— А пошли вы все! Задница моя даст вам факс.
В разговоре по телефону Марвин Братт рассыпался в любезностях и заверениях в самом радушном приеме:
— Прямо сейчас и приезжайте. Мы поговорим о деле, а потом немного развлечемся. Эльвира пригласила на ужин соседей. Возможно, придут сын с женой, и будет еще Салли Шульц. Она гостит у нас, очень красивая девушка, только что развелась. Вам она понравится. Любит повеселиться, миленькая и здоровая.
— Хотите сказать, что не больна спидом, — буркнул Сильвестр.
— Не понял, что вы сказали?
— Да это я так — прочищал горло.
— Так значит, до понедельника?
— Мне еще надо собраться с духом.
— Собирайтесь. В понедельник приедут Эван и Саймон. Ваш компаньон Джон, кажется, очень хотел, чтобы я поговорил сначала с вами.
— Эван и Саймон из издательства „Нерроулейн энд Джинкс“? — Сильвестр старался, чтобы голос не выдал его волнения.
Марвин Братт рассмеялся:
— Это — пара змей в траве, но у них есть деньги. Значит, увидимся в пятницу!
Полагая, что Джон отправил его на встречу с Марвином Браттом для того, чтобы, когда „Нерроулейн энд Джинкс“ опубликует книгу, он мог сказать: „Нам предложили, но мы отказались, так как она не подходила нам по духу“, Сильвестр не раз, пока он пересаживался с рейса на рейс, добираясь до Вирджинии, преодолевал соблазн плюнуть на все и сесть на первый же самолет до Хитроу. От Хитроу, подумал он, придется взять такси, которое и доставит его в Лондон, в его пустой дом. „А почему, собственно, пустой, — задал он себе вопрос. — Что там написала глупенькая старушка Ребекка?“ И тут он вспомнил ее постскриптум: „Газета „Таймс“ сообщает, что умерла твоя тетушка“. „Господи, — подумал Сильвестр, — я очень любил тетушку Калипсо. Я буду скучать по ней. Не такая уж и старая она была! Тетушка всегда была добра, но не навязчива. Совсем недавно она, помнится, передала мне через Хэмиша приглашение погостить у нее. Надо связаться с Хэмишем. Позвоню ему и узнаю, когда похороны. Надо же, я ведь мог бы их пропустить! Черт побери этого Джона, пославшего меня на эту охоту! — Выпитое в самолете виски действовало успокаивающе. — Ладно, — подумал Сильвестр, плевать мне на этот занудный манускрипт. Так Джону и надо, — решил он, заказывая очередную порцию виски, — позабавлюсь. Да, давненько… А ведь в самом деле, прошло немало времени с тех пор, как я в последний раз этим занимался. Да и в терапевтическом отношении…“
В этом игривом настроении и прибыл Сильвестр в дом Марвина и Эльвиры Браттов — веселый, слегка набравшийся виски и с нетерпением ожидающий обещанных и заслуженных, на его взгляд, удовольствий.
Встретив Джулию в магазине Пателя, Джанет спросила:
— Это ваша собака?
— Ммм… — уклончиво ответила Джулия. — Ммм… — повторила она, учитывая, что девушка вроде бы настроена не враждебно, однако помня, что она не вмешалась, когда Эддисон при первой встрече с Веселым пытался пнуть его ногой.
— Письмо! — крикнул от конторки мистер Патель. — Для вас, миссис Пайпер, письмо из США! — И тонкими коричневыми пальцами, особенно изящными на фоне ослепительно белой манжеты, он протянул ей конверт.
Джулия взяла письмо.
— Спасибо, мистер Патель. Принести вам потом марку для вашей коллекции?
— Да, — сказал мистер Патель, сверкая улыбкой, — пожалуйста!
— Странно, — заметила Джанет. — С какой стати ваше письмо приходит на магазин?
— Нет предела чудесам и возможностям углового магазина Пателя, — сказала Джулия, и они с индийцем обменялись заговорщическими взглядами.
Джанет вышла из магазина вместе с Джулией.
— Так это все-таки действительно ваша собака, — сказала она, видя, как пес радостно виляет хвостом, приветствуя Джулию. Собака ждала ее у дверей.
— Можно сказать и так, — согласилась Джулия.
— А что это за порода?
— Ищейка.
— Ага, — сказала Джанет и пошла рядом. — А я, знаете ли, рада, что у вас теперь что-то есть, — сказала она. А когда Джулия ничего не ответила, добавила: — Собака — это намного легче.
— Легче, чем что? — спросила Джулия.
Джанет была совсем не такой глупой, какой иногда выглядела, а поэтому она сказала:
— Я не собиралась даже упоминать о… Нет… Мне просто пришла в голову мысль сказать что-нибудь такое умное, например, как, меняя порядок букв в слове, получить другое слово. Но я уже потеряла нить…
Вспомнив, что, когда они последний раз разговаривали, она вроде была несколько резка, Джулия решила промолчать.
Молчание Джулии вызвало у Джанет чувство неловкости, и она сделала еще одну попытку оживить беседу:
— Скажите, вот с этими Пателями… Что у вас с ними могло быть общего, кроме детей (зачем же это я о детях? Ведь только что еле выкрутилась!)? Чем они вам нравятся? А они вам действительно нравятся. Похоже на то, что вы дружите, и уж совершенно очевидно, что они вас очень любят. Все остальные посетители их магазина для них только покупатели.
— Дело в том, — сказала Джулия, — что я могу разговаривать с миссис Патель.
— Но она же не говорит по-английски! — воскликнула Джанет.
— В том-то и дело, — ответила Джулия.
Некоторое время они опять шли молча. Каблучки Джанет звонко стучали по тротуару; шаги Джулии были практически беззвучны. Смягчившись, Джулия сказала:
— Они тактичны и обладают чувством юмора. Комбинация таких качеств не может не нравиться.
— Чувством юмора? — удивилась Джанет.
— Несколько лет назад, — сказала Джулия, — я шла по улице и, проходя мимо выставленного у магазина Пателя стенда для газет, увидела, что на нем мелом написано: „Цена Магги резко снижена“.
— Это название супового концентрата?
— И концентрата тоже.
Джанет расхохоталась:
— Ага! Понимаю. Двойной смысл. Очень остроумно! Не буду рассказывать об этом Тиму — он такой тори! — Задумавшись на мгновение, она добавила: — И такой расист! — Они подошли к дому. — Я очень рада, что у вас собака, — сказала Джанет.
Смутно припоминая их первую размолвку, Джулия ответила:
— Да поможет вам Господь! — Она вставила ключ в замок, открыла дверь и быстро поднялась с Веселым по лестнице к себе на верхний этаж.
Войдя в квартиру, она сразу же вскрыла конверт с письмом от ее нанимателя. В нем говорилось: „Уважаемая миссис Пайпер, дела задерживают меня в Штатах. Я не знаю, когда вернусь, но прошу Вас, пожалуйста, продолжать следить за моим домом. Прилагаю чек с оплатой Вашей работы и труда садовника. Если этого окажется недостаточно, дайте мне об этом знать по возвращении. Сильвестр Уайкс“.
Она положила конверт на каминную полочку, чтобы отдать его потом, как и обещала, мистеру Пателю, и в этот момент зазвонил телефон.
— Алло! — сказала она, сняв трубку. Звонили явно с улицы, из будки телефона-автомата: были хорошо слышны характерные звуки уличного движения. — Алло? — повторила она.
Послышалось визгливое хихиканье, а потом раздался голос ребенка:
— Мамочка, мамочка! Мамочка, где ты? — Голос был писклявым и заунывным. Затем она опять услышала смех взрослого.
Мгновенно покрывшись холодным потом, ошеломленная и дрожащая, Джулия села на тахту. Веселый прижался к ее ноге.
— Ваша мать, Клода Мей, считает вас виновной, — отчетливо произнес в трубку незнакомый мужчина. — И то же самое думает ее приятельница Мадж. Они сидят в будуаре — ведь так, кажется, называл эту комнату милый Жиль? — и горюют по убитому Жилю и убитому Кристи. Позволить ему вести машину было все равно что совершить убийство, не так ли? Не вешайте трубку! Ваша матушка в глубоком горе. Вместе с Мадж она приглядывает за их могилой. Красивая могила. Все могилы красивы. Их могила нравится сорокам. А вам, Джулия, нравятся сороки? Я наблюдаю за сороками и наблюдаю за вами. Сороки, кажется, приносят неудачу. Жилю и малышу Кристи тоже не повезло, не правда ли?
Наступила пауза — звонивший опускал в автомат очередную порцию монет. „Надо позвонить в полицию, — подумала Джулия, — они знают, как ловить таких людей“.
— Вы слушаете? — спросил мужчина. — Я так и думал. А знаете, — продолжал он тоном обычной беседы, — у нее там игрушки маленького Кристи, и они все ждут его. Большие такие игрушки, сидят там рядком и все ждут и ждут. Даже мурашки по телу бегают, когда это видишь! Это уж чересчур, скажете вы? Я, правда, не думаю, чтобы вас это действительно интересовало, поскольку вы теперь свободны, не так ли? Они уже не вернутся — дорогой Жиль и малыш Кристи, — так что теперь вы свободны для других ваших — как бы это сказать? — интересов. Как думаете, это подходящее слово?
Отодвинувшись от аппарата на всю длину телефонного шнура, Джулия вдруг почувствовала, что села на что-то твердое и угловатое. Сунув руку в задний карман джинсов, она вытащила это что-то, поднесла к губам и, приложив к нему с другой стороны микрофонный конец трубки, что было сил дунула. Она дула и дула в свисток Кристи, пока в ее помутневшее сознание не пробился безумный лай перепуганной собаки.
