- Что ты делаешь? - вдруг запаниковала Моника.
- То, что следовало сделать много лет тому назад. Или, возможно, я уже опоздал? Твой хахаль уже поимел тебя?
Моника хотела было дать ему отпор, но Билл зажал ей ладонью рот и стремительно потащил сквозь проем высокой ограды. Там он придавил ее к шершавому сосновому стволу. Кора царапала Монике спину. Она стала сопротивляться. Билл уже задрал ей юбку и протиснул одну руку под колготки, а другой больно мял грудь. Моника пронзительно закричала. Билл впился губами в ее рот.
- Сука!
Остин с двумя пластмассовыми чашками кофе и парой картонных тарелок с большими кусками морковного пирога крутил головой, высматривая в толпе Монику. Он уже приметил свободное местечко на каменной скамье.
В ту же минуту он услышал крик Моники. Поставил чашки и тарелки возле клумбы с петуниями и, кинувшись на звук ее голоса, полез сквозь прутья ограды.
Моника чувствовала запах спиртного изо рта Билла. Она изо всех сил ударила его в живот, но он тут же схватил ее за запястья и так вывернул их, что она взвизгнула от боли. Грудью и бедрами он сильнее вдавил ее в ствол дерева. Извиваясь по-змеиному, она пыталась вырваться.
- Ну же, Моника, не ломайся... Гнев пересилил боль. Она отбивалась, как могла. Подоспевший Остин одним рывком отшвырнул Билла от Моники и нанес ему пару хорошо поставленных ударов. Билл в ответ со всего размаху заехал Остину в грудь, заставив его попятиться назад. Билл радостно хмыкнул в предчувствии легкой победы и замахнулся ногой, но Остин перехватил ногу Билла и завалил его на землю, после чего нанес ему еще два удара в грудь. Протянул руку Монике и сказал:
- Если еще хоть раз появишься рядом с ней, я убью тебя. Слышишь ты, недоносок! Без вариантов, тогда ты - покойник.
- Пойдем отсюда, - попросила Моника.
- Нет, я отведу эту мразь к шерифу. Ему это не сойдет с рук.
- Пожалуйста, Остин. Пойдем. Я не хочу никаких осложнений. В городе у меня налаживаются хорошие отношения, а если из-за меня начнутся неприятности, то все опять вернется на круги своя.
- Не волнуйся, все будет нормально. Остин схватил обмякшего Билла за воротник и потащил его к бельведеру, где рассчитывал найти шерифа.
- А что, если нет? - настаивала Моника.
- А мы посмотрим, - сказал Остин и пропихнул Билла между прутьями ограды.
Моника огорчилась из-за того, что Остин пренебрегает ее просьбами. Но разве это в первый раз? Он всегда вмешивался в ее дела. И улаживал их.
Внезапно она услышала голоса.
- Что происходит, Остин? - донесся до нее голос доктора.
- Где шериф? - услышала она вопрос Остина.
- Господи! Это же Билл Хайстетлер.
- Вот именно, шериф. Он напал на Монику Скай. Я требую судебной ответственности.
Моника застыла на месте. Руки у нее тряслись, а тело болело. Она чувствовала себя оскверненной. Хотелось заплакать, но она скорее провалилась бы сквозь землю, чем прилюдно обнаружила бы свою слабость.
- Моника? - показался из-за ограды Остин и взял ее за руку. - Пожалуйста, пойдем со мной, любимая.
- Я... - запнулась Моника, испуганно переводя взгляд из стороны в сторону.
Остин снял куртку и накинул ей на плечи, а потом поцеловал ее в затылок.
- Все кончено. Незачем больше прятаться. Не от кого бегать. Теперь я с тобой.
Она прикусила язык, с которого уже слетал вопрос: "Надолго?"
Помощники шерифа провели Билла Хайстетлера сквозь толпу и усадили в полицейскую машину. Когда перед собравшимися появилась Моника, по толпе пронесся сочувственный вздох.
- Мы с Моникой настаиваем на судебной ответственности, шериф.
- Правильно, Моника, - раздался женский голос, и из толпы вышла жена Джейка Симмонса.
- Так держать, Моника! - подбодрила Монику Трина и шагнула к ней ближе.
- Он ответит на полную катушку, Моника, - сказал какой-то мужчина.
Голоса слились в единый хор. Моника была ошеломлена услышанным.
- Билл Хайстетлер годами распускал сплетни о Монике, Остин. Никто всерьез его не слушал, потому что все знали, что его слова - ложь. Он пьяница и подлец. И Трэйс того же поля ягода! Она просто завистница.
- Верно. Зависть буквально распирает ее.
- Думаю, что Хайстетлеры никогда не могли простить Фостеру Скаю его щедрости. Уж они-то знали, что никогда не сделают для долины столько, сколько сделал старина Фостер. Билл и Верной - одного поля ягоды.
Моника не верила собственным ушам. Так долго она прислушивалась к мнению немногих недоброжелателей вместо того, чтобы выяснить, что думает о ней большинство горожан. Она заслуживала сплетен о себе, потому что не потрудилась узнать правду. Она чувствовала себя пристыженной и виноватой перед стоящими вокруг людьми.
- Извините.
- Вам не за что извиняться, - шепнула Мирна. -Мы рады, что вы готовы постоять за себя.
Моника робко улыбнулась. Остин прав. Ей незачем больше прятаться.
- Эй, люди добрые! - воскликнул Остин и сжал Монике руку. - Я не хочу, чтобы из-за Билла испортился наш праздник. Кроме того, сегодняшней ночью я намеревался совершить нечто особенное.
- И что же это может быть, Остин? - игриво подмигнул ему доктор.
Остин прижал к себе Монику и заглянул ей в глаза.
- Я намеревался сделать это наедине, но теперь передумал. Ты выйдешь за меня замуж, Моника? спросил он громко.
- Что? - растерялась она, застигнутая врасплох.
- Не сердись и не упрямься, ведь ты же знаешь, что мы созданы друг для друга.
- Остин... - пробормотала Моника и замолчала. Окинув беглым взглядом взволнованные лица стоящих вокруг людей, Остин продолжил:
- Проклятье, даже они понимают, что нам нужно быть вместе. Я хочу сообщить добрым жителям Силвер-Спе, что нашел здесь свою судьбу. Я люблю тебя, Моника. Пожалуйста, скажи, что согласна выйти за меня замуж.
Ни один человек в толпе не шелохнулся в ожидании ее ответа.
- Я выйду за тебя замуж, - прошептала Моника.
- Слава богу! - радостно крикнул Остин и нежно поцеловал ее.
По толпе пронесся восторженный вздох, а потом люди зааплодировали. Неожиданно небо озарилось яркими огнями фейерверка. После поцелуя горожане оставили Остина и Монику пережить случившееся наедине, говоря по дороге друг другу, что это самая лучшая и впечатляющая ночь, которую видел город за всю свою историю.
- Поедем на моем грузовике, - сказал Остин.
- А что будет с моим?
- Видишь ли, я его продал.
- Продал?!
- С твоего согласия, разумеется. Покупатель собирает старинные машины. Твой грузовик будет частью музейной коллекции. Соглашайся, Моника. На ходу он недолго протянет. Тебе нужен новый грузовик. Ты же сама говорила.
- Я не могу позволить...
Остин с помощью пульта дистанционного управления открыл дверцу своего грузовика.
- Я сорвал большой куш, - прервал он Монику, и уже подобрал тебе новую машину. Она сердито подбоченилась.
- Так всегда будет с нами, Остин? Он рассмеялся.
- Ах, ты имеешь в виду, всегда ли я буду готов разбиться ради тебя в лепешку? Ты об этом?
- Не совсем...
Остин распахнул перед ней дверцу и придвинулся к Монике вплотную, глядя на ее губы.
- Все произойдет с твоего одобрения, разумеется. Я предполагал, что ты сама пожелаешь выбрать машину.
- В таком случае... Остин Синклер...
- Да, дорогая? - откликнулся он чувственным голосом.
- Я бы хотела машину с одной из этих штучек, как в твоем грузовике.
- Конечно. С пультом дистанционного управления и прочим. - Он победно захлопнул за ней дверцу и прыгнул на водительское сиденье, затем склонился к Монике и поцеловал. - Есть одна проблема, которую я хотел бы решить до того, как мы тронемся дальше, Моника.
- Например, в чьем доме мы будем жить, да?
- Нет, это не проблема, потому что мы будем жить в твоем доме, ведь там тебе лучше.
- Ты.., готов на это? А как же ремонтные работы в твоем доме?
- Я продам его. - Остин поцеловал ей руку.
- Тогда что? Ты не знаешь, беременна я уже или нет?
- И это не проблема, потому что если нет, то я намерен исправить это сегодня же.
- Остин, хватит меня дразнить! Какая другая проблема может быть?
Он посмотрел на небо и указал на полную луну.
- Интересно, услышу ли я от тебя слова любви до захода луны?..
- Ноя...
- Нет, ты еще не говорила их.
- А мне кажется, говорила.
Он покачал головой и приблизился к ее лицу так, что их губы соприкасались.
- Скажи их.
- Я люблю тебя, Остин. Всем сердцем.
- А теперь повтори.
- Я люблю тебя...
- Скажи их вновь...
- Я люблю тебя...
- Еще...
И они растворились в поцелуе, зная, что их любовь продлится вечно.
