— Потанцуй со мной, — проворковала Корнелия, увлекая Уайета в центр зала, где двигалось несколько пар, прижавшись щекой к щеке. Люси Эллис нигде не было видно. Джаз-оркестр а-ля тридцатые годы играл первые такты It Had to Be You. Теперь на Корнелии вместо платья подружки невесты было облегающее фигуру творение “Хэлстон”, после стычки с Люси она послала за ним домой своего шофера и переоделась. Она должна мобилизовать все силы. Сейчас она снова чувствовала себя неотразимо соблазнительной, и пусть Тамсин дуется, что по отношению к другим подружкам она поступила предательски. Лично ее сегодня вечером интересовал только один человек — Уайет Хейз IV. Тамсин со своим накачавшимся водкой муженьком может идти ко всем чертям.
— Это наша с тобой песня, — прошептала она Уайету через плечо, найдя среди танцующих свободное местечко.
— Нет у нас с тобой никакой песни, Корнелия.
— Разве? Тогда пусть будет, например, I Want You Back[12]. — она вкрадчиво засмеялась, прижимаясь к нему всем телом.
— Ты никогда не отличалась деликатностью, — Уайет выпрямил руки, пытаясь создать хоть какое-то расстояние между ней и собой.
— Деликатность слишком переоценивают. Как тебе Endless Love[13]? — она снова притянула его к себе.
— Мы бы погрешили против правды, — сказал Уайет спокойно, — учитывая, что наши отношения давно кончились.
— Voulez-vous couchez avec moi ce soir[14]? — она прошептала ему эти слова на ухо с безупречным французским прононсом. Уайет слегка вздохнул. “Наконец-то я к нему пробилась”, — с удовлетворением подумала Корнелия. В глазах у него появилось то самое голодное выражение, которое означало только одно, хоть Уайет и пытался это скрыть. Корнелия обожала этот взгляд у мужчин. Кто бы на нее так ни смотрел — кузен ли Селден или учитель истории в колледже, все от первого до последнего мужчины, с которыми она спала в Нью-Йорке, и женатые, и неженатые, — она чувствовала себя под этим взглядом всемогущей. Соблазнительницей. Истинной дочерью своей матери. Антрополог из них двоих Уайет, но именно она, Корнелия, понимает, как беспомощны самцы перед открытым проявлением желания со стороны привлекательных женских особей. Уайет наклонился к ее уху, и по ее телу пробежал трепет блаженства. Победа, полная победа!
— Корнелия, ничего у нас с тобой не будет, — прошептал он. Она отпрянула и увидела, что то выражение исчезло.
— Ты меня просто дразнишь.
Ее тело двигалось в такт с музыкой, но в душе она слегка запаниковала. Когда тебя так холодно отвергают, трудно чувствовать себя неотразимой соблазнительницей. Как бы поступила в такой ситуации ее мать?
— Нет, не дразню, — сказал он на этот раз более твердо. — И хорошо бы тебе с этим смириться. У тебя такой богатый выбор мужчин…
— Это из-за той девушки, которую ты привел? Твоей подруги детства? Что-то здесь не так, Уайет, я не могу пока понять, но…
— Корнелия, говори тише.
Уайет пытался увести ее из круга танцующих, но она уперлась в пол своими шпильками, и они закружились на месте.
— Если ты предпочел мне это ничтожество с бедрами, как у беременной бабы…
— К Люси это не имеет никакого отношения, — процедил Уайет сквозь зубы.
Корнелия посмотрела поверх его плеча и увидела сцену, вид которой вызвал у нее ликование.
— Надеюсь, что так, потому что они с Максом напились как свиньи.
Она схватила Уайета за подбородок и повернула его голову к бару — как раз вовремя: Люси и Макс допили свои коктейли и разразились истерическим смехом, который заглушил соло трубы. Корнелия почувствовала, что плечо Уайета стало каменным.
— Извини, — сказал он, освободился из рук Корнелии и быстро зашагал к бару.
Она похолодела. Корнелию Рокмен еще никто и никогда не бросал посреди танца! И уж конечно никто никогда не бросал ради другой. Оркестр, наверное, играл, но Корнелия не слышала музыки — слишком громко все кричало у нее в душе. Не веря своим глазам, она с отвращением смотрела, как Уайет оттаскивает Люси от Макса и подталкивает к выходу. Потом вдруг почувствовала, что все остальные пары заметили, что она одна — неподвижная точка в их вращающейся вселенной.
— И ты все еще надеешься? — спросила Лесли Рейнольдс, которая в этот миг танцевала с Джексоном в нескольких шагах от нее.
Корнелия чуть не взорвалась от ярости.
— Кажется, у вас в роду часто рождаются близнецы? — парировала она. И бросилась прочь из толпы танцующих, страдая от унижения, вне себя от бешенства.
— А давай мы с тобой потанцуем, — говорила Люси, повисая на Уайете, который тащил ее мимо столиков к выходу. И вдруг вырвалась из его крепких рук и прямо посреди толпы гостей принялась самозабвенно отплясывать диско.
— Нам нужно выйти подышать свежим воздухом, — повторил Уайет.
— Да ну тебя, Уайет, лучше потанцуй со мной!
Не говоря больше ни слова, он твердо направил ее в холл, свел по ступенькам на свежий воздух, провел мимо парковки, где гости постарше уже собирались ехать домой.
— О-о-ой, ну надо же, Уайет рассердился! — пропела она и захихикала, но увидела его сурово сжатую челюсть и тут же умолкла. — В чем дело? Мне просто было весело.
Этот Уайет обязательно должен отравить всем удовольствие. Ну да, он разозлился, но сегодня был самый потрясающий день в ее жизни! Пять бокалов шампанского растворили горечь, которая осталась после грубого выпада Корнелии, а все присутствующие вдруг стали ее лучшими друзьями. Как она могла раньше считать этих прекрасных людей снобами? Ну и конечно Макс, он подошел к ней сразу после ужина, когда Уайет курил. Они стали пить текилу и весело болтать. Макс рассказал ей, как буквально две недели назад невеста затащила его в гардеробную и хотела заняться с ним любовью. Сейчас ей показалось, что это очень грустная история, но тогда она просто умирала со смеху. Как бы там ни было, она в восторге, что подружилась еще с одним человеком. Элоиза, Трип и вот теперь еще Макс. Круг друзей быстро расширяется!
— Перестань качаться. Сколько можно позориться!
— Я пьяненькая. Там было почти нечего есть.
Люси сложила ладони вокруг рта и прошептала ему на ухо:
— Думаю, они решили хоть на чем-то сэкономить…
— Свадьбу обслуживал Даниэль Булю. А ты что, ждала, что здесь будет шведский стол, как в “Сиззлер”?
Это было сказано довольно резко, но она решила, что не позволит ему испортить себе настроение.
— Понимаешь, я немножко увлеклась. А Макс все время…
— Ясно. Ты увлеклась Максом Фейрчайлдом.
— Что? Макс отличный парень. Ай!.. — она споткнулась о бордюр и стала падать, но Уайет вовремя схватил ее под руку.
— Вы не подходите друг другу, — Уайет достал сигарету из нагрудного кармана смокинга.
— Ты обещал, что бросишь!
И тут сквозь туман в ее сознание пробился смысл его слов.
— Почему мы с Максом не подходим друг другу? Потому что он родился в какой-то там высокопоставленной семье, а я в самой простой? Не все так смотрят на жизнь.
Из глаз вдруг брызнули жаркие слезы. Зачем Уайет потратил столько времени, превращая ее из Золушки в принцессу, зачем внушал, что она может чувствовать себя равной со всеми в его сумасшедшем мире? А когда она этому поверила, бросил ей в лицо, что она всего лишь нищая самозванка!
— Успокойся! Да успокойся же! — Уайет на миг встретился с ней взглядом и тут же опустил глаза. — Я хотел сказать, что ты достойна лучшего. Макс хороший парень, но я вижу рядом с тобой более яркую личность.
Радость мгновенно сменила отчаяние, в которое она впала минуту назад. Значит, Уайету не все равно, с кем она встречается? Это было первое проявление того, что он считает ее не просто средством выиграть у Трипа пари.
— Ревнуешь? — насмешливо спросила она.
— Что за чепуха!
Наступило странно неловкое молчание. Наконец Уайет сказал:
— Вернемся в зал, я хочу познакомить тебя с разными людьми. Не забывай о главной цели сегодняшнего вечера: это твой шанс завязать отношения с самыми внушительными именами. Возможно, когда-нибудь они даже захотят покупать у тебя наряды. Прояснилось в голове хоть немножко?
— Да, вполне, — ответила Люси и поправила на себе платье. — Как я выгляжу, нормально?
Уайет отвел с ее лица выбившуюся прядь волос, коснувшись рукой щеки.
Она вздрогнула от неожиданного прикосновения, а он отдернул руку, как будто обжегся.
— Ты выглядишь отлично, — решительно сказал он.
Из заметок к книге Уайета:
“Существует разновидность ритуального поведения, которую приматологи называют “облизывание губ”. Известно, что мартышки и обезьяны облизывают губы потенциальным соперникам, усыпляя их бдительность этим дружественным проявлением, чтобы потом нанести удар в спину. Не так ли поступают и светские героини, когда посылают соперницам воздушные поцелуи с притворной искренностью, а потом голосуют против их вступления в клуб “Колони”?”
