— Если хочешь… — добавила она с уже меньшим энтузиазмом.
— Я не хочу ломать тебе планы, — сказал Мэтт.
— Считай, что ты сегодня в фаворе.
— А-а-а.
— Так ты придешь?
— Приду, — сказал он — сейчас это было пределом его мечтаний.
— Ты помнишь, где я живу?
— Я записал адрес.
— Где ты сейчас?
— Недалеко от Шестой авеню.
— Увидимся через пять минут.
На том конце положили трубку, а Мэтт остался стоять, уставившись на телефон. Подъехало следующее такси, и Мэтт всунул в руку швейцару чаевые, пока тот помогал ему усесться на заднее сиденье. Швейцар приложил руку к фуражке, закрывая за Мэттом дверь и запечатывая его в жарком, окуренном благовониями такси. Мэтт уютно устроился в уголке. Да, есть работа и похуже, чем рок-журналист.
— Куда, парень?
Мэтт развернул бумажку с адресом Холли. И с чего это вдруг способность внимательно относиться к маленьким бумажкам вот так неожиданно проявила себя? Она что, не знала, что опоздала ровно на три дня?
Он назвал таксисту адрес Холли, и, подпрыгивая на колдобинах, они двинулись по Шестой авеню: водитель, угадывающий направление каким-то внутренним чутьем и обладающий инстинктами камикадзе, и Мэтт — с необъяснимым ощущением душевного подъема и тревожными предчувствиями.
Пусть Дэмиен и ухитрился обеспечить себе транспортировку в представительском классе и его кошелек полегчал на несколько тысяч, он чувствовал себя неадекватно затраченным средствам. Самолет был забит грузными управленцами, тратящими деньги своих компаний. Мужчина в соседнем кресле всю дорогу до Нью-Йорка хрюкал и храпел с подвизгиванием, как боров в период брачных игр, не обращая внимания на попытки Дэмиена разбудить его пинками в бок. Все фильмы были романтической белибердой. А стюардессы — сворой неприветливых лесбиянок, отмеряющих шампанское так, будто оно было из их личных погребов. Чтобы хоть как-то расслабиться, надо было запастись терпением и собрать волю в кулак. А появиться на свадьбе, где все уже в стельку пьяные, трезвым, как проповедник перед мессой, казалось безрадостной перспективой. С таким же успехом он мог ютиться с простыми смертными в задней части самолета. Единственная разница меж ним и простыми смертными была в том, что они запланировали свои поездки за несколько месяцев вперед, и к моменту вылета самолета не осталось ни одного свободного простого места для человека, который не в состоянии противостоять спонтанным чувствам.
Проход через паспорт-контроль отнял у него несколько лет жизни, и вот наконец Дэмиен стоял в ожидании багажа, в нетерпении постукивая ногой. Можно было состариться и умереть у этого конвейера. Ему уже осточертело толкаться возле этой багажной карусели; он слишком дорого заплатил, чтобы сейчас пританцовывать в нетерпении, как в очереди в туалет в перерыве футбольного матча. И почему он не додумался послать Джози факс? Иногда он поступал чересчур импульсивно, что, конечно, не шло на пользу.
Он провел по волосам рукой, и с его головы посыпался сахарный дождь, издалека подозрительно напоминающий перхоть. Недовольно ворча, Дэмиен струсил его с ворота. Он чувствовал себя помятым и неухоженным и жалел, что нет времени ни побриться, ни принять душ — в мужчинах Джози всегда ценила опрятность. Поэтому ей нравились Джереми Айронс и Пирс Броснан, а не такие замухрышки, как Эван МакГрегор. Он взглянул на часы. Что ж, ей придется принять его таким, какой он есть, а ему придется уповать на то, что в ней взыграет материнский инстинкт. Бог тому свидетель, в ней он должен быть, иначе она бы не купала в материнской заботе этого избалованного, зажравшегося кота. Дэмиен еще раз посмотрел на часы, времени оставалось мало.
Зато для Мелани главным в мужчине было то, чтобы он был здоров и готов. Готов в любое время дни и ночи, здоров, как племенной бык. После недели тайных свиданий Дэмиен был настолько измотан, что вынужден был рассказывать Джози, будто играл со своими коллегами в сквош сразу после работы. Более изнурительного занятия трудно было придумать, чтобы объяснить, почему он возвращался с работы поздно, с горячечным румянцем, едва волоча ноги и весь в поту. По всей видимости, свидания с Мелани и эти занятия сквошем сжигали равное количество калорий, так что, с точки зрения энергозатрат, можно сказать, что Дэмиен даже не врал.
Любопытно, что ныне поделывает Мелани? Быть может, она отрезает по рукаву от каждого из его костюмов «Армани» или укорачивает штанины брюк на шесть дюймов кухонным ножом для резки хлеба, а то и фарширует его туфли «Рокпорт» сыром «камэмбер». Положительно, самые дорогие ему вещи нужно было взять с собой. Конечно, в постели ее необузданная энергия била через край, и это было хорошо, но, к сожалению, эта же ее черта выходила и за пределы спальни. Мелани была не из тех, кого без боя можно положить на лопатки. В переносном, разумеется, смысле.
Джози, напротив, в решительный момент, когда он объявил, что уходит от нее, вела себя как-то очень покорно. Ни летающих тарелок, ни согнутых в бараний рог клюшек для гольфа, ни бессмысленных вмятин на БМВ, ни всхлипов, ни воплей, ни прочих проявлений избытка чувств, которые могла бы испытать нормальная жена, когда ее бросает законный муж. Джози все перенесла в стоическом молчании, щеки бледные, в глазах ни слезинки, вид выражал покорность судьбе. В какой-то момент ему даже захотелось, чтобы она проявила больше эмоций, иначе можно было подумать, что ей все равно. В то же время ее мать выдала такую поносящую его тираду, что фрагменты из нее были бы подвергнуты цензуре даже на четвертом канале[43].
Он надеялся, что его жена проявит такую же покорность и в случае воссоединения семьи и не будет слишком корить его за то, что в их семейном тандеме он крутил педали так, как это делал Билл Клинтон.
Дэмиен похлопал себя по карману с чувством гордости. Этот маленький камешек был самым испытанным страховочным полисом.
Он был так уверен в том, что сегодня же будет в одной постели с Джози, что даже не посчитал необходимым заказать себе комнату в отеле. Посмотрим, чем сможет ответить ее таинственный бойфренд! Опасаясь, что у него вот-вот начнется нервный тик, Дэмиен еще раз посмотрел на часы. По всему телу пробежала легкая дрожь охотничьего азарта. Немного удачи, попутного ветра и чуть-чуть терпения в очереди на такси, и уже через час он войдет прямо в зал, где происходит торжество, — как раз тогда, когда формальности закончатся, гости будут маяться от скуки и изнывать в ожидании маленького чуда. Этим чудом и будет он. В нужное время в нужном месте! Он всегда считал свадьбы невероятно занудными мероприятиями, и его удивляло, что люди до сих пор подвергают себя добровольному мучению. Наконец-то его сумка соизволила появиться на конвейере. Что ж, его появление внесет в свадебную скуку пикантное разнообразие.
— Раз!
Марта стояла на сцене, возглавляя группу одиноких девушек, которые с энтузиазмом покинули свои места в зале и слетелись в шумную стайку за ее спиной. Кузина бесцеремонно вытащила Джози в первый ряд. Джози чувствовала себя здесь явно не в своей тарелке, но ей пришлось, чтобы угодить Марте, растянуть губы в притворной улыбке. С таким же успехом Марта могла вручить ей плакат с надписью: «Я в отчаянии — у меня нет мужчины».
Джози заметила, что Фелисию тоже принудили к участию в этом мероприятии, и почувствовала легкий укол сожаления оттого, что ее со-подружка не взяла телефон Мэтта, или адрес, или другие координаты, когда он звонил. Может, она его так никогда и не увидит, но куда приятнее было бы осознавать, что она не то что не может, а просто не хочет его больше видеть. Джози свела брови.
Марта с маниакальной улыбкой глядела на Джози, и та почувствовала напряжение. Она терпеть не могла быть на виду и даже сама удивлялась, как ее угораздило стать учителем. Марта дразнила девушек, показывая из-за плеча потрепанный букетик. Гости улюлюкали и свистели.
— Два! — закричал в микрофон ведущий.
Марта сделала несколько тренировочных замахов, со свистом рассекая воздух, но при этом не отпуская букета. Девушки толкались, как ранние покупатели, готовые ворваться в магазин в первый день начала летней распродажи. Толпа бушевала. Марта озорно ухмыльнулась и качнулась на каблуках.
— Три!
Она запустила букет, подбросив его высоко в воздух. Он пролетел у нее над головой, рассыпая вокруг лепестки, ударился о зеркальный шар, свисавший с потолка над танцполом, и упал прямо в вытянутые руки Джози. Она уставилась на букет со смешанным чувством страха и удивления и едва не отбросила его, как горячую картошку. Гости завопили и засвистели пуще прежнего.
— Поаплодируем подружке невесты из Англии, мисс Джози Флинн, — закричал ведущий.
