— Я надеюсь, он заплатит за свое безумство! — гневно ответила она.
— Не дай Бог! — воскликнул старый Дилл.
— Идиот, идиот! Что на него нашло? — закричала мисс Корни, доведенная до белого каления.
— Послушайте, мисс Корни: я должен поспешить обратно в контору, — заключил м-р Дилл, заканчивая этот неприятный разговор. — И я просто в отчаянии, мэм, оттого, что вы вообразили, будто вам есть за что нападать на меня.
— Если вы сегодня попадетесь мне на глаза еще раз, это нападение повторится, — в сердцах ответила мисс Корни.
Когда он удалился, она села, причем лицо ее приняло суровое, каменное выражение. Она уронила руки на колени, и письмо м-ра Карлайла упало на пол. Спустя некоторое время черты ее лица ожили, она кивнула головой и стала поднимать то одну руку, то другую, как бы споря сама с собой. Вскоре она встала, надела шляпку и шаль, после чего направилась к судье Хэйру. Она чувствовала, что новость, которую к вечеру узнает Вест-Линн, была нелестной для нее, еще бы: ее горячо любимый брат отказался от нее ради другого человека, более близкого и родного, причем сделал это тайком от нее; следовательно, она первая возвестит об этом всем и каждому.
Когда мисс Корни вошла в рощу возле дома Хэйров, Барбара сидела у окошка гостиной. Мрачная улыбка, несмотря на угнетенное состояние, тронула губы нашей леди, когда она подумала, каким ударом это известие станет для Барбары. Любовь этой юной особы к Арчибальду, ее надежда стать его женой не могли укрыться от бдительного ока мисс Карлайл.
«Что привело сюда Корнелию?» — подумала Барбара, которой очень шло летнее платье, надетое по случаю необычайно теплой погоды. — Как поживаете? — сказала она, высунувшись из окна. — Вы не поверите, но этот теплый денек даже маму выманил из дома: папа повез ее в Линборо. Заходите — дверь холла открыта.
Мисс Карлайл вошла, ничего не ответив, после чего уселась в кресло и, в качестве вступления, издала несколько душераздирающих стонов.
Барбара быстро повернулась к ней.
— Вам нездоровится? Вы чем-то расстроены?
— Расстроена? Да уж! — яростно выпалила мисс Корни. — Это буквально вывернуло мне душу наизнанку. Что ты сказала? Стаканчик вина? Чепуха! Слышать ничего не хочу о вине. Страшное несчастье постигло нас, Барбара. Арчибальд…
— Арчибальд! — встревоженно перебила Барбара. — Ах, с ним случилось несчастье… поезд! Может быть, у него даже… сломаны ноги!
— Ах, если бы это было так! — ласково ответила мисс Корни. — С ним и его ногами все в порядке. Все гораздо хуже, Барбара!
Барбара перебрала в уме множество всевозможных несчастий и, хорошо зная натуру мисс Карлайл, стала склоняться к мысли о некоторых финансовых потерях.
— Что-то с Ист-Линном? — решилась предположить она. — Кэрью не приедут?
— Не приедут, — последовал язвительный ответ. — Зато приедет кое-кто другой: мой мудрый братец Арчибальд совершил большую глупость, Барбара, а сейчас он возвращается домой, чтобы поселиться в Ист-Линне.
Хотя в этом известии было много непонятного для Барбары, она не могла ничего поделать с радостным румянцем, покрывшим ее щеки.
«Сейчас твое настроение слегка испортится, моя леди», — подумала наблюдательная мисс Карлайл. — Эта новость поразила меня, как гром среди ясного неба, — сказала она. — Ее мне сообщил старый Дилл, за что я чуть душу из него не вытрясла.
— Из старого Дилла! — повторила Барбара, ничего не понимая.
— Я трясла его до тех пор, пока у меня не заболели руки: не скоро он это забудет. Он потворствовал Арчибальду, скрывая от меня то, о чем должен был прийти и рассказать; я подумываю, нельзя ли их обоих обвинить в тайном сговоре.
Барбара сидела в совершенном изумлении, не имея ни малейшего представления, к чему клонит мисс Корни.
— Ты помнишь эту девчонку, дочь Маунт-Северна? Я и сейчас еще вижу, как она входит в концертный зал в своем белом платье, бриллиантах, с волосами, струящимися по плечам, как юная принцесса из сказки — все это прекрасно для нее, но не для нас.
— А что с ней? — с трудом выговорила Барбара.
— Арчибальд женился на ней.
Хотя Барбара и поняла, что за ней пристально наблюдает мисс Корни, хотя она и попыталась сохранить спокойствие, лицо ее сделалось мертвенно-бледным. Правда, она, так же, как и мисс Карлайл, не сразу смогла в это поверить.
— Это неправда, Корнелия.
— Чистейшая правда. Их вчера обвенчал в Кастл-Марлинге капеллан лорда Маунт-Северна. Если бы мне стало об этом известно, и если бы я смогла вчера оказаться там, я бы, возможно, попыталась развести их, пусть даже и после церковной церемонии; я должна была бы постараться сделать это. Однако, — добавила прямодушная мисс Корни, — вчерашний день — это одно дело, а сегодняшний — совершенно другое, и теперь-то уж ничего не поделаешь.
— Извините, я отлучусь на минутку, — задыхаясь, произнесла Барбара. — Я забыла отдать распоряжения слугам, о которых просила мама.
Распоряжения слугам! Она буквально взлетела вверх по лестнице в свою комнату, где и рухнула на пол от нестерпимой муки. Теперь прошлое стало абсолютно ясным для нее: пелена спала с ее глаз. Теперь-то она поняла, что питала ложные надежды в своей любви к Арчибальду Карлайлу, похожей на идолопоклонство: ему самому она всегда была безразлична. Еще прошлой ночью она несколько часов лежала без сна, предаваясь сладостным мечтаниям, а это была ночь после его бракосочетания! С пронзительным воплем отчаяния она воздела руки к небу и закрыла глаза: она понимала, что с этой минуты солнечный свет уходит из ее, жизни. Крик оказался громче, чем она рассчитывала, и одна из служанок, проходившая мимо дверей, тихонько открыла ее и заглянула вовнутрь. Она увидела Барбару, лежавшую на полу в ужасной муке, причем не физической, а душевной. Служанка сочла момент неподходящим для вторжения и быстро затворила дверь.
Щелчок защелки вернул Барбару к действительности, к необходимости соблюдения внешних приличий в настоящий момент. Она встала, выпила стакан воды, механически разгладила волосы и лоб, сморщенный от боли, и приняла спокойный вид.
— Женился на другой, женился на другой! — стонала она, спускаясь по лестнице, — и эта другая — ОНА! Ах, где вы, твердость духа и лицемерие! Помогите мне хотя бы не выдать своих чувств перед его сестрой!
Когда она вошла в комнату, на ее лице даже появилась улыбка. Мисс Карлайл снова разразилась причитаниями, словно стараясь получить компенсацию за несколько минут вынужденного молчания.
— Если бы я знала об этом, я попыталась бы выдвинуть против него обвинение в невменяемости; это так же верно, как то, что мы живем в этом городе, о чем я и сказала Диллу. Лучше бы уже запереть его, как безобидного помешанного, чем позволить остаться на свободе и совершить такое безумство. Я и подумать не могла, что он женится: я предостерегала его от этого шага еще тогда, когда он пешком под стол ходил.
— Это неравный брак, — сказала Барбара.
— Это как Красавица и Чудовище из детской сказки. Она — знатная красавица, воспитанная для роскоши, драгоценных камней, празднеств и светской жизни, и он… скучный увалень-юрист, как чудовище из сказки.
Не будь Барбара столь несчастной в этот момент, она бы просто расхохоталась. Мисс Карлайл продолжала:
— Я приняла решение. Завтра я отправлюсь в Ист-Линн и выдворю этих пятерых расфуфыренных слуг. Я была там в субботу и обнаружила трех дамочек, наряженных в красивые муслиновые платья, с бантами персикового цвета на чепцах, и мужчин в полосатых жакетах, корчащих из себя ливрейных лакеев. Если бы я только знала, что это были слуги Арчибальда, а не семейства Кэрью!
Барбара ничего не ответила.
— Я поеду туда и всех их рассчитаю, после чего перееду вместе со слугами в Ист-Линн, а собственный дом сдам в аренду. При ее аристократических замашках расходы на содержание двух домов будут непомерно велики. Я представляю, что за дом будет у Арчибальда в Ист-Линне, если им будет распоряжаться эта невежественная девчонка, с ее ужимками, драгоценностями и завитыми локонами.
— А ей это понравится?
— Если и не понравится, ей придется смириться с этим, — ответила мисс Карлайл. — А теперь, когда я рассказала тебе новости, Барбара, я возвращаюсь домой. Для меня это почти равносильно рассказу о том, что он умер.
— Вы уверены, что вами не движет ревность? — спросила Барбара под влиянием какого-то неясного порыва.
— Возможно, — резко ответила мисс Карлайл. — Если бы ты воспитала мальчишку так же, как я Арчибальда, и не любила бы больше никого на целом свете, ты бы тоже почувствовала ревность, увидев, как он с презрительным равнодушием отказывается от тебя, чтобы прижать к груди молодую жену, которая значит для него больше, чем ты.
