— Ах, если бы вы оказали мне эту любезность! — с облегчением воскликнула леди Изабель. — Мне это непривычно, но я научусь. Думаю, что я полная невежда во всем, что касается ведения домашнего хозяйства.
Вместо ответа, мисс Корни величавой походкой вышла из комнаты. Изабель поднялась со стула, как птичка, выпущенная из клетки, и подошла к мужу.
— Ты закончил, Арчибальд?
— Думаю, что закончил, дорогая. Ах, вот же еще кофе. Ну вот, теперь все!
— Пойдем погуляем в парке.
Он поднялся, весело обхватил ее тонкую талию и посмотрел на нее.
— Ты с таким же успехом могла бы попросить меня о путешествии на Луну. Уже десятый час, и я целый месяц не показывался в конторе.
Слезы навернулись ей на глаза.
— Ах, как бы я хотела, чтобы ты остался со мной, чтобы ты был со мной всегда! Без тебя Ист-Линн не будет Ист-Линном.
— Я постараюсь бывать с тобой как можно больше, моя единственная, — прошептал он. — Проводи меня через парк.
Она сбегала за шляпкой, перчатками и зонтиком. М-р Карлайл подождал ее в холле, и они вышли вместе. Ему показалось, что это — хороший случай поговорить о его сестре.
— Она хочет остаться с нами, — сказал он. — Я даже не знаю, какое решение принять. С одной стороны, сна освободила бы тебя от бремени домашних забот, с другой — мне кажется, мы были бы счастливее вдвоем.
Сердце Изабель упало при мысли о том, что суровая мисс Корни останется ее постоянным стражем, но, будучи натурой утонченной и тактичной, даже чрезмерно уважительной к чувствам других людей, она не произнесла ни слова возражения. Пусть это решает он и мисс Карлайл — таков был ее ответ.
— Изабель, — сказал он серьезно и искренно, — я хотел бы, чтобы все было так, как ты этого захочешь, я хотел бы организовать все наилучшим образом для тебя, и я это сделаю. Теперь главная цель моей жизни — твое счастье.
Он говорил от всей души, Изабель знала это, и ей подумалось, что, если у нее будет такой надежный и любящий защитник, мисс Карлайл не сможет нарушить ее покой.
— Пусть остается, Арчибальд: она не стеснит нас.
— Во всяком случае, можно попробовать пожить так месяц-другой и посмотреть, что из этого выйдет, — проговорил он в задумчивости.
Они подошли к воротам парка.
— Как бы я хотела пойти с тобой, быть твоим клерком! — воскликнула она, не желая выпускать его руку. — Как мне теперь идти одной назад: это так далеко!
Он рассмеялся и покачал головой, сказав, что она хочет подкупить его, дабы он проводил ее назад, но это, увы, невозможно. После этого он попрощался и ушел.
Изабель вернулась назад и принялась бродить по комнатам: они казались пустынными, совсем не такими, как при жизни ее отца. В ее туалетной комнате Марвел распаковывала какой-то сверток. Она поднялась при появлении леди Изабель.
— Не уделите ли вы мне минутку, миледи?
— В чем дело?
И тут Марвел выложила ей все. Ее не устраивал столь малочисленный штат слуг, и она, с позволения миледи, хотела бы уехать в этот же день. Она даже не распаковывала свои вещи.
— Со слугами вышла какая-то ошибка, Марвел, но она будет в ближайшее время исправлена. К тому же, я говорила тебе еще до свадьбы, что у м-ра Карлайла слуг будет не слишком много.
— Миледи, с этим я, возможно, и смирилась бы, но я не могу оставаться под одной крышей с… — «этим чучелом», хотелось ей сказать, но она вовремя вспомнила, о ком говорит, — мисс Карлайл. Я боюсь, миледи, что мы не сойдемся с ней характерами и начнем ссориться; я не могу остаться, миледи, ни за какие коврижки. И если вы сочтете необходимым удержать мое жалованье за последний квартал, мне придется смириться с этим. Итак, надеюсь, после того, как я приведу в порядок вещи вашей светлости, вы позволите мне уехать.
Леди Изабель не снизошла до уговоров, однако задумалась, как она будет управляться без горничной. Она придвинула к себе конторку и осведомилась, отпирая ее:
— Сколько тебе причитается?
— До конца квартала? — быстро спросила Марвел.
— Нет, — холодно ответила леди Изабель. — По сегодняшний день включительно.
— У меня не было времени подсчитать, миледи.
Леди Изабель взяла карандаш и бумагу, составила расчет и выложила золотые и серебряные монеты на столик.
— Здесь больше, чем ты заслуживаешь, Марвел, — заметила она. — И больше, чем тебе заплатили бы в большинстве мест. Тебе следовало бы сообщить мне об этом заранее.
Марвел расплакалась и принялась извиняться. Она бы ни за что не оставила такую добрую хозяйку, если бы не значительные неудобства. Она также выразила надежду, что миледи не откажется дать ей рекомендацию. Леди Изабель вышла, не дослушав ее, и в тот же день Марвел укатила, причем перед отъездом Джойс ей заявила, что она должна стыдиться за свое поведение.
— Я ничего не могла поделать, — ответила Марвел. — И мне очень жаль оставлять ее, потому что служить у такой приятной молодой леди — одно удовольствие.
— А я бы нашла, что мне сделать, — последовало замечание Джойс, — и не оставила бы хорошую хозяйку столь бессовестным образом.
— Может быть, ты бы это и сумела, — надменно ответила Марвел, — но у меня тонкие чувства, и я не люблю, когда об меня вытирают ноги. Я не могу оставаться в одном доме с этой громадной особой, которая вполне могла бы заменить собой одно из тех здоровенных чучел, которые таскают на карнавалах в заморских странах.
Итак, Марвел уехала. И когда леди Изабель отправилась в свою комнату, чтобы переодеться к обеду, и ней вошла Джойс.
— Мне непривычны обязанности горничной, — сказала она, — но мисс Карлайл послала меня, миледи, помочь вам, чем сумею, если вы позволите.
Изабель подумала, что это очень мило со стороны мисс Карлайл.
— Если вы доверите мне ключи, я могла бы присматривать за вашими вещами до того времени, когда вы обзаведетесь горничной, — снова заговорила Джойс.
— Я и не знаю, где ключи, — ответила Изабель. — У меня их никогда не бывает.
Джойс сделала, что могла, и леди Изабель спустилась вниз. Было уже почти шесть часов — время обеда, и она прогулялась до ворот парка в надежде встретить м-ра Карлайла. Выйдя за ворота, она посмотрела, не поднимается ли он по дороге, но, поскольку его не было видно, вернулась в парк и присела под раскидистым деревом, в стороне от дороги. Погода была замечательно теплая для конца мая. Через полчаса м-р Карлайл, торопившийся домой, прошел сквозь ворота и ступил на траву. Под деревом мирно спала его жена, прислонившись головой к стволу. Шляпка и зонтик лежали у ног, шарф упал, и вся она, с полураскрытыми губами, раскрасневшимся личиком и чудесными волосами, разметавшимися по плечам, походила на прекрасного ребенка. Это было прелестное зрелище, и сердце его учащенно забилось при мысли о том, что она принадлежит ему. Его губы тронула улыбка. Глаза ее открылись, и она не сразу вспомнила, где находится. Затем она вскочила на ноги.
— Ах, Арчибальд! Я заснула?
— Да, и тебя могли бы украсть. Я бы этого не вынес, Изабель.
— Я даже не заметила, как заснула. Я слушала, не идешь ли ты.
— Что ты делала сегодня? — спросил он, взяв ее под руку и отправляясь к дому.
— Право же, не знаю, — вздохнула она. — Попробовала, как звучит новое пианино, смотрела на часы, торопя время до твоего прихода. Прибыли коляски и пони, Арчибальд.
— Я знаю, дорогая. Ты много гуляла?
— Нет, я ждала тебя.
И она рассказала ему про Марвел. Он забеспокоился и заявил, что ей нужно как можно быстрее найти замену. Изабель припомнила молодую женщину, которая ушла от леди Маунт-Северн еще в то время, когда она сама жила в Кастл-Марлинге; у этой горничной было хрупкое здоровье, а работу у леди Маунт-Северн никак нельзя было назвать легкой.
— Напиши ей, — сказал м-р Карлайл.
— Ты опоздал к обеду более, чем на полчаса, — громко пожаловалась мисс Корни брату, встретив их в холле. — Я уж думала, вы потерялись, мэм, — добавила она, обращаясь к Изабель.
И зачем, скажите на милость, она вставляла это неприятное обращение «мэм» в каждое предложение? Оно никак не подходило к Изабель, особенно принимая во внимание ее юность и возраст самой мисс Корни. М-р Карлайл хмурился всякий раз, как слышал это, а Джойс не сомневалась, что мисс Корни делала это, когда была «не в духе». М-р Карлайл ответил, что не мор уйти раньше, и поднялся в свою комнату. Изабель заторопилась вслед за ним, возможно, опасаясь дальнейших проявлений неудовольствия со стороны мисс Карлайл, но дверь была закрыта, и она, не освоившись еще с ролью жены, не решилась открыть ее. Когда он вышел, она стояла, прислонившись к дверному косяку.
— Изабель! Ты здесь?
— Я жду тебя. Ты готов?
— Почти.
Он пригласил ее в комнату, привлек к себе и прижал к сердцу.
На следующий день произошла ссора. М-р Карлайл распорядился подать коляску с пони, чтобы ехать в церковь, но сестра перебила его.
