Наташа решительно подошла к бригадиру.
— Олег Павлович, ваши люди плохо работают. Я думала, уже закончили, а оказывается — еще ого-го сколько. Так не пойдет.
— Ну шо ж, ребята и перекурить не могут? — сердито сказал краснолицый полный мужчина предпенсионного возраста. — Шо они, как метеоры должны носиться туда-сюда?
— Как специалисты, которым платят большие деньги, — жестко сказала Наташа.
— Послушай, девушка, — начал было бригадир, но Наташа перебила его:
— Наталья Николаевна.
— Что? — не понял бригадир.
— Девушки там, на улице, а здесь — Наталья Николаевна. Не хотите работать добросовестно, я не настаиваю. Пожалуйста, дайте мне телефон хозяина вашей фирмы.
— А это еще зачем? Ты… вы что, хотите пожаловаться?
Наташа уже привыкла, что люди не сразу понимают, с кем имеют дело, и поначалу все время говорят ей «ты». Но если им напомнить, кто здесь начальник — мигом исправляются.
— Я хочу сказать вашему хозяину, что либо мне не нужны такие ремонтники, либо ему не нужен такой бригадир. Пусть выбирает, что ему больше подходит.
— Погодите, погодите, — замахал руками бригадир. — Нельзя же так рубить… с плеча! Посмотрите — оборудование новое, фирменное, с ним нужно обращаться осторожно, не дай Бог, перепутаешь гайки, потом концов не найдешь. А вы гоните нас в шею! Послушайте, Наталья Николаевна…
— Олег Павлович, — сердито сказала Наташа. — За такие деньги я сейчас приглашу с улицы трех парней, они тут за три часа разберутся и управятся. А вы уже пять часов вшестером возитесь. Не стыдно так работать?
Бригадир насупился. Очень хотелось ему послать девчонку куда подальше, чтоб не корчила из себя начальницу, но ведь и вправду позвонит хозяину, а тот и думать долго не станет. Выгонит его к чертовой бабушке, и все. Никто ж теперь не заступится, не поможет.
— Ну, давайте не будем ссориться, Наталья Николаевна, — примирительно сказал бригадир. — Вы уж не обижайтесь, у меня дочка намного старше вас, понимаете… Мы сейчас исправим положение. Сколько времени вы нам даете?
— Час, — жестко сказала Наташа.
Любовь Борисовна и товаровед с интересом наблюдали, как Наташа тормошит ремонтников.
— Все правильно, — сказал Игорь Сергеевич. — Настоящая хозяйка пришла. Знаете, а она мне нравится.
— Шею себе свернет быстро, — привычно поджав губы, ответила Любовь Борисовна.
— Все может быть, — не стал спорить товаровед. — Но мне кажется, она далеко пойдет. Знает, чего хочет, а это — большое дело. Когда человек по-настоящему хозяин, это, что ни говорите, всегда приводит к хорошим результатам.
— Она хозяйка знаешь где? — зло сказала Любовь Борисовна. — В штанах нашего нерусского босса…
И прикусила язык, потому что в магазин вошел Радик.
— Слушай! — воскликнул он. — Такую деятельность развернула, глазам своим не верю. Ну? Получается? Я смотрю — хорошо получается, ну! Мне дизайнер рассказал о твоем замысле, ему нравится, мне тоже понравилось, приехал посмотреть, как это будет. Молодец, Наташа!
— Стараюсь, — сказала Наташа.
— Начальник, — сказал Радику бригадир, — эта твоя Наташа… — Он покосился на юную директрису, с неохотой поправился: — Наталья Николаевна, ухайдакала нас. Требует, понимаешь, чтобы мы носились, как метеоры. Жаловаться собирается. Мы ведь не первый день работаем с вашей конторой, на хрена же нам портить отношения?
Радик посмотрел на Наташу, усмехнулся.
— Не хотят работать, да? Говорят, деньги давай, много денег, валюту, а дело делают, как при советской власти, так?
— Нет, они очень толковые ремонтники, но слишком много перекуривают, — сказала Наташа. — Я попросила их быстрее работать, нужно ведь и посмотреть, как все будет выглядеть в законченном виде. Подумать, как лучше разместить товар и оформление.
— Правильно, — одобрил Радик. — А он что, не хочет?
— Начальник, — жалобно сказал бригадир, — тут же осторожно делать надо, внимательно. Оборудование сложное, импортное, нельзя ничего перепутать. Вот мы и стараемся…
— Перепутаешь, я тебя найду и деньги заберу, — ухмыльнулся Радик. — Ты доллары за что берешь? Что не перепутаешь. Вот и не перепутывай. — Он повернулся к Наташе. — Пойдем, поговорим. Как народ, Любовь Борисовна, Игорь Сергеевич?
— Притираемся пока, — сказала Наташа. — Завтра выйдут продавцы, займемся окончательным оформлением интерьера, а послезавтра открываемся.
— Слушай, какие слова говоришь, а! Интерьер, ля-ля-бу-бу! Растешь на глазах, Наташа, совсем другая была. Я тоже молодец, слушай, что сказал: иди директором! — Он не выдержал, похлопал Наташу по плечу и даже приобнял слегка, так, что она не обиделась на этот дружеский жест. Потом, наклонившись, негромко сказал: — Когда мне было двадцать, тоже хотел стать директором. Даже — мечтал. У нас в селе был такой магазин, маленький, грязный, мух много, а директор — такой толстый, ленивый, ничего делать не хотел. Я думал: зачем он директор? Совсем ничего не делает… Если бы я стал директором — порядок был бы, мух всех выгнал, понимаешь? Очень хотел… Не получилось. Но я все время думаю: в таком возрасте нужно быть директором, все хочется делать хорошо, все получается!
Бригадир уже подгонял своих рабочих, и дело пошло значительно быстрее. К Радику и Наташе подошли Любовь Борисовна и Игорь Сергеевич. Любовь Борисовна испытующе посмотрела на Наташу, пытаясь понять: сказала она Радику о «левых» партиях товара или нет?
— Ну как? — спросил Радик, пожав руки своим работникам. — Настроение хорошее? У вас дело быстро идет, и перемены я вижу. Понравилось мне предложение Наташи, как надо оформить магазин. Очень хорошая идея.
— Но есть в ней и минусы, — сказала Любовь Борисовна. — Я предупреждала Наталью Николаевну, что у нас могут быть крупные неприятности.
— Предупреди и меня, дорогая, — серьезно сказал Радик. — Вместе подумаем и сделаем так, что неприятностей не будет. Слушай, кому нужны неприятности, да?
— Наталья Николаевна заказала оформление в виде фотомонтажа: американские знаменитости в одежде, которая продается в нашем магазине. Для мужчин — Сталлоне, Шварценеггер, Бельмондо; для женщин — Шарон Стоун, Ким Бессинджер, Настасья Кински в наших костюмах, рубашках, галстуках, трусиках, кофточках. Но ведь на самом деле это не так.
— Почему? — удивился Радик. — На самом деле голые там ходят, да? Совсем ничего не одевают?
— Я не об этом хочу сказать, Радик Иванович. Речь идет о рекламе. Чтобы кинозвезда подчеркнула, что предпочитает носить вещи какой-то определенной фирмы, нужно огромные деньги заплатить. А мы делаем фотомонтаж и даже разрешения не спрашиваем. Если те, кого мы нарядим в нашу одежду, узнают об этом, могут в суд подать и вообще — скандал получится.
— Ну, не так уж это и страшно, — пожал плечами Игорь Сергеевич. — В теперешней неразберихе до суда вряд ли дело дойдет. Скорее всего, кинозвездам приятно будет, что в Москве их знают и любят, а нам — выгодно. Я согласен с Натальей Николаевной.
— Я тоже, — заявил Радик. — Слушай, Любовь Борисовна, если эту Шарону сфотографируют в трусах, она что, скажет: не надо эти трусы, я хочу другие рекламировать, да?
— Она ничего не скажет, просто запретит использовать свое изображение и компенсацию за моральный ущерб потребует.
— Кабельные халтурщики фильмы гонят днем и ночью — ни копейки не дают кинозвездам и кинофирмам, везде кассеты продают — никто ничего не платит Америке. Почему, если красиво оформлен магазин, мы должны платить? — удивился Радик. — А человек зашел — ему приятно смотреть. Мужик думает: слушай, хочу тоже костюм, как у Бельмондо, рубаху — как у Арнольда. Женщина подумает: хочу белье, как у Настасьи Кински, муж смотрел по видику, глаз оторвать не мог. Я надену такое — на меня будет смотреть! Правильно Наташа придумала. А если скандал будет — хорошо, пусть будет. Нам же лучше.
— Я тебе еще о рекламе говорила, — сказала Наташа. — Нужно, чтобы люди заинтересовались, решили хотя бы заглянуть к нам, а уж мы убедим их сделать покупки.
— Будет реклама. Приглашай в кабинет, поговорим конкретно про товар. Все остальное у тебя — замечательно, Наташа.
Любовь Борисовна пожала плечами, мол, я предупредила, будут неприятности — пеняйте на себя.
Рабочий день приближался к концу. Ушли строители, выполнив остававшуюся половину работы в три раза быстрее, чем первую, уехал Радик, вполне довольный директорством Наташи. Отправились по домам Любовь Борисовна и Игорь Сергеевич. Уже несколько раз заглядывал в кабинет водитель Павел Иванович, однако Наташа все никак не могла встать из-за стола. Вроде и дела все закончены, а ехать домой не хочется. Андрей обиделся, молчит, не разговаривает, холодно, неуютно дома…
В приоткрытую дверь заглянул охранник Валера.
