— Что скажете? — спросил Марвин Братт, закончив свой синопсис.
— Как вы и сказали, — динамит.
Братт самодовольно ухмыльнулся.
Подыскивая нужные слова, Сильвестр остановил взгляд на стене с фотографиями и неожиданно заметил за блондинками большое групповое фото. Стадо овец? Подойдя ближе, он увидел, что на фотографии изображена группа закутанных в балахоны фигур — ку-клукс-клан.
— Ах, вот это что! — воскликнул он с нервным смешном. — А я думал, это стадо овец.
— Какие овцы? — спросил недоуменно Марвин.
— Позади вашей жены и дочери.
— Это не овцы. — Марвин поднялся со стула.
— Нет, нет! Теперь я и сам вижу. Это ваше ядро. Ха!
— Что тут смешного?
Не в состоянии оторвать глаз от фотографии — одна из фигур в балахоне была короче других, — не в состоянии также сдержать смех (чисто нервный — такой бывает у детей, когда у них на глазах падает взрослый), Сильвестр повторил:
— Я вижу, что ошибся, приняв их за овец. Который из них вы?
Марвин Братт не соблаговолил ответить. Вместо этого он угрюмо спросил:
— Вы что, в этих очках плохо видите? Нужны новые?
Сильвестр все еще никак не мог взять себя в руки.
— Но согласитесь со мной, — настаивал он, — что если не приглядываться, то определенное сходство имеется. — Потом, с трудом перебарывая отвращение и некоторый страх от того, что он только что услышал, и вместе с тем горя желанием иметь представление о полной картине, он притормозил и извинился: — Простите, я устал и несу чушь. Мне нужно побыть одному и прочитать книгу с должным вниманием. — Представив себе, что было бы, если бы на столе вместо этой рукописи лежал его „Камердинер Веллингтона“ и Марвин надсмеялся над его трудом, как это только что сделал он сам, Сильвестр осознал, что он тотчас бы схватил свою книгу и запер ее на замок. Поэтому он добавил: — Да, это несомненно важная книга.
— Конечно, — сказал Марвин с нотками подозрительности в голосе. — Вам следует спокойно, чтобы никто не мешал, почитать ее сегодня вечером. — Затем, переключившись на роль гостеприимного хозяина, которую так оценил Джон, Братт с благодушной улыбкой предложил: — Ну а теперь давайте забудем про дела. Пойдемте, я познакомлю вас с моей женой Эльвирой, с дочерью и нашей гостьей Салли. Вон они, красавицы, около бассейна. Мы все хотим, чтобы вы приятно провели здесь время. — И Марвин повел гостя в сад. — Часто бывает, что увидишь вдали женщину и покажется она тебе настоящим персиком, — заметил он, — а подойдешь поближе, посмотришь — такая карга! Это называется сюрпризом разочарования, но могу вам обещать, что здесь ничего подобного не произойдет. — И он захохотал, весьма довольный этим своим пассажем.
— Со мной такого еще никогда не случалось, — сказал Сильвестр. Потрясенный услышанным и увиденным в библиотеке, он все никак не мог прийти в себя и был мрачен. Чтобы хоть как-то компенсировать это, он начал рассказывать Марвину об увиденной им из окна вагона женщине, спасавшей овцу. Отметив, что эта женщина захватила его воображение, Сильвестр сказал, что, очень вероятно, он был бы разочарован, увидев ее вблизи.
— Вы, кажется, помешались на овцах, — насмешливо заметил Марвин. — Сохнете по дому?
Сильвестра вдруг осенило: Марвин задирал нос в той же манере, что и тот настырный парень, пахнувший алкоголем и затхлым табаком, который так надоел ему тогда в поезде. В этот момент, однако, они уже подошли к сидевшим у бассейна женщинам, и, когда он ощутил на себе всеподчиняющую силу их обаяния, у него сразу вылетели из головы и книга Марвина, и ку-клукс-клан, и овцы.
Эльвира Братт, красивая, стройная блондинка, была выше своего мужа. Так же как и стоявшая рядом дочь, она была приветлива и очаровательна, но не успели Сильвестра представить их гостье Салли, как он уже знал, что будет сегодня спать с ней. Он знал бы это и в том случае, если бы Эльвира не сказала, знакомя их: „Это Салли. У вас обоих много общего. Ей изменил муж“, а Салли не надавила многозначительно ему на палец, когда они пожимали друг другу руки.
— Привет! — сказала она таким тоном, словно подписывалась под соглашением. — Привет! — А потом спросила: — Так, значит, ваша жена тоже ушла от вас? — И они оба изобразили искреннее удивление: — Как он мог? — воскликнул Сильвестр. — Как она могла? — воскликнула Салли.
„Ну-ну, — подумал он тогда, — эту часть программы выполнить будет не трудно. Эта часть программы будет сплошным удовольствием и послужит достойным противовесом ужасной книге Братта“. И он в ответ тоже слегка сдавил палец Салли.
— Сильвестр сходит с ума по овечкам, — сказал Марвин. — Увидел, например, овечку из окна вагона и сразу влюбился. — И он пересказал случай с овцой, естественно, в своей интерпретации. — Он нуждается в лечении.
Салли потупила глаза и застенчиво ответила за себя и за Сильвестра:
— Мы посмотрим, что мы сможем сделать.
Казалось, что и дальше все будет легко и приятно.
Но он сказал „сначала работа“ или что-то в этом роде.
Эльвира поддержала его:
— Конечно, сначала надо заняться книгой Марвина. Надеюсь, вы ее за ночь одолеете? Марвину очень хочется, чтобы она вам там в Европе понравилась. Она не оставляет читателя равнодушным.
— Я это заметил, — сказал Сильвестр, надеясь, что его реплика не будет воспринята как грубость.
Сидя в самолете, Сильвестр продолжал вспоминать свое пребывание у Браттов. В тот вечер, принимая перед ужином ванну, он решил не торопиться с обсуждением книги Марвина, чтобы иметь возможность задержаться еще на одну ночь, поскольку одной баталии с восхитительной Салли будет явно недостаточно, она лишь подогреет давно не удовлетворявшийся аппетит. Он вспомнил также, что, отмокая в ванне, он почти решил пригласить Салли погостить у него в Лондоне. Он вылетит заранее, чтобы приготовить прием, накупит экзотических продуктов и вин, завалит цветами и заставит новой мебелью оголенный Цилией дом. Его-то дом устраивал и таким, каким он был сейчас, но Салли он может не понравиться. По дороге из Хитроу он не только заберет из чистки свои ковры, но и заскочит на такси в угловой магазин Пателя и договорится о доставке газет, так что воскресными утрами они могли бы нежиться в постели и полистывать газеты, или не листать, если не захочется.
За ужином он сел напротив Салли, чтобы, разговаривая с Эльвирой и дочерью Браттов (чье имя он сразу же забыл), можно было переглядываться со своей визави, поддерживать, так сказать, прямой зрительный контакт. Пока самолет гудел над Атлантикой, Сильвестр так и не вспомнил, о чем за столом шел разговор. Он, правда, помнил, что смог увильнуть от рассказа о своем разводе, хотя сам узнал все детали развода Салли, которые, впрочем, были вполне обыденными. Правда, она сумела на многое намекнуть, но это уже совсем другое дело.
Было очень много алкоголя. Марвин вдохновенно исполнял роль очаровательного хозяина. Мерзкая фотография была забыта. Она просто не вписывалась в навязчиво демонстрировавшуюся гармонию отношений между Марвином и Эльвирой, а также их дочерью и зятем. Все четверо выглядели так, словно были счастливо замаринованы в сексуальных соках.
После ужина Сильвестр сразу же попросил разрешения удалиться — его ждала работа.
— Спокойной ночи! — сказал он всем. — Завтра увидимся. — Встретившись взглядом с Салли, он понял, что для нее это „завтра“ означает „сегодня ночью“.
Марвин отдал ему рукопись и проводил до его комнаты. Оставшись один, Сильвестр выпил подряд несколько стаканов воды и подержал голову под холодной струей („Пусть я уписаюсь, но прочитаю эту гадость на трезвую голову!“).
„Белый Континент“. Автор — Марвин Братт. Комплексный план распутывания генного клубка. План регенерации Белой Расы. Старая идея, но реализованная по другой схеме. Белая Элита отправит обратно в те страны, откуда они родом, всех тех черных, мексиканцев и азиатов, которые согласятся покинуть Соединенные Штаты. Те, которые не согласятся, будут стерилизованы, с тем чтобы они могли наслаждаться сексом, не увеличивая цветного населения, которое таким образом через некоторое время сократится до нуля. Ошибки Гитлера не должны повториться — никакого насилия и ненужного принуждения. Марвин продумал, как их избежать, — для этого было предусмотрено дополнительное финансирование, система пособий для „цветных“ (в книге этот термин встречался весьма часто). Процесс регенерации может затянуться надолго, за это время сменится не одно поколение, но он решит проблемы бедности и безработицы, и его конечным результатом станут стерильно-чистые Белые Соединенные Штаты Америки. Правда, по мнению Сильвестра, некоторые детали этого процесса были настолько сложны, что разобраться в них смог бы разве только какой-нибудь гений.
