вам угодно? — осведомился он.
Мишель проигнорировал вопрос и вернулся в прихожую.
— Кто это такой? — вполголоса спросил он. — Ты что, каждый день их меняешь?
Его ярость постепенно улетучивалась. Он выглядел несколько смущенным. Она поняла это и стала разговаривать с ним круче.
— Какое тебе дело? — резко спросила Аня. — Кто тебе дал право вмешиваться в мою личную жизнь?
— Зачем же ты вчера водила меня за нос? С тем мэном?
— Это наш общий знакомый. У меня было к нему дело. И это все.
— Но ты же сказала…
— Так было проще объяснить. Ты был весь дерганый, простых вещей не воспринимал. А сегодня еще хуже.
— Ну, извини…
Она брезгливо осмотрела его.
— Где твоя интеллигентность, лоск? Посмотрела бы на тебя сейчас Марина… Знаешь, кого ты сейчас мне напоминаешь?
— Кого?
— Злого карлика!
Аня знала что говорила. Когда Мишель остывал, ему становилось нестерпимо стыдно. И ему можно было говорить в глаза невозможные вещи.
— Я обязательно про все расскажу Марине. И опишу, как ты себя вел.
Он испугался.
— Не делай этого. Я хороший… если меня не трогать. Я… исправлюсь.
— Твои парни действительно дежурят в моем подъезде?
Он ухмыльнулся.
— А как же?
— Немедленно убери их отсюда. У меня в гостях профессор, светило европейской науки. Я не хочу, чтобы за ним по пятам ходили «хвосты». Сделаешь?
Он колебался.
— Иначе я все расскажу Марине. И еще добавлю, что ты сквернословил и приставал ко мне.
— Ну, что ты, девочка! Ну, хорошо, я их заберу. Но помни, будь умницей. Не дай Бог, я узнаю, что в твоей квартире Маринка с кем-то встречается.
Он ушел. Аня вздохнула и вернулась в комнату. Профессор наполнял бокалы коньяком. Его рука слегка подрагивала.
— Я ни о чем не спрашиваю, — наконец сказал он. — Но, может быть, ты посвятишь меня в свои дела?
— Это длинная и запутанная история, — ответила она. — Мне неприятно о ней говорить. Кроме того, тут замешана моя подруга, и мне не хотелось бы выдавать ее секреты. Давай так: потом, если она позволит… И я все тебе объясню. Тут есть несколько забавных вещей. Мы будем смеяться. Хорошо?
Он не очень настроен был смеяться и все же сказал после паузы:
— Хорошо.
— Нет, но все же мне кажется, что ты на меня сердишься. Думаешь про меня плохо. Ответь, ты не сердишься? Правда?
— Не сержусь.
— Тогда поцелуй меня.
Он потянулся к ней. Она, с замиранием сердца ожидала, что вот-вот зазвонит телефон. И он зазвонил. Она обреченно вздохнула.
— Следующий раз, милый, я отключу все звонки. Пусть хоть голову сломят о дверь. Извини. Наверное, это подруга.
Это была подруга.
— Анька, я тебе сообщу потрясную новость. За нами следят!
— За кем «за вами»?
— Я разве тебе не говорила? Мы встретились с Игорем. Он водил меня… ну, не важно куда. Главное: при выходе замечаю знакомую образину. Мишель как-то уже нанимал этого придурка. Сволочь ужасная: за сто долларов зарежет. Он садится в машину и тянется за нами: куда мы, туда и он. Наконец, мы решили разделиться. Придурок последовал за Игорем, не иначе, выяснять координаты. Анька, я боюсь! Звоню из автомата. Что посоветуешь?
— Домой не возвращайся. Мишель тебя разыскивает. Был здесь. Застал меня с… ну, словом, у меня был гость. Был злой, как черт, еле-еле отошел.
— Ой, Ань, что же делать? Домой я не вернусь: он меня сразу найдет.
Аня вздохнула.
— Что ж, приезжай. Заночуешь у меня.
— А ты уверена…
— Уверена. Я с ним круто поговорила, и он обещал не надоедать мне. Ты далеко?
— Не очень. Через полчаса могу быть у тебя.
Аня вздохнула.
— Ну, выезжай…
— А что, у тебя… кто-то есть? Я, может быть, помешаю? — сообразила Марина. — Тогда я…
— Ничего, жду. Все нормально. Жду.
Повесив трубку, она с виноватым выражением лица повернулась к нему.
— Понимаешь, дорогой… Ты все слышал. Подруга в трудном положении. Я потом тебе все подробно расскажу. Словом, через полчаса она будет тут.
— Да, я слышал. И это значит, что мне пора убираться?
— Ну, что ты, милый. Оставайся. Я могу тебя с ней познакомить.
Он подумал.
— Наверное, это будет не очень удобно. Как-нибудь в следующий раз. Я с удовольствием с ней познакомлюсь — при более благоприятных обстоятельствах.
Ане самой не очень хотелось сразу посвящать во все Марину. Но она продолжала чувствовать неловкость.
— И все-таки у нас есть несколько минут. Жаль, что этот идиот ворвался сюда и все испортил. А то можно было бы даже… Но, по крайней мере, выпить коньяку и съесть по бутерброду мы еще успеем.
Он снова наполнил бокалы на треть, и снова поплыл концентрированный аромат винограда, солнца и дубовой бочки.
Аня взяла в руки бокал. Он привлек ее к себе.
— Осторожно, расплещешь, — засмеялась она, но через мгновение была уже на коленях у профессора. Ей стало хорошо и спокойно, и ничего больше не хотелось. После, в спокойной обстановке, когда будет больше времени… Но вдруг она обратила внимание на его слегка нахмуренные брови и провела по ним пальцем.
— И все-таки Аргус немножко сердится. Наверное, он чуть-чуть обижается на свою наяду?
— Нет, ничуть, — запротестовал он. Но складка между бровями не разгладилась.
— Нет, теперь я не могу тебя просто так отпустить. Надо, чтобы Аргус ушел отсюда в хорошем настроении. А что нужно этому ненасытному чудовищу? Мы догадываемся, что ему нужно…
Она быстро прильнула к его губам. Расстегнула на себе халатик.
— Видишь, какая догадливая твоя наяда?… А ты… готов?
Теплая быстрая рука, лежавшая на его колене, скользнула по бедру и сразу обнаружила то, что искала.
— Вижу, что готов, — засмеялась Аня. Она уже стояла перед ним, выпрямившись, стройная и гибкая, как тростник.
— У нас совсем мало времени, совсем-совсем, — шептала она. — Мы можем… Только надо очень быстро, понимаешь? Подруга может позвонить в дверь в любую минуту. Мне легко будет привести себя в порядок — только застегнуть халатик, а тебе… Давай так, как есть, хорошо?
Стоя, обняв его обеими руками за шею, подавшись вверх, она вновь вела его — навстречу головокружительной, пьянящей любовной игре. Все, действительно, произошло очень быстро, даже молниеносно, так что она успела ощутить лишь приятное головокружение и отдаленное нарастание теплоты где-то в недрах тела. Но он пережил взрыв чувств — это она поняла, уловив его содрагание. И она с удивлением обнаружила в себе ранее неизвестное свойство — радости от того, что доставляет удовольствие любимому человеку. Случившееся не оставило никаких отрицательных эмоций — ни раздражительности, ни стресса, только — нежность в чистом ее выражении. Еще она осознала, как он нуждается в ней — и не просто как в женщине. Она помогала ему обрести уверенность в себе, самоутвердиться.
Аня облачилась в халат, быстро поцеловала его в лоб и отправила в душ. Когда он опять появился перед нею, она уже не нашла напряженной складки между его бровей. Зато во взгляде сквозило нечто, похожее на вину.
— Тебе сейчас было не очень хорошо, я знаю…
Она не стала его обманывать, потому что и правда казалась ей неплохой.
— Ничего, — ответила она ласково, — мне было приятно. Я думаю, мне с тобой всегда будет хорошо, даже в том случае, если что-то не совсем получится. Но я думаю, что все вообще будет великолепно — в спокойной обстановке, когда можно будет не торопиться. Тот тип все-таки испортил вечер.
