— Думаю, ты можешь только выслушать. И радоваться, что сама не вляпалась.
— И правда, — не очень уверенно произнесла Кори.
— Сама-то не влюбилась?
— Нет, конечно, нет.
— Гм-м, — протянула Пола. — А ты совсем не догадываешься, кто такая Сиобан?
— Может, мимолетное увлечение? Впрочем, Аннализа так не думает. А может, она замужем, поэтому он так оберегает ее?
— Возможно, — согласилась Пола.
Заплакал ребенок, и разговор пришлось свернуть.
На следующий день съемочная группа переехала в Ковентри, взять интервью у Джека Уоткинса, лейбориста, члена парламента, выступавшего не только против легализации борделей, но и проституции как таковой. По его мнению, проститутки активно побуждают неустойчивых мужчин предаваться нездоровым фантазиям, способствуют их дальнейшему разложению и тем самым наносят вред обществу. Они, эти ужасные женщины, — не что иное, как грязь, и их просто-напросто нужно смахнуть с улиц, отстегать хлыстом, судить по всей строгости закона и, как с сарказмом предложила Фелисити, сжигать на костре. Кори пришлось дипломатично вмешаться, чтобы не допустить прямо-таки рукопашной между Уоткинсом и Фелисити. Кори вежливо, но твердо отвергла его указания по поводу монтажа: поскольку Ти-ви-дабл-ю имеет все права на интервью, а он согласился на предложенные условия, они вправе пускать передачу в эфир именно так, как считают нужным.
— Значит, мне ничего не остается, кроме как сказать — интервью окончено, — объявил Уоткинс, поднимаясь из-за стола.
— Как хотите, — спокойно ответила Кори. Все, что надо, у нее уже есть. Длинное тестообразное лицо Уоткинса задергалось от злости. Кори тут же углубилась в записи, пытаясь тем самым скрыть улыбку.
Когда они ехали обратно в «Холидей инн», Кори удивилась спокойствию Фелисити. Но через полчаса уже в отеле она как фурия ворвалась в комнату Кори.
— Я только что говорила с Кэрол! — объявила она с победной улыбкой. — Так я и знала! Чертов лицемер Уоткинс — не просто ханжа! Он постоянный клиент — кого бы ты думала? Самой Кэрол!
— Не может быть! — воскликнула Кори. — Ты шутишь!
— Сама спроси, если хочешь, — Фелисити махнула рукой на телефон. — Поэтому Кэрол и назвала его, — засмеялась Фелисити. — Более того, она сделает для него исключение и откроет перед камерой его имя. Как тебе это нравится?
— Думаю, это настоящая сенсация, — улыбнулась Кори. — Для наших женщин такое куда важнее, чем все, что мы до сих пор откопали. Боже, не могу поверить! И у него хватило совести тарабанить свою пуританскую чушь, проводя время в наслаждениях с Кэрол! Ну и врун! Да еще член парламента. Впрочем, надо посоветоваться, убедиться, что не возникнет проблем с юристами. Может, стоит пригласить его, пусть ответит на обвинения Кэрол. Допустим, он откажется и тем самым еще глубже увязнет, во всяком случае, решать режиссеру.
— Ты собираешься спрашивать Аннализу? — Фелисити ушам своим не верила. — Да какого черта! Что она знает? Ее и на съемке-то не было.
— Тем не менее…
— Тем не менее! — воскликнула Фелисити. — Звони в Лондон! Уж если у кого и спрашивать, так это у Боба Черчилла или Люка Фитцпатрика!
— Но это дело Аннализы, — твердо стояла на своем Кори. — И я не собираюсь ее подставлять, надо еще подумать, как сделать так, чтобы Аннализа не чувствовала, будто мы обвиняем ее в отсутствии на съемках.
Фелисити покачала головой:
— Она не стоит тебя, Кори.
— Знаю. Я ведь святая, — хмыкнула Кори.
— Именно. Только смотри, чтобы твою святость не использовали против тебя же, — серьезно заметила Фелисити.
Приняв душ и одевшись к ужину, Кори собралась уже пойти за Аннализой, но та сама влетела к ней в комнату.
— Не верю, что ты могла так со мной поступить! — с ходу заявила Аннализа.
Аннализа села на кровать, заламывая руки. Потом обратила к ней свои огромные голубые глаза. Никогда еще Аннализа не выглядела таким растерянным ребенком. Ее светлые волосы растрепались, косметика размазалась, искусанные губы дрожали, в глазах стояла тревога.
— Люк сказал мне, — потрясенно проговорила она. — Он сказал, что ты спала с ним.
Кори закрыла глаза и сердце ее оборвалось.
— О Господи, — выдохнула она и молча уставилась на Аннализу. Аннализа заплакала.
— Значит, правда, ты спала с ним. Я думала, он лжет… Я верила тебе, Кори, — рыдала она. — Кори, почему? Почему ты так поступила?
— Не знаю, — Кори покачала головой, взъерошив волосы. — Так вышло. Но для меня это ничего не значило, Аннализа. Пожалуйста, поверь.
— И для Люка тоже. Он сказал мне, что провел с тобой ночь, но ему совершенно все равно. А я так боялась, что для тебя это что-то значит.
— Нет, — повторила Кори.
— О, я так рада. Видишь ли, Люк вообще-то добрый человек, он пожалел тебя, ведь тебя травили, — говорила Аннализа сквозь слезы.
Кори могла бы высказаться насчет его доброты, но почему-то воздержалась.
— Сегодня вечером он будет здесь, — сообщила Аннализа. — Он уже в пути. Говорит, соскучился. Но я хочу убедиться, что не ты тому причиной. — Она дотронулась до руки Кори и усадила рядом. — Не думай, я тебя не осуждаю. — Она пыталась заглянуть ей в глаза. — Я прекрасно знаю, как трудно устоять перед его обаянием, — печально улыбнулась она. — Но… конечно, не вправе… но ты ведь больше не будешь, правда?
Кори покачала головой:
— Нет, не буду. — Не понятно, почему Аннализа так легко простила ее. Все объяснила Фелисити.
— Да по той же самой причине, по которой прощает и Люка. В противном случае она тебя потеряет, а без тебя ей не выжить. Ну, ладно, без вас обоих.
— Она так одинока и так напугана. — Кори принялась за свой джин с тоником.
— Да, бедняжка.
Кори удивленно подняла глаза, а Фелисити улыбнулась:
— Знаю, ты думаешь, я жестокая и бессердечная. Но на самом деле мне очень жалко ее. И тебя тоже. Она бросила всю работу на тебя, а ты почему-то чувствуешь себя в ответе за нее. Ты мне очень нравишься, Кори. Но мне надоело смотреть, как ты с головой уходишь в чужие проблемы. Так недолго и утонуть.
Кори кивнула, не в состоянии что-либо ответить.
— Итак, — Фелисити неожиданно усмехнулась. — Значит, ты спала с ним. Я так и знала.
— Я не сомневалась, что ты догадаешься, — робко улыбнулась Кори. — Но всего один раз.
— А эта сволочь пошла и доложила Аннализе! Зачем, как ты думаешь?
Кори пожала плечами.
— Должна признаться, я сама не против поваляться с ним, — ухмыльнулась Фелисити. — Он чертовски привлекателен. Вот только сумеет ли Аннализа простить и меня так быстро?
— Не знаю. Но Люка она простила — это точно. Самое главное для нас, что сейчас он едет сюда. И знаешь, лучше всего тебе спросить у него насчет Джека Уоткинса. Во всяком случае, не будет никаких подозрений, что я действую за спиной Аннализы.
— Короче говоря, я буду козлом отпущения, да?
— Ага.
Фелисити тотчас поднялась:
— Ладно, я с ним поговорю. Какие планы на вечер?
— Сейчас вместе с командой еду в китайский ресторан: вернусь — позвоню, узнаю, как твои дела.
Вернувшись из ресторана, Кори поинтересовалась у портье, приехал ли Люк. Ей назвали его номер, но она сперва пошла к Фелисити. Никого. И у Аннализы пусто. Кори поднялась на следующий этаж. Дверь в номер Люка была приоткрыта, и, услышав приглушенные голоса, она вошла.
То, что открылось ее взору, заставило ее замереть как вкопанную. Люк, Фелисити и Аннализа — нагие сплелись в постели.
Кори быстро пришла в себя и поспешила исчезнуть. Как? Втроем? В одной постели? Ей стало дурно.
Она не слишком была уверена, может, ей померещилось — Аннализа была привязана к кровати! Ее сердце бешено колотилось, руки дрожали — бедная девочка, она так беззащитна, так уязвима. Может, вернуться и потребовать, чтобы Аннализу отпустили? А вдруг ей показалось? И потом — Аннализа почему-то не звала на помощь. Кори улыбнулась, представив, как она свалится им на голову в роли мстящего ангела. Но улыбка быстро сошла с ее лица.
— Ничего себе, — Пола, затаив дыхание, выслушала Кори посреди ночи. — У вас там жуть что творится!
— Да, но что ты об этом думаешь? Пола, у меня какой-то жуткий осадок…
— Может, из-за чувства ответственности за Аннализу? Кори, она взрослая, сама же говоришь, она не сопротивлялась.
— Аннализа вообще никогда и ни в чем не откажет Люку.
— Но это ее жизнь, а ты неисправимый романтик. Знаешь, секс ради секса иногда очень даже эротичен, как и секс по любви. Понимаешь? Мы с Дэйвом часто притворяемся, будто не знакомы, ну играем в кого-то другого, чтобы завестись. Так называемый грязный секс, но нам нравится.
— Что бы я делала без тебя, Пола Джефрис. Поговоришь с тобой — и все вокруг сразу просто и ясно.
— Но ведь ты же иногда фантазируешь?
