Сгорая от любопытства, Кори тем не менее смолчала, Люк оказался весьма догадлив:
— Полагаю, лучше честно предупредить человека, что мы намерены проинформировать кое-кого на Флит-стрит.
— Зачем?
Люк пожал плечами:
— Довольно противно, когда твое имя треплют газеты.
— Но он заслуживает этого, — с горячностью возразила Кори.
— Ой, ну ладно, надо дать парню шанс. Мы уже и так заставили его поволноваться. Позволим ему подготовиться к предстоящей атаке. И знаешь, вполне обычное дело — предупредить субъекта накануне разоблачения. Давай-ка я тебе налью чего-нибудь. Люк направился к бару. — Кстати, ты сегодня потрясающе выглядишь.
— Спасибо, — Кори отвела глаза.
— Эй, не злись на меня за вчерашнее, а? Я же тебе все объяснил.
— Да, все равнозначно тому вечеру, когда я была здесь в последний раз.
— О чем это ты?
— Мне Аннализа сказала. Что наша ночь не имела для тебя значения. И раз уж мы заговорили об этом, интересно, зачем ты ей открылся?
Люк тяжело вздохнул и усадил Кори на диван.
— Мне казалось, ты уже все поняла сегодня утром. Я хочу избавиться от нее.
— А при чем тут наши с тобой отношения? Ты даже не подумал, как это скажется на нашей с Аннализой дружбе?
— А что, Аннализа так много для тебя значит, больше чем я?
— Мы сейчас не об этом.
Люк улыбнулся:
— В общем, я даже рад. Ей очень нужна подруга, ты ее никогда не подведешь.
— Принимая во внимание, что сейчас я здесь.
— Она никогда не узнает. По крайней мере — не от меня.
Он держал Кори за руку и мягко поглаживал ее ладонь большим пальцем. Ее точно магнитом тянуло к нему. Она попыталась отвести взгляд, потребовать объяснений, но Люк притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы.
— Извини, — прошептал он. — Но я просто не мог не поцеловать тебя.
Кори не помнила, как оказалась с ним в постели, самое главное — как он сумел уговорить ее привязать к кровати.
Ей это совершенно не нравилось. Распластанная, на простынях — унизительная, беспомощная поза, от страха внутри все похолодело. Но Люк, без сомнения, пришел в экстаз.
Она пыталась терпеть, успокаивала себя — он скоро кончит. Тщетно, нет, она больше не вынесет.
— Люк, — прошептала Кори, когда он оказался сверху. — Люк, пожалуйста, развяжи.
— Ну еще две минуты. — Он задыхался, впившись глазами в веревки на ее запястьях. — Я уже почти кончил.
Кори закрыла глаза, пытаясь отвлечься от собственных ощущений. Потом почувствовала, что он остановился, слабо улыбнулась, заметив глубокую обеспокоенность в его взгляде.
— О Боже, извини. Надо было раньше сказать. — И в ту же секунду она была свободна.
— Я же говорил тебе, — сказал он, баюкая ее в своих объятиях. — Не надо делать того, что тебе не нравится. Пожалуйста, никогда не соглашайся только ради моего удовольствия, я не хочу, чтобы у нас так было.
Кори прильнула к нему.
— Извини, — пробормотала она, — я не хотела… Хотелось доказать, что я без предубеждений, как и ты. Оказывается, ничего подобного.
Кори неожиданно подняла голову и посмотрела на него. Он улыбнулся:
— Ты в порядке? — И убрал прядку волос с ее губ.
— Но ты же не кончил, — прошептала она.
— Не имеет значения.
— Для меня имеет, — возразила она. И, тяжело сглотнув, попросила взять ее теми самыми словами, которые, как она понимала, он хотел от нее услышать.
Он среагировал молниеносно.
— О детка, — простонал он, навалившись, а когда вошел, добавил: — Ты и понятия не имеешь, что делаешь для меня, Кори.
Рано утром на следующей неделе Кори по пустынному коридору направлялась в монтажную с материалом из полицейской библиотеки для передачи о проституции. Мало что подойдет — кадры с убитыми на Шефферд-Маркет проститутками слишком изобилуют деталями. Кори и сама не жаждала их разглядеть. Она пробралась в темную монтажную с чашкой кофе и остатками пирожного и остановилась как вкопанная. С монитора на нее смотрели именно эти изувеченные проститутки до и после смерти.
— О Боже, — пробормотала она и швырнула недоеденное пирожное в корзину. У пульта сидел Люк и просматривал кадр за кадром. Именно по его личной просьбе полиция предоставила им эти пленки. Он был бледен как полотно.
— Боже мой, — пробормотал босс, — даже мужчину от этого зрелища выворачивает наизнанку. Мало что можно использовать.
Кори села рядом, наблюдая за ним. Через несколько минут он остановился:
— Смотри дальше, если хочешь. Я не могу. Буду у себя.
Вставая, он поморщился. А когда на него упал свет, она увидела темный набухший синяк под глазом.
— Что с тобой?
Он скорчил гримасу:
— Если я скажу, что ударился о дверцу шкафа, ты поверишь?
Кори пожала плечами.
— Ну вот так оно и было. — Он засмеялся. — Будь я женщиной, обязательно подумал бы, что это муж поколотил. Точно?
— Возможно, — улыбнулась Кори. — Но ссадина довольно глубокая. Может, зашить?
— Да нет, все в порядке, — отмахнулся Люк, а выходя, снова повернулся к ней.
— Кстати, я пригласил кое-кого к себе на коктейль сегодня вечером. Придешь?
Кори колебалась. Они не виделись с пятницы, с той самой ночи, и она все еще не могла разобраться в собственных чувствах.
— И Аннализа будет. Так что не переживай, ты ее не предаешь.
— А она в курсе, что ты меня приглашаешь?
— Конечно.
— Тогда о’кей. Кстати, не знаешь, где она? Мы договаривались встретиться в восемь, просмотреть материал.
— Судя по звонку в четыре утра, полагаю, она в постели, явно с похмелья.
Кори вздохнула и вернулась к пульту. Аннализа в поисках Люка звонила ей где-то за полночь. Значит, не исключала такой вариант.
Весь следующий час Кори изучала материалы полиции. Увиденное останется в памяти на всю жизнь. Это с трудом укладывалось в голове. Ножевые раны, запекшаяся кровь, илистая грязь и еще: на телах трех женщин порезы были очень глубокие, но четвертая — вообще кошмар! Выпали все внутренности. Какая же бездна ужаса и боли выпала на долю этих женщин! Нечеловеческий страх и отчаяние навсегда застыли в мертвых выпученных глазах.
Следователь по делу об убийствах проституток Радклиф вчера признался Кори — их подруги не верят, что полиция делает все возможное для поиска преступников.
— Но уверяю вас, мы ищем. И в конце концов достанем этого ублюдка. Потому что, видит Бог, он заслуживает смерти, как никто другой.
— Кого-нибудь подозреваете?
Фелисити задавала этот вопрос перед камерой, поэтому Кори знала ответ заранее.
— Да так, кое-кого. У этих женщин есть нечто общее: все блондинки, опять же место убийства. Ну что ж, будем надеяться, что ваша передача поможет продвинуть дело.
Кори больше всего угнетало, что она идентифицировала себя с этими жертвами. Пусть на краткий миг, но она испытала, что такое быть связанной, беспомощной, испуганной. Конечно, разница в том, что она была с Люком, он все понял и тут же освободил ее. Они совсем другое. Кори чуть не плакала от бессилия.
В конце концов она отобрала несколько кадров с обрывками веревок и с ножом, которым, как полагают, совершались убийства, а также изображение жертвы, связанной в позе эмбриона. Без дополнительных указаний Кори не станет использовать кадры с лицами убитых. Показывать ужас, навечно застывший в глазах — непростительное кощунство, мало ли психов на свете, которые не прочь позабавиться.
Остаток дня Кори вместе с редактором работала над последними интервью. В полдень решила позвонить Аннализе, но пока набирала номер, она явилась сама. И сразу кинулась в драку, разрешая горячий спор между Аланом Фоксом и Синди Томпсон по поводу передачи о несогласиях между церковью и правительством. Очень скоро все уже хохотали.
— Похоже, ты весьма довольна собой, — заметила Кори, когда Аннализа присела на край ее стола. Летом Аннализа носила мини-юбки без колготок, и Кори бросила завистливый взгляд на ее точеные загорелые ноги.
— А почему бы и нет? — подмигнула Аннализа. — Нет, не отвечай, ты злишься, что я не появилась с утра. А теперь я здесь, в твоем распоряжении. Чем могу быть полезна?
— Пойди и посмотри смонтированную пленку. И материалы, отобранные из полицейских. — Кори весело рассмеялась, когда Аннализа, широко раскинув руки, притянула ее к себе и громко чмокнула в щеку.
— Спасибо, — прошептала она Кори в ухо.
— За что?
Аннализа пожала плечами.
— За то, что ты есть. — И понеслась в монтажную. Кори посмотрела ей вслед и нахмурилась: от Аннализы попахивало алкоголем.
Кори и Аннализа появились у Люка в семь. Вот уже начало девятого — и все еще никого. У Кори слегка кружилась голова от двух мартини натощак. Она встала с дивана и подошла к новому приобретению Люка — картине, написанной маслом. Аннализа исчезла в туалете. Кори не успела даже глазом моргнуть, как Люк обнял ее и принялся целовать. Кори неожиданно для самой себя ответила на его поцелуй, но тут же, услышав щелчок запора в туалете, отскочила. Заметила ли Аннализа виноватый румянец на ее щеках? Кори не знала. Вообще-то вряд ли, Аннализа наверняка бы сказала.
